Пропавшие без вести - Андрей Захаров

— Понятно. — утвердившись в своей мысли проговорил Уваров. Выглянув из палатки, он позвал:

— Назар! Найти мне лейтенанта Григорова и гражданского, Дрынько! Одна нога здесь, а другая — там! Пусть ждут возле этой палатки! И капитана Бондарева со старшим лейтенантом Бажиным позови. Действуй!

Подойдя к кровати, где лежал Климович, Олег тихо позвал:

— Алексей Аркадьевич? Вы меня слышите? Как вы себя чувствуете?

— Да. Я не сплю. Ощущения не из приятных. К старым моим ранам, добавились новые. Глаза болят, словно песка в них насыпали. Присаживайтесь, уважаемый Олег Васильевич.

Уваров осторожно присел на кровать Климовича:

— Вы что-то хотели мне сказать?

— И не только сказать, но и спросить. Где мы? Что с нашими людьми? Как обстановка?

— Обманывать вас, я не имею права. Поэтому, скажу. Со слов нашего профессора Левковского, мы — в Южной Америке, в Андах, в горах Центральной Кордильеры, где-то между бассейнами рек Мараньон и Уальяга. Это около десяти градусов южной широты. Но это пока ничем не подтверждено, только предположения. Мы спустились с ледника. Сейчас находимся на берегу ледникового озера. На берегу нашли вход в глубь гряды окружающее озеро. Это явно искусственное сооружение, вход выложен большими плитами. После завтрака отправляю две разведгруппы. Одна будет исследовать этот вход, а вторая пойдет сверху по гряде. Так что есть перспектива спуститься ниже…

— Как люди, их настроение?

— За время спуска мы потеряли еще шесть человек, в том числе и вашего ординарца. Он погиб при взрыве, когда вы были повторно ранены. А настроение у всех одно — выжить. Правда, были попытки паникерства и конфликт на политической почве, но вопрос решен. Сейчас, все отдыхают. Я приказал, на один день всем отдых дать. А завтра, посмотрим…

— И правильно сделали! Люди, не железные, им набраться сил необходимо и успокоиться. Командиры вам подчиняются? Только прошу говорить откровенно.

— Честно сказать, с неохотой. Особенно, ваш начальник штаба…

— Я понял вас. Прошу вас, обеспечить главное — сохранность жизни вверенных нам с вами людей. — немного промолчав, Климович дополнил. — Я вам верю, Олег Васильевич, а все остальное, это приходящее и уходящее. Позовите ко мне капитана Бондарева.

В это время в палатку влетел Синица:

— Товарищ подполковник, ваше приказание выполнено, все здесь! Что делать?

— Хорошо, Назар! Позови капитана Бондарева…

В ответ на слова Уварова, в палатку вошел сам Бондарев. Увидев, что его командир полка разговаривает с Уваровым, он обрадовался:

— Алексей Аркадьевич! Как вы?!

— Все нормально, Игорь Саввич. Я вас попрошу…

— О чем, товарищ подполковник?

— Наше знамя, с нами?

— Так точно! Пока есть знамя, полк существует!

— Если полк существует, то я, как командир полка, приказываю вам, всем остальным командирам и красноармейцам, беспрекословно выполнять приказы и указания подполковника Уварова. Это единственное, что я вам приказываю и настоятельно прошу о его неукоснительном исполнении. Далее. Необходимо вывесить знамя полка над всем лагерем. При движении знамя всегда должно быть в голове колонны, чтобы все его видели. Люди должны знать и верить, что они часть того великого общества, что осталось там, в нашем мире. Без веры, нельзя жить!

— А как же белые? — недоуменно поинтересовался Бондарев.

— Белые?! Они такие же, как и мы с вами, русские люди! Я думаю, что они все поймут. Надо будет переговорить с их офицерами и все разъяснить. — прохрипел Климович. Затем, прокашлявшись, продолжил. — Нам сейчас главное объединение, а не раздор! Родина у нас одна на все времена, это Россия! И делить ее нам не к чему!

— Спросите у капитана Невзорова, есть ли у них флаг. Если есть, поставьте рядом с флагом полка. А если нет, то надо будет сделать и поставить их вместе. — предложил Уваров. — Знаете какой он?

— Спрошу у Невзорова. Я понял вас. — проговорил Бондарев. — Резрешите идти?

— Подождите возле палатки. Пожалуйста. — попросил его Олег.

Дождавшись, когда Бондарев выйдет, Уваров обратился к Климовичу:

— Я конечно понимаю, что дух у людей поднять необходимо, но сейчас считаю преждевременным поднятие флага. Пока мы не выйдем отсюда и окончательно не определимся…

— Почему вы так считаете?

— Боюсь как бы это не принесло обратный эффект. Могут найтись и такие, что во всех наших бедах обвинят нас с вами и тогда может произойти непоправимое. Прольется кровь.

— Хорошо. Решайте этот вопрос самостоятельно. Прошу вас держать меня в курсе всего происходящего. А сейчас, прошу меня извинить. Что-то голова закружилась. Ослаб я сильно.

Пожелав Климовичу скорейшего выздоровления, Уваров вышел наружу.

Возле палатки стояли вызванные им Бондарев, Бажин, Григоров и Дрынько. Последний явно нервничал и не находил себе места. Возле него стоял красноармеец с немецким автоматом.

Увидев выходящего Уварова, Дрынько внезапно бросился к нему и упав на колени, обхватил руками ногу Олега. Чуть ли не рыдая, он начал громко причитать:

— Товарищ-господин-начальник-командир! Простите меня и помилуйте бога ради! Не убивайте меня! Не хотел я, не хотел! Бес, окаянный, попутал! Бес попутал!

Неожидавший такого напора, Олег растерялся. Он многое видел в своей жизни, но в такую ситуацию попал впервые. Стараясь отстраниться от Дрынько, Уваров попытался его поднять:

— Вы что?! Немедленно встаньте и прекратите это цирк!

— Не встану! Не встану! Пощадите меня! Не расстреливайте, прошу вас!

Опомнившиеся от таких неординарных действий, к Дрынько сзади подскочили Бажин, охранявший Дрынько красноармеец и ординарец Синица. Они расцепили его руки и оттащили от Уварова в сторону. Затем поставив на ноги, зажали со всех сторон так, что тот не смог и пошевелиться. Дрынько не оказывал никакого сопротивления, только всхлипывал и по его щекам потекли слезы.

— Стыдно вам! Взрослый человек, а ведете себя как сопливый нашкодивший мальчишка! — урезонил его Уваров. Повернувшись к Бондареву и Григорову он произнес:

— Товарищи, вы можете пояснить мне, что происходит? Я так понимаю, что в полуторке оказалось совсем не то, что мы думали?!

— Так точно! — одновременно ответили оба. Григоров хотел было рассказать, но сдержался, давая возможность все пояснить старшему по званию Бондареву.

— Мародером оказался наш партийный работник! — с презрением пояснил капитан, сплюнув в сторону Дрынько. — Самым настоящим мародером! Сволочь паскудная! Люди воюют, кровь свою за Родину проливают! Его самого от смерти спасают! А он их в это время обдирает! Расстрелять его надо перед строем и немедленно! По закону военного времени! Чтобы другим неповадно было!

— Расстрелять мы всегда успеем. Это дело не хитрое. А вот разобраться сначала надо и без самосуда. — успокоил его Уваров. — Поясните, Игорь Саввич и, пожалуйста, по-подробнее.

Справившись с нахлынувшим на него волнением, Бондарев, рассказал:

— Вчера, по вашему приказу, я, Ярцев и лейтенант Григоров пошли с бойцами за бумагой к этому гаду, простите, завхозу. Он наотрез отказался кузов машины открывать, даже сопротивление оказал. Одному бойцу чуть полпальца не откусил… Я сначала подумал, что он свои партийные документы так рьяно защищает, а когда брезент сняли и борт открыли, вот оттуда и посыпалось…. Думал на месте эту суку сразу же пристрелю… Еле сдержался.

— Что вы обнаружили в кузове?

— Нет там никакого архива райкома! Барахло одно! Целые тюки материи разной — ситец, шелк, атлас, бархат и другого, точно сказать не могу, не помню как называется. Покрывала разные, одеяла, простыни. Мешки с одеждой, как мужской, так и женской. Даже четыре шубы женские, меховые, соболиные! Ящики с посудой разной. Один ящик с ложками и вилками. Все, сплошь серебро и золото! Пару десятков картин, в рулоны скатанные, видно старинные. Ковров штук десять! Не меньше! Откуда только, эта паскуда, все взяла!?

— Это все не мое! Не мое! Я только хранил! — попытался оправдаться Дрынько.

— Замолчите! С вами потом поговорим! Что там еще было?

— Пару патефонов с ящиком пластинок нашли и одну трубу к ним. Одна гитара и гармонь. Ящик с книгами разными. Швейная машинка "Зингер" и много мелочи разной к ней: нитки, иголки, ножницы. Две кровати железные с матрасами ватными, что я в санчасть вчера отдать приказал. По паре примусов и керосиновых фонарей. Канистра с керосином и неполная бочка с бензином. А под самой кабиной, небольшой колесный плуг и пару боронок. До сих пор не пойму, зачем ему они были нужны?!