Нить неизбежности - Сергей Юрьев

— Я молиться не умею, я их голыми руками давить буду, — заявила Медея и уселась на обломок скамейки, закинув ногу на ногу.

— Посмотрим, чем голым ты кого давить будешь, — усмехнулся Громыхало, опускаясь на колени. Он хотел ещё что-то добавить, но унтер зыкнул на него, требуя тишины. Молиться полагалось молча, поскольку слово молитвы, сказанное вслух, немедленно демаскировало подразделение, и выползающий из всех щелей неприятель через считаные мгновения начинал атаку.

«Господь Единый и Всемогущий, сотворивший небо и землю, давший тела тварям земным, вдохнувший в них душу! Не оставь детей своих в странствиях, ниспосланных нам промыслом Твоим, укрепи нам сердце верой в Тебя. Дай нам силы не потворствовать страхам, не предаваться унынию, терпеть боль…» — это канон, без него просить о том, чего действительно надо, без толку — уже проверяли, поэтому надо пробормотать эти слова хотя бы скороговоркой. А вот теперь можно и к делу приступить: «А теперь пришли нам, Господь, ангела своего с опалёнными крыльями, и пусть доставит он нам полторы дюжины ручных пулемётов с полным боекомплектом, четыре гранатомёта, дюжину ящиков гранат, а ещё, если не тяжело ему будет, пару броневиков-амфибий на гусеничном ходу, чтоб врагам Твоим и нашим неповадно было мучить единоверных прихожан, которые хоть и грешны, но не настолько, чтобы замертво гореть и в дерьме копошиться. Не прошу о справедливости, прошу о милости…» Всё! Можно подниматься. Теперь оставалось только пройтись по окрестностям, и хоть что-то из перечисленного списка должно было обнаружиться под окрестными руинами. Ангелы предпочитают не попадаться на глаза и подбрасывают военную помощь втихаря, и это понятно — здесь они вроде как на чужой территории, а с лазутчиками, где бы их ни выловили, разговор бывает коротким, особенно в военное время.

— Эй, мужик! — Медея, продолжая сидеть в прежней позе, обращалась к Громыхале, который как раз вскрывал обнаружившийся прямо под ногами ящик с четырьмя пулемётами, новенькими, в фабричной смазке. — Бесов ловчее иконами шугать, а от ваших пугачей только треск один.

— Не твоё дело, — огрызнулся солдат, протирая оружие. — Иконами пусть попы отмахиваются, а у нас своя метода.

Документ 1

Командующему Спецкорпусом Тайной Канцелярии генерал-аншефу Снопу, лично, секретно.

РАПОРТ

Ваше Высокопревосходительство!

Прошу незамедлительно отстранить меня от руководства операцией «Тлаа-Длала», поскольку события последних дней окончательно убедили меня в собственной некомпетентности практически во всех вопросах, связанных с проведением указанной операции, а также с внезапным ухудшением состояния здоровья (заключение врача о пережитой клинической смерти от острой сердечной недостаточности прилагается). А также рассмотреть вопрос о моей отставке в связи с нестабильным психическим состоянием (заключение психотерапевта прилагается).

Полагаю, что какие-либо дальнейшие действия с нашей стороны, направленные на реализацию целей и задач указанной операции, могут лишь усугубить нынешнее и без того критическое положение и привести к непредсказуемым последствиям. Никто из нас не в состоянии объективно оценить сложившуюся ситуацию и её возможные последствия, поскольку основные события происходят за пределами объективной реальности, данной нам в ощущении. Считаю, что дальнейший ход операции следует свести лишь к наблюдению за ходом событий, исключая какое-либо вмешательство в их естественное течение.

Копию моего отчёта о командировке в Республику Сиар прошу направить Магистру Ордена Святого Причастия с настоятельным требованием также прекратить всякое вмешательство в развитие ситуации как ныне здравствующих рыцарей Ордена, так и покойных, а также передать мою признательность рыцарю Третьего Омовения Ипату Соболю.

Резидент Спецкорпуса по Юго-Западному региону полковник Кедрач.

Документ 2

«…и теперь, когда мы лишились родины, может показаться, что у нас не осталось ничего достойного Служения, ничего такого, ради чего нам стоило бы хранить наши Тайны. Но это не так, мой юный друг, совсем не так. Мы потеряли Галлию, от которой остались лишь два герцогства, но и они едва ли продержатся до конца столетия. Мы потеряли Галлию, но приобрели весь мир. Может быть, это прозвучит кощунственно, но, оставшись без родины, мы обрели свободу, сбросив с себя вериги долга, которые веками приковывали нас к тверди земной. Теперь мы гонимы и земными владыками, и Церковью. Любой бродяга, узнав, кто мы такие, может бросить в нас камень, а те, кто ещё недавно шёл к нам за помощью и советом, стыдятся протянуть нам руку.

Да, мы сделали всё, что смогли, пытаясь остановить нашествие варваров, которые возомнили, будто они одни носители знания, гармонии и порядка, но наши твердыни лежат в руинах, и мы не смогли даже похоронить наших мёртвых. Значит, та сила, которая правит миром и судьбой, оказалась против нас, и нам следует с этим смириться. Тайных Служителей больше нет, но остались и Тайны, и Служение, потому что никто, кроме нас, не проник так глубоко в понимание сути мироздания и смысла человеческого бытия; никто, кроме нас, не смеет приблизиться к силам, которыми обладали люди ещё до того, как поддались соблазну огня и колеса.

Ты прекрасно знаешь, что ещё пятьсот с лишним лет назад наши люди стали проникать в Церковь, и поверь, это делалось вовсе не для того, чтобы расшатать её изнутри. Когда-то великий Лотарь Автазис сумел объединить вокруг себя хранителей древних знаний, владельцев многочисленных таро, дал им цель и написал Кодекс Служения, но он никогда не отрицал истинности Нерукотворного Писания, а значит, и для нас нет ничего зазорного в том, чтобы прикрыть свою наготу монашескими одеждами. В своё время посланцы Лотаря создали Орден Святого Причастия, и он теперь послужит нам убежищем. Все последние века мы пытались противиться судьбе, противопоставляя магию природе, а это порочный путь, и Магистр Ордена, с которым я третьего дня встречался, простыми и ясными словами убедил меня в этом. Отныне мы можем принять участие в судьбах мира, но не переча неизбежности, а помогая ей выбирать свои пути. Очень скоро ты поймёшь, о чём я говорю, а пока только поверь.

Теперь о главном: ты пишешь, что конунг Олав готов дать нам временный приют, но требует за это Печать. Что ж, его требование законно, и он просит справедливую цену. Печать изначально была оторвана от сил, которые ей принадлежат, и для нас не будет большого вреда от её потери. Достоверно известно, что конунг Олав по прозвищу Безусый всегда остаётся верен своему слову, а это стоит дороже, чем таро, обладание которым в равной степени несёт и удачу, и бедствия. Отдай ему Печать и обучи его заклинаниям, приводящим её в движение.

Тех людей, что придут к тебе с этим письмом, называй братьями, поскольку ты, как и они, прочитав это письмо, стал Послушником Ордена, и недалёк тот час, когда каждый из вас примет Первое Омовение и рыцарский меч…»

Обрывок древнего галльского письма, автор и адресат неизвестны, хранится в Национальном музее конунгата Тройнхайм, по косвенным признакам датируется 1610 годом от основания Ромы.

Документ 3

Гражданина Конде ле Бра, постоянно проживающего в г. Массили (удостоверение личности IV — HU № 567 890), в связи с тем, что его причастность к террористической деятельности не доказана, а сам он глубоко и искренне раскаивается в моральной поддержке военного крыла «Свободной Галлии», от уголовной ответственности освободить и направить его под надзор комиссариата Уголовного Дознания по месту жительства.

Выписка из постановления окружного уголовного суда г. Сольё от 5 октября 2985 г.

Документ 4

Отцу народа от преданного гражданина.

Команданте, спешу сообщить крайне важную информацию и молю Господа, чтобы она не показалась Вам очередным плодом моего больного воображения. Да, я не вполне здоров, в том числе и душевно, но я это вполне осознаю, а значит, могу отличить болезненные грёзы от того, что подсказывает мне интуиция.

Несколько дней назад по настоянию подполковника Муара я вынужден был побеседовать с некой доной Диной из Гардарики, и я не сомневаюсь, что произошло это по Вашей инициативе. Я как патриот своей родины, стремящийся к Свободе и Процветанию, не мог не подчиниться практически прямому Вашему приказу, но если бы не моё внезапное нездоровье, вынудившее меня провести несколько дней на больничной койке, она смогла бы вытянуть из меня много такого, чего не стоило бы знать иностранцам и вообще кому-либо, не связанному с Коллегией Национальной Безопасности. Я и так сказал много лишнего — с одной стороны, на меня давило требование Муара быть с ней откровенным, а с другой — от неё исходила какая-то сила, которая странным образом заставила меня почувствовать необычайное расположение к упомянутой доне. Но дело даже не в этом. В конце концов, я не знаю, с какой целью вы её ко мне прислали и чего ей в конечном итоге было надо. Но честно говоря, у меня остался неприятный осадок от этой беседы. Дело в том, что она, несомненно, что-то знает о тантхатлаа, более известном как Печать Нечистого, но не о том тантхатлаа, которое находится в святилище Мудрого Енота, а о другом — которое содержит в себе личность того, чья сила пробудилась на Сето-Мегеро. Более того, я почти уверен, что она знает, где находится эта Печать. Полагаю, что цель её пребывания в Сиаре в том и состоит, чтобы добыть эту Печать, а потом постараться повторить то, что когда-то сделала легендарная Сквосархотитантха. Не исключено, что я ошибаюсь, но считаю необходимым принять все возможные меры предосторожности.