Гильдия темных ткачей (СИ) - Татьяна Богатырева

— Положи на место, треханый недопесок! Бородавками обрастешь, женилка отсохнет! — повизгивали стишата графской прабабки, сыпля холодными искрами.

Но после творения мага смерти Хиллу было безразлично, что там о себе воображает кусочек ведьминской души — он равнодушно сунул книжицу в мешок. Все, хватит. Отдать Мастеру добычу и обратно, к Устрице До! У её подружек из волшебных штучек только ловкие ротики и бездонные карманы.

Волшебные штучки милашки До не подвели. К рассвету оба, уставшие и довольные, дрыхли вповалку в её комнате.

А сама Устрица любовалась на четыре честно заработанные марки и настоящий золотой империал, вытащенный из кармана белобрысого очаровашки. Она не собиралась красть, упаси Светлая! Если эти с виду безобидные мальчики в пятом часу утра дошли до таверны Кривого и сохранили не только жизнь, но и кошелек… Простой девушке лучше не выяснять, кто они такие, а постараться честно заработать свой империал. И с такими деньжищами выбраться, наконец, из этой проклятой дыры!

Глава 19

Шкатулка с секретом

…гремела битва в долине Терна, и убивали дети Двуединых друг друга, пока не разнесся над полем голос Золотой флейты. Замерли гномы, люди и эльфы, пролились из глаз слезы раскаяния. И юноша с волосами светлыми, как день, и глазами темными, как ночь, шел меж воинов, касался рук их — и падало оружие, прорастало терновыми побегами. Зацвел тот терн цветами алыми, как кровь братьев…

А через две тысячи лет, когда снова пошли люди на гномов, гномы на эльфов, а эльфы на людей, собрал Варкуд Суардис людских баронов, гномьих старейшин и Высоких эльфов, и принес на совет тот ветвь цветущего терна и деревянную флейту…

435 год, 3 день Каштана. Суард.

Званый обед у сашмирского посла был по обыкновению великолепен. Изысканные блюда сменялись танцами с покрывалами, к винам тридцатилетней выдержки подавались цветистые оды во славу Императора — персонально для маркиза Длинные Уши. Роскошь зала с расписным потолком, томные мелодии ситар и дудаков, тонкие вина и еле прикрытые газом изгибы юных тел оставили Дайма равнодушным так же, как и витийства сиба Русаахажди. Даже беседа с послами Северных Баронств и соседних королевств занимала Дайма куда меньше, чем следовало бы. Он то и дело возвращался мыслями к Ее Высочеству. Посреди разговора о пошлинах, процентах, контрабанде и имперском флоте ему мерещились шелковые прикосновения магии и искры, стекающие с черных локонов.

К шести часам убедив дюжину вельмож в необходимости поддержки наследника Кейрана, Дайм распрощался с послом Сашмира и его гостями. Маркиз пообещал алеру Ваандермельге в ближайшие дни продолжить беседу о поставках имперским войскам сукна из Мельге, принял приглашение ирсидского посла на ужин в узком кругу заинтересованных в торговле специями персон. Проигнорировал пылкие взгляды племянника посла — хотя в прошлый свой визит провел с юношей несколько приятных часов. И, сославшись на неотложные дела, покинул особняк с витыми колоннами и карминными куполами.

Жеребец косил глазом и нервно переступал тонкими ногами: не мог понять, чего хочет хозяин. Дайм и сам не понимал. Казалось бы — скорее во дворец, к Шу. Снова окунуться в водоворот солнца и льда, греться в восторге и доверии. Казалось бы — все складывается великолепно. Сумрачная вот-вот приручит Закатную башню, научится защищаться, и Рональду останется лишь кусать локти с досады, что упустил последний шанс заполучить невесту с приданым.

Жеребец заржал, чувствуя гнев всадника, и поднялся на дыбы.

— Тихо, Шутник, — усмехнулся Дайм и похлопал коня по шее. — Зря кто-то думает, что может разевать пасть на мою принцессу! — он выделил голосом «мою». — Подавится!

Дайм пустил коня рысью и снова вернулся мыслями к Бастерхази.

Жениться на Шуалейде — кишка тонка. Не про вашу честь сумрачные принцессы! Если Дайм сумел расстроить сватовство принца Лермы, то уж как-нибудь отвадит от неё и придворного мага. Подумаешь, останется старой девой, все лучше, чем в попасть в Ургаш. Слава Светлой, клятва ученика действительна, только если дана добровольно. А Дайм позаботится о том, чтобы Шуалейда думать забыла о посулах Рональда: куда темному против первого обольстителя Метрополии! Еще немного, и она влюбится. Это же так просто, влюбить в себя наивную девочку. Просто, удобно, выгодно — сплошные достоинства. А что на душе погано, то издержки работы.

Через полчаса Дайм скомкал третий испорченный лист, и, помянув Хисса, задумчиво посмотрел в окно. Приторно-белые цветы акации и такие же сахарные облака на голубой глазури ничего приятного не сказали. Молчал даже внутренний голос: совести надоело спорить с разумом.

Маркиз поглядел на четвертый лист. Белый, чистый, как…

— Проклятье!

Маркиз стукнул кулаком по столу, вскочил и принялся ходить из угла в угол.

«Ну, признайся, что хочешь её до темноты в глазах! Себе-то не ври, что спасаешь её ради блага Империи. Какого дысса она не мальчик? — Дайм нервно засмеялся. — Была бы необременительная интрижка с наследником Валанты, прелестный скандальчик на всю Империю. И какого дысса я не принц короны? Или хотя бы не обыкновенный барон? Интересно, Его Величество Мардук отдал бы дочь за барона Маргрейта?»

«Прекратить истерику! — скомандовал он сам себе. — Подумай головой, а не…»

Дайм остановился перед зеркалом, прочертил пальцем по стеклу руну. Мгновение подождал, пока проступит изображение, и выругался еще раз: комната Её Высочества полнилась остаточными эманациями темного колдовства, а сама она съежилась на кровати, закрыв лицо руками. Рядом сидела эльфийка, поглаживала принцессу по волосам и шептала что-то на ире-аль.

— Чтоб тебя демоны порвали, тварь! Если ты посмел… — Дайм не успел договорить, как Шуалейда оторвала руки от лица и испуганно огляделась.

Он отпрянул от зеркала, унимая отчаянно бьющееся сердце.

— Дождался? — спросил Дайм у собственного отражения в погасшем зеркале. — Ну и? Ты хоть понимаешь, как тебе повезло? Она цела и еще не дала согласия темному. Зачем ты оставил её одну?

План сложился мгновенно. Через минуту Дайм стоял у дверей принцессы с охапкой жасмина.

— Ваша Светлость? Какой приятный сюрприз. — Открывшая двери Балуста улыбнулась, пряча настороженность. — Добрый вечер! Прошу вас, проходите!

Тем не менее, шера не давала ему зайти в комнату, загораживая от Шуалейды полуоткрытой дверью и собственными юбками. Дайм не видел, но знал — колдунья срочно приводит себя в надлежащий вид, чтобы не показаться плаксой и размазней.