Воскрешение майя - Стив Альтен

— Иммануэль Гэбриэл мертв, мама. Он утонул шесть лет назад. Никто не сложит два и два.

— Джейкоб считает иначе, потому и хочет с тобой увидеться.

— Джейкоб просто псих.

Пощечина заставила его замолчать. И без того пострадавший мозг ощутил волну шока.

— Этот псих, как ты его называешь, подарил тебе новую жизнь. Если бы не твой брат, ты все еще жил бы в поместье… Или еще хуже…

— Ну и сколько будет длиться эта ерунда, мама? Ты подарила Джейкобу обе наши жизни.

— Ничего подобного.

— Ты сделала еще хуже. Позволила ему продолжать верить во всю эту чепуху по поводу героев близнецов. Посмотри на себя. Когда ты начнешь жить собственной жизнью?

— Я живу!

— Ага, конечно же. Это я живу. А ты работаешь на Джейка. — Он покачал головой. — Просто скажи мне, сколько еще…

— Всего несколько дней. Он говорит, что должен обсудить с тобой кое-какие вещи, которые способен понять только ты.

— Черт побери, мама, сколько раз повторять, я НЕ Хун-Ахпу! — Он зажмурился, прогоняя злые слезы. — И вы двое больше не часть моей жизни. Вы ничего обо мне не знаете. Я работал изо всех сил… я долгие годы тренировался. Я каждый раз выходил на поле и получал по полной. Я не такой, как… он.

— Ты прав. Джейк холодный и бесчувственный, но он бескорыстен. А тебя ведет только эгоизм.

— Прощай. — Он потянулся к двери.

— Подожди! — Доминика схватила его за руку. — Прости меня. Я не это имела в виду.

— Именно это.

— Мэнни, я действительно горжусь тобой. Горжусь всеми твоими достижениями в спорте. Мне нравится все, что я слышала о Лорен. Я думаю, она подходит тебе. Ты хоть представь нас друг другу прежде, чем вы поженитесь.

— Ни за что.

Она улыбнулась.

— Да, ты очень похож на меня. Упрямый, как мул.

Услышав свою кличку, он криво улыбнулся. Посмотрел на часы.

— Пора. У меня обед в отцовском доме.

— В доме приемного отца.

— Без разницы.

— Встретимся тут завтра утром, в девять. Соберешь свои вещи.

— Я собирался провести выходные с семьей Лорен.

— Откажись. Она поймет.

— Нет, не поймет. Даже я не понимаю. Что я должен ей сказать?

— Придумай.

— А мы не можем встретиться в другой раз?

— Нет. Сейчас.

— Почему?

— Завтра утром, Иммануэль Гэбриэл. После этого я исчезну из твоей жизни навсегда.

Он вышел из машины, не сказав больше ни слова.

Джейкоб Гэбриэл всегда ощущал присутствие противника, по крайней мере, с тех самых пор как научился читать код Библии, с момента своего первого выхода из тела. Но только после последнего разговора с отцом он осознал, насколько близко подпустил к себе своих истинных врагов.

Он всегда знал, что Лилит была Хун-Ахпу, его генетической кузиной, равной. Но никогда не подозревал, что она окажется Мерзостью.

Джейкоб знал, что существует только два способа заставить Хун-Ахпу прекратить преследование: или убить ту, кого он искренне любил, либо убедить в их с Мэнни гибели.

Сфабриковать гибель брата было достаточно просто. Аварию на мосту легко подстроить, черная краска для волос и контактные линзы убедят журналистов в том, что жертвой стал именно Мэнни. Джейкоб умел достаточно долго не подавать никаких признаков жизни, чтобы все поверили в подлинность происшедшего.

Инсценировать собственную смерть было гораздо сложнее.

Джейкоб знал, что Пьер Борджия жаждет мести и что его появление на публике непременно выманит убийцу из норы. Чего он не знал, так это того, что настоящей целью бывшего Секретаря Штата будет Эннис Чейни и что Лилит сама появится на похоронах Мэнни. К счастью, нексус дал ему возможность перехватить пулю, кевларовая броня погасила силу удара, а пакеты с искусственной кровью под пиджаком помогли обмануть всех, даже рабби Штейнберга и врача, которые стояли рядом с ним на помосте.

Даже Лилит.

Оба близнеца оказались безопасно «мертвыми», Джейкоб приступил к более сложным тренировкам с «Золотым руном», а Мэнни исчез и получил анонимность, о которой всегда мечтал.

Рабби Штейнберг был близок с одной парой из его общины в Филадельфии. Джин и Сильвия Аглер были прекрасными людьми, которым Господь не послал детей. Несколько встреч — и они согласились «усыновить» Мэнни.

«Золотое руно» предоставило фальшивый сертификат о рождении и школьные метрики, специалисты полностью сфабриковали его прошлое, вплоть до любимых фильмов и видов спорта. Джин Аглер получил высокооплачиваемую работу в другом штате, семья обрела новый дом.

Это было адом для Доминики. Она уже утратила родную душу, Мика, а теперь ей предстояло навсегда расстаться с сыновьями. Ее сердце разрывалось от горя, но зато Мэнни был свободен…

Волны без устали накатывались на пустынный пляж, щекоча босые ступни Сэмюэля Аглера. Он смотрел на темный океан, на гребни волн, посеребренные ущербной луной.

Звук прибоя успокаивал его мятущуюся душу.

— Я так и думал, что найду тебя здесь.

Сэм повернул голову в сторону своего приемного отца. Джину Аглеру было под шестьдесят. Волнистые черные волосы начали седеть на висках, а сам он, высокий и худощавый, уже заметно сутулился.

— Не против, если я присоединюсь?

Сэм похлопал по песку рядом с собой.

— Все в порядке?

— Вроде да.

— С Лорен у вас все хорошо?

— Отлично. — Сэм рассматривал краба, ползущего по берегу. — Моя настоящая мать… в городе. Она хочет, чтобы я завтра уехал с ней.

— Я знаю. Она звонила на прошлой неделе.

— Почему ты мне ничего не сказал?

— Думал, это не мое дело.

— Она поступает неправильно, без предупреждения врываясь в мою жизнь, переворачивая ее вверх ногами.

Джин подбирает обломок ракушки и бросает его в накатывающуюся волну.

— Попробуй понять, ей пришлось очень нелегко. Она одинока.

Сэм откидывается назад, опираясь на локти, в ушах у него оглушительно шумит прибой.

— Папа… Я собираюсь уйти из футбольной команды.

— Довольно важное решение. Чем вызвано?

— Товарищи по команде. Они считают, что я мешаю.

— Может, ты слишком многое спускал им с рук?

— Эгоистичные ублюдки… думают только о себе. И эти люди называют себя моими друзьями!

— Друзья бывают разные. Некоторые причиняют боль, другие бросают нас в трудную минуту. Это не делает их плохими людьми, а просто свидетельствует о том, что они никогда не были настоящими друзьями.

Сэм смотрит на звезды и молчит.

— Ты собираешься заняться футболом профессионально или вообще бросить его?