В оковах льда - Карен Монинг

Кристиан улыбается, и на секунду я вижу намек на того, кем он был. Сейчас, когда его лицо закончило большую часть превращения, его выражение проще прочитать. Наверное, потому, что мышцы не конфликтуют между собой. У него потрясающая улыбка, почти убийственная, причем в разных смыслах. Это улыбка человека, который может заполучить в постель любую женщину, какую только пожелает, но… может и убить ее там.

— Ты ведь не станешь отрицать, что идея с огнеметом была шикарной, а? Я вышиб меч прямо из сталактита и заодно поджарил людей Риодана. Они об этом даже не подумали. Идиоты хреновы. Если хочешь чего-то, просто приди и возьми.

— Ты повредил мой меч? Подожди-ка! — Меня вдруг озаряет, и я поверить не могу, что так долго не понимала. — Ты не делаешь той штуки, от которой я рядом с тобой превращаюсь в при-йа!

— Я выяснил, как это отключить. И также просто включить снова. Достаточно сделать вот так.

Возбуждение молниеносно врезается в меня, и я слышу от себя такой стыдный звук, что хочу провалиться сквозь землю.

Но провалиться он не дает мне физически, удерживая за талию.

— Девочка, не смотри на меня так. Хотя нет, смотри. Да. Да. Именно так. Принцесса, ты меня убиваешь.

— Вырубай, Кристиан! Я сама хочу выбрать свой первый раз!

Я падаю на пол и обалдело моргаю.

Кристиана нет.

Без поддержки его рук я просто сложилась, как мокрая картонная коробка. Сижу, оглядываюсь, но ничего не вижу и пытаюсь прочистить голову. Либо он совсем ушел, либо заглушил себя. Но последствия эффекта остались.

Его голос доносится откуда-то сверху.

— Первый раз, вот как? Я был уверен, милая, просто хотел услышать это от тебя. Я подожду. Я тоже хочу, чтобы ты сама выбрала свой первый раз. С шоколадом и розами. Музыкой и сладкими поцелуями. Со всем, о чем только может мечтать девушка. Я хочу, чтобы он был идеальным.

Я жутко краснею. О моей девственности могу говорить только я, и больше никто!

— Отвали от моих планов на потерю девственности! Это не твое дело.

— Мое, и только мое. Но нам не нужно говорить об этом. Пока.

Я чувствую себя так, словно только что получила по голове сковородкой. Он что, издевается? Кристиан решил, что он, почти сумасшедший принц Невидимых, будет моим парнем и вроде как моим первым? Блин, мне четырнадцать, а он принц Невидимых! И он на десять лет старше меня! Я открываю рот, чтобы высказать ему все, что думаю, но тут до меня доходит, что вообще-то это неплохо, когда рядом принц Невидимых, который в меня втрескался. В общем, я закрываю рот. С ним будет непросто справиться, но на войне все средства хороши, а Кристиан на поводке станет вроде как абсолютным оружием. Особенно против Риодана.

Вопрос только в том, смогу ли я взять его на поводок? И, если получится, смогу ли удержать его за ошейник, когда понадобится?

Я осторожно подбираю слова. Принц и детектор лжи в одном флаконе. Если я смогу захомутать этого, я вообще все смогу! Это будет как вальс на минном поле. Меня восхищает такая перспектива. Такая возможность проверить свои силы.

— Спасибо за понимание, Кристиан, — говорю я.

— Без проблем. Хотя они есть. Но я с ними справлюсь.

— Другие принцы Невидимых меня пугают.

— Так и должно быть. Они ходячий кошмар! Ты не поверишь, на какую херню они способны.

Это что, ирония? То он считает себя принцем Невидимых, то вдруг ведет себя как самый непохожий на них человек. Я не говорю: Да поверю, чувак, поверю, ты тоже творишь херню. Критикой я ничего хорошего не добьюсь.

— И без меча я чувствую себя такой уязвимой…

Я возвожу глаза к потолку. Раньше дом Бартлетта был складом, потом его перестроили, оставив стальные балки и опоры открытыми. Но его там, наверху, не видно.

Внезапно он оказывается прямо передо мной, низко сгибаясь в церемонном поклоне.

— Ваш меч, миледи. Я перевернул бы небо и землю, чтобы вернуть его тебе. — Он протягивает мне меч на вытянутых руках. Смотрит на меня, и я смотрю на него в ответ, оценивая степень безумия в его глазах. И чувствую влагу в уголках своих глаз, словно вот-вот начну плакать кровью. Я сильно сжимаю переносицу. И не могу перестать на него смотреть. У него глаза, как расплавленное серебро поверх радуги, как калейдоскоп татуировок под его кожей, как река без дна, в которую можно нырнуть и плыть в ее глубине… У меня кружится голова.

— Не смотри мне прямо в глаза, милая. Прекрати! — Он хватает меня за подбородок, разрывая зрительный контакт. Проводит пальцами по моей щеке и слизывает с них кровь. — Никогда так долго не смотри мне прямо в глаза. Людям от этого плохо. — И он улыбается. — Ты заметила, я могу прикоснуться к реликвии. Я боялся, что не смогу.

Я смотрю на реликвию Светлых, которую он держит на руках, — один из четырех талисманов Фей, которых могут касаться только люди и Феи Светлого двора. Я могу взять меч, проткнуть его сердце и освободить навсегда.

Я тянусь к рукояти.

Он отступает.

— Небольшое «спасибо» не помешало бы.

— Кристиан, ты крут, — говорю я. — Сначала ты спас мне жизнь, а теперь возвращаешь меч, с которым никто другой мне помочь не смог.

— Тот гад точно не помогал.

— Он точно не помогал, — соглашаюсь я и снова тянусь к мечу. — Никто не заботится обо мне так, как ты.

— Ох, милая, ты понятия не имеешь… — почти шепчет он. — Я вижу твою суть.

— Можно мне теперь его взять? — У меня буквально руки чешутся.

Он наклоняет голову и смотрит на меня, а потом двигает головой, как все принцы Невидимых, словно голова и шея крепятся как-то не так. Впечатление жуткое.

— Ты же не собиралась убить меня им, правда, девочка?

— Конечно же собиралась. Но пока не буду. — Точно не сейчас.

Он ослепительно улыбается.

— Хорошо, потому что у меня для тебя припасен еще один подарок. Я знаю, ты любишь спасать людей, и собираюсь помочь тебе с этим. Можешь считать это предсвадебным подарком.

Я моргаю. Чего? Но либо мне удается скрыть свое удивление, либо он просто не замечает выражения моего лица, потому что продолжает говорить.

— Принцы Невидимых знают ту тварь, которая вышла из щели на складе. Они зовут его Г’лукра д’Ж’ай.

— И что это, на фиг, значит? — Подарки на свадьбу? Он что, совсем с катушек съехал?

— Это сложно перевести. У Невидимых сорок девять слов для обозначения льда, а в «д’Ж’ай» есть свои нюансы, которые я не совсем понимаю. Для краткости его можно назвать Королем Белого Инея.

— Король Белого Инея, — повторяю я. — И что он такое? Как его убить? Мечом получится? — Хотя все равно никто не сможет подобраться к нему, не замерзнув насмерть.