В оковах льда - Карен Монинг

Ледяной Монстр прерывает существование Фейри на глубинном уровне. Пополнение в копилку моей теории о «жизненной силе»!

— У тебя есть серьезный стимул увидеть его остановленным.

Выражение лица Р’йана я интерпретирую как королевское «А то».

— Что значит, оно многого для тебя стоит.

Р’йан изумленно смотрит на Риодана.

— Ты же не можешь надеяться его уничтожить, равно как и я не заключаю сделок со свиньями и глупцами.

— Я уничтожу его. И ты щедро заплатишь мне за эту услугу, тогда и так, как я решу. Однажды ты сам опустишься на колени передо мной и присягнешь на верность. В Честерсе. На виду у всех Фей.

— Можем устроить фейерверк, — радуюсь я.

— Никогда, — говорит Р’йан.

— Я терпелив, — отвечает Риодан.

Я размышляю об этом потом, когда мы копаемся в мусоре, наполняем мой пакет и прячем в рюкзак. Я съедаю шоколадку, чтобы освободить место.

— Ты нетерпеливый. Ты видишь цель и идешь к ней, как самонаводящаяся ракета. И ты самый упорный и хитрый манипулятор из всех, кого я знаю. А я знала Ровену.

— Терпение и упорство не исключают друг друга. Ты понятия не имеешь, насколько я терпелив. Когда я хочу чего-то.

— И чего может хотеть такой, как ты? Еще власти? Еще игрушек? Еще секса?

— Всего перечисленного. И все время.

— Жадный мерзавец.

— Детка, позволь кое-что тебе объяснить. Большинство людей тратит свое недолгое время в этом мире, практически не живя. Они бредут сквозь свои дни в дымке тяжкой ответственности и недовольства. Что-то случается с ними почти сразу после рождения. Они начинают отрицать свои желания и поклоняться ложным богам. Долгу. Милосердию. Равенству. Альтруизму. Нет вещей, которые ты должна. Делай что хочешь. Милосердие противоречит Природе. У нас равные возможности для убийства. Мы разные. Кто-то рождается сильнее, быстрее, умнее. Никогда не извиняйся за это. Альтруизм невозможен в принципе. Абсолютно все твои действия обоснованы тем, как ты хочешь в итоге себя чувствовать. Не жадный, Дэни. Живой. И радуюсь этому каждый гребаный день.

— Мы тут еще не закончили? Мне еще газету выпускать. — Я закатываю глаза, чтобы он не заметил, насколько меня проняло его словами. Кажется, это самое умное, что я вообще от кого-либо слышала. — Слушай, как думаешь, мой меч уже…

— О, мать его, нет.

— Ну чего ты, чувак. Я просто спросила.

Мы останавливаемся еще в двух замороженных точках города — в фитнесс-центре и маленьком подземном пабе. На месте последнего — дыра в мостовой, куски бетона просели под опасными углами. Никто не огородил ее, чтобы туда не упали дети. К счастью, по улицам бродит меньше детей, чем сразу после Хэллоуина. Большую их часть мы с улиц вывели. Но были и те, кто отказался уходить, решил вместо этого сбежать в подполье. Это надо уважать. Хреново, когда тебя из жалости принимает чужая семья и ты знаешь, что ты все равно им чужой. Интересно, насколько они одичают за пару-тройку лет. Очень хочу увидеть, что из них вырастет. Я думаю, через несколько лет из них получится классная армия. Одинокое детство закаляет.

До Падения Стен я и не знала, что под Дублином столько всего. Я раньше думала, что там несколько подземных рек, пара крипт под церквями Христа и Святого Патрика и, может, еще пара погребов. Но у Дублина множество секретов. С тех пор как рухнули стены, я обнаружила под городом уйму всяческих мест. Мы, ирландцы, практичный народ, нам нравится, чтобы крутое место имело несколько выходов. А почему бы нет? Посмотрите, сколько разного народу и сколько лет пыталось нами командовать!

Я заглядываю в дыру.

— Чувак, и как мне забрать отсюда образец?

— Босс, у нас проблема.

Я оборачиваюсь через плечо. Там стоит один из людей Риодана, и виду него недовольный. Этого чувака я вижу нечасто. И ни разу не слышала, чтобы кто-то называл его по имени. Я решаю называть его Тень, потому что он скользит, не тревожа воздуха. Его почти не замечаешь, что здорово, учитывая, что он на полтора фута выше меня и весит примерно три сотни фунтов. Наблюдает за всем, как я. Высокий и мускулистый, как все они, покрытый шрамами, как все они; волосы у него темнее ночи, а глаза цвета виски в стакане.

— Слушаю.

— Хренов горец-полукровка унес меч.

— Что?! — взрываюсь я. — Кристиан забрал мой меч? Я говорила тебе, что он, наверное, оттаял! Я повторяла, что нужно пойти и проверить! Что с вами не так, чуваки? Вы не можете защитить один несчастный маленький меч от поганого маленького полукровки?

Тень на меня косится.

— Мелочь, он чертовски близок к овладению полной силой Невидимого принца, и у него был огнемет. — Риодану он говорит: — Лор и Кастео сильно обгорели.

Чертов огнемет! Почему я до него не додумалась? Максимум, на что меня хватило, это жалкие сушилки для волос. Нужно научиться мыслить шире! Я возвращаю ему такой же взгляд. Я так злюсь, что у меня волосы злобно шевелятся.

— Вы не понимаете, когда я была в его постели, я нашла мертвую женщину между кроватью и стеной! А теперь он хочет меня убить, а вы позволили ему забрать меч! И что мне теперь делать? Риодан не поделится тем оружием, которое у него есть! И как мне себя защищать? Вы что, ребята, вообще ничего нормально сделать не можете? Один маленький меч! Вот и все, за чем нужно было следить! И почему мы не подумали про огнемет? У кого-то из вас вообще есть мозг? Огнемет! Офигеть! Он не испортил мой меч?

— Когда ты была у Кристиана в постели, — мягко говорит Риодан.

Я разеваю рот.

— Чувак, у тебя большие проблемы с избирательностью слуха, они отвлекают тебя от важных вещей! Какая разница, когда я была в его дурацкой постели? Как ты, блин, смог убить Вэлвета? Ты скрывал это от меня! Тебе нужно научиться делиться оружием!

— Когда.

Манера, в которой он произносит это единственное слово, заставляет меня дрожать, а такое со мной случается редко.

— Ну ладно, я переоделась не в магазине! Ну пристрели меня за это! Мне нужен мой меч. Как вы собираетесь его возвращать?

Никогда не видела, чтобы у Риодана было такое спокойное лицо. Оно словно заледенело без выражения. И никогда я не слышала, чтобы он говорил таким тихим и шелковым тоном.

— Отведи ее в Честерс и запри там. Я принесу меч.

Тень выглядит мрачно. Как мой собственный мрачный жнец. А ни фига.

Я сую руку в карман. Вытаскиваю чеку из гранаты. Начинаю отсчет, потому что нужно просчитать все до секунды. Нигде меня больше не запрут. Хватит клеток с Дэни Мега О’Мелли внутри. За долю секунды до взрыва я бросаю ее на мостовую перед ними. Она взрывается яркой, убивающей Теней вспышкой света, которую выдумал для меня Танцор.