Частица твоего сердца - Эмма Скотт

Под его жестким взглядом и покрытой чернилами кожей скрывались деликатность и доброта.

А потом улыбнулась, когда сквозь меня хлынула радость, струящаяся в потоках музыки. Я танцевала на платформе, отдаваясь во власть мелодии и эйфории, тянущих меня за собой. Я взяла Ронана за руки, пытаясь побудить его присоединиться ко мне, но он высвободился из моей хватки и покачал головой:

– Я не танцую.

– Ты просто собираешься смотреть?

– Да.

Боже, я просто не могла осознать, как ему удалось вложить в один лишь слог столько сексуальности.

Ронан скрестил руки на груди и прислонился к перилам. Я чувствовала, как он, полуприкрыв глаза, наблюдал за мной, обжигая взглядом. Уже стемнело, и вечернее небо походило на темно-синий бархат.

Песня подошла к концу, и началась «Umbrella». Я закрыла глаза, позволяя захватить себя голосу Рианны. Я думала, что под взглядом Ронана буду чувствовать себя неловко, но вместо этого ощутила возбуждение. Свободу. Я подошла к парню и, повернувшись спиной, прижалась к нему. Он поднял руки и обхватил меня за бедра.

– Черт, – процедил он сквозь зубы и, склонившись к моему уху, скользнул руками вверх по талии, к груди. Я выскользнула из его объятий и одарила парня кокетливой улыбкой.

– Если хочешь коснуться меня, тебе придется танцевать.

Он начал качать головой, но песня уже закончилась. И зазвучала «She Will Be Loved» в исполнении «Maroon 5». Более тихая и медленная. Я вытащила Ронана на середину платформы.

– Теперь ты можешь прикоснуться ко мне.

Он обнял меня за талию и притянул ближе, почти не двигаясь. Я обвила руками его шею, зарывшись пальцами в волосы. Он прижался лбом к моему лбу, и мир исчез. Остались лишь мы с ним, деля дыхание.

Ронан пристально смотрел на меня. Игривая сексуальность уступила место чему-то более зрелому и серьезному, и я глубоко вздохнула, поддавшись могуществу момента. Тому, что я к нему чувствовала. И силе этих чувств.

«Как же много. Боже, помоги мне, это слишком много».

Ронан склонился к моим губам, а потом поцеловал. Мягко, поверхностно. А после сильнее, исследуя языком мой рот. Это был самый полный и совершенный поцелуй в моей жизни, неискушенное притяжение, вытягивающее из меня все, и я не противилась ему.

Поцелуй взял верх, и больше не было танцев. Лишь слова песни плыли над нами среди спящих бабочек.

«На твоем углу, под проливным дождем…»

Из меня вырвался стон, и я крепче обняла Ронана. Чувства нахлынули на меня, обрушившись с такой силой, что это пугало.

– Ронан…

– Знаю, – выдохнул он, скользнув руками по моей спине, крепче прижимая к себе, как будто и вовсе не собирался меня отпускать. По крайней мере, я на это надеялась.

– Отвези меня домой, – прошептала я. – К тебе.

Вопреки моим опасениям он не стал спорить. Лишь кивнул и поцеловал меня в последний раз. Не говоря ни слова, мы убрали за собой и сунули светильники в рюкзак, но один из них указывал нам обратный путь.

Ночь была густой и теплой, приближалось лето. Ронан сел за руль и повез меня в свой жилой комплекс. На стоянке он заглушил двигатель, но не стал выходить из машины.

– Я не живу с дядей, – тихо признался он. – Я говорил так лишь потому, что не хотел показаться странным. Ученик средней школы, который живет один. Но так и есть. Я живу один.

– Я знаю.

– Знаешь?

– Когда тебя избили, ты ни разу не упомянул дядю, который мог бы о тебе беспокоиться. Но, думаю, я и раньше подозревала. Ты никогда о нем не говоришь.

Сжав губы, он смотрел прямо перед собой.

Я протянула руку и запустила пальцы в его волосы на затылке.

– Все в порядке. Мне это не нравится, но не думаю, что это странно.

– Тебе это не нравится?

– Не нравится, что ты один.

Он посмотрел на меня, его взгляд, казалось, проникал мне внутрь.

– Сегодня вечером у меня есть компания.

* * *

Ронан повел меня вверх по лестнице к угловой квартире, на двери которой красовалась вывеска «ОФИС».

– Не жди многого, – предупредил он и, впустив меня внутрь, включил свет.

Он не обманул. Квартира оказалась маленькой, без излишеств, но чистой. Больше всего меня поразила ее пустота. Ни картин на стене, ни фотографий на кофейном столике. Никаких признаков того, что здесь кто-то жил. Казалось, загляни я в шкаф, вполне могла бы обнаружить там еще не распакованный чемодан Ронана.

Несмотря на то, что сердце кольнуло от витавшего в воздухе одиночества, испытываемая мной гордость придала ему сил. Я в очередной раз убедилась, что Ронан преодолевал ужас прошлого лучшим из известных ему способов. Он молча страдал один, не впутывая тех, кто был ему дорог.

– Покажи мне остальное.

Он провел меня в спальню с крошечной, примыкавшей к ней ванной комнатой. Обстановка оказалась скудной. Кровать с простым темным одеялом, прикроватный столик, комод. Ни картин на стенах, ни фотографий.

У изножья кровати я обернулась. Ронан стоял у двери, ожидая вердикта.

– Иди сюда.

В два больших шага он пересек разделявшее нас расстояние. Я обняла его за талию и притянула к себе, а он тут же отыскал мои губы. Он расстегнул молнию сзади на платье, а я стянула с его плеч куртку. За ней последовала футболка, и тут же к моим ногам упало платье. Я осталась в лифчике и трусиках и обняла Ронана, окутавшись его теплом. Если и существовал рай, то это был он. Теплая кожа, твердые мышцы и бьющееся возле моего уха сердце.

Я поцеловала его в грудь, потом чуть выше, над татуировкой. Сова на его плече наблюдала за мной оранжевыми глазами. Но я больше не была незнакомкой.

Ронан расстегнул лифчик и стянул бретельки с плеч, оставляя на моей коже легкие, влажные поцелуи. Жадно впитывая меня взглядом, он приложил руки к моей груди, полушария идеально умещались в его ладонях. Он наклонился, щекоча волосами подбородок, и коснулся губами затвердевшего соска.

Ронан чуть прикусил его, потом втянул в рот, и я ощутила охватившую тело дрожь, спустившуюся по позвоночнику к местечку между ног. Я застонала. Трусики уже стали влажными.

Под безжалостным напором Ронана груди вскоре потяжелели и заныли. И тогда я отстранилась от него и потянулась к пуговице и молнии на джинсах. Его плоть туго натянула джинсовую ткань. Я сунула руку в штаны и сжала член. И принялась поглаживать его, пока Ронан прокладывал дорожку влажных поцелуев вверх по моей шее к