Воины преисподней - Олег Авраменко

Но прежде всего предстоит убедиться, что татарин не лжёт, и Тангкут и вправду мёртв. Карсидар сказал:

– Принесите сюда покойника, я хочу проверить, в самом ли деле это ваш хан.

Татарин недоумённо возразил, что Хорсадар никогда не встречался с Тангкутом, но воевода был непреклонен. А когда татарин повернул коня и поехал к городу, Карсидар послал одного из своих сопровождающих за Карагаем.

Через полчаса, когда из вновь приоткрывшихся ворот выкатилась повозка, связанный темник с накинутым на шею арканом уже стоял подле восседающего на Желме воеводы.

– Это Тангкут? – спросил пленника Карсидар, когда один из погонщиков отбросил край покрывавшей повозку холстины, показывая распухшее синюшное лицо мертвеца.

Карагай шагнул к повозке. Плоская физиономия темника сморщилась от презрения, смешанного с разочарованием, он отвернулся, плюнул на землю и коротко подтвердил:

– Да.

Видимо, в душе Карагай глубоко презирал хана, погибшего не от меча, копья или стрелы, но от руки слабой женщины.

Итак, сомневаться более не приходилось: великий хан Тангкут, предводитель дома Джучи, отбыл к праотцам, на те бескрайние равнины, где пасутся табуны невиданной красоты и резвости лошадей, а из неиссякающих кувшинов вечно льётся пьянящий прохладный кумыс… Или прямиком в адское пламя к своему нечестивому братцу Бату, если верить словам митрополита Иосифа.

Глава XV

НАЧАЛО СМУТЫ

Далеко в лесу затрубили рога, затем раздался заливистый многоголосый лай, однако человек, лежавший на краю поляны под кустом боярышника, даже не шевельнулся. Можно было подумать, что человек мёртв.

Зашуршала трава, хрустнула ветка. С противоположной стороны на поляну выскочила белая с чёрными пятнами борзая и принялась метаться по поляне, опустив длинную острую морду к земле и тихо повизгивая. По поведению собаки было видно, что она потеряла след и теперь изо всех сил старается разыскать его.

Как вдруг борзая прекратила метаться, остановилась, вытянув морду по направлению к кусту боярышника. Затем в три прыжка перемахнула через поляну и замерла над лежащим ничком человеком. Тот по-прежнему не двигался. Собака осторожно обнюхала его, отступила чуть назад и села, недоверчиво поглядывая на находку. Очевидно, человек всё же был жив, просто потерял сознание.

Так продолжалось до тех пор, пока воцарившуюся тишину не нарушил конский топот. Вслед за тем на поляну выехал всадник. Судя по одежде, это был один из княжьих ловчих. На его лице читалась досада, он явно был не в духе. И не мудрено, ибо сейчас неподходящее время для охоты, и дела складывались не слишком удачно. Но ежели князь пожелал охотиться, ничего не поделаешь. Подавай ему дичь, и всё тут! Хоть тресни…

– Ага, вот ты где! – со злостью крикнул всадник, завидев борзую, которая моментально вскочила, но с места не сдвинулась. – Чего тебя сюда нелёгкая понесла, когда…

Неожиданно ловчий замолчал. Он наконец заметил в примятой траве лежавшего без сознания человека. Спешившись, осторожно подкрался к кусту, потрепал собаку по холке в знак того, что понял причину её странного поведения и одобряет сделанное. Строго приказал:

– Сидеть.

Потом опустился на корточки, осмотрел грязную, потрёпанную, сильно изодранную длиннополую одежду неизвестного, провёл рукой по грубой ткани. Осторожно перевернул его на спину.

Это был совсем ещё юноша с жиденькими усиками и реденьким пушком вместо бороды. Да и волосы у него не острижены…

«Монах, что ли?» – подумал ловчий. Впрочем, одежда юноши не слишком была похожа на монашескую.

Ловчий встряхнул парня. Тот застонал. Борзая вздрогнула, обнажила клыки и предостерегающе зарычала.

– Цыц, окаянная!.. – прикрикнул на неё ловчий. Как раз в этот момент юноша разлепил веки, повёл из стороны в сторону мутными глазами и слабо простонал:

– Князь… антихрист… Выкрест проклятый… Иуда сатанинский…

От испуга ловчий выпустил его, и юноша упал в траву. Волнение человека передалось борзой, собака вся подобралась и вновь зарычала. Ловчий же испуганно глядел на оборванца. Ещё бы, любой струхнёт, услышав такое о своём князе!

А парень вытянулся, напрягся, словно его прошиб столбняк, горячечно зашептал:

– Борис… Василькович… спаси… защити… не дай сгинуть… полымя адово… – и вновь впал в беспамятство.

Что делать? Вот посреди леса лежит человек, который называет углицкого князя Владимира Константиновича предателем и выкрестом, да ещё поминает при этом нечистого. И вдобавок взывает к племяннику Владимира Константиновича, ростовскому князю Борису Васильковичу, умоляя о защите. А в это время Владимир Константинович мирно охотится в этом же лесу и ничего не подозревает. И если бы один из ловчих не отправился искать отбившуюся от своры собаку, возможно, никто ничего не узнал бы…

Так может, бросить парня посреди леса? Пусть себе подыхает, клеветник проклятый! Ловчий приложил руку к его лбу и удостоверился: у юноши жар. Если оставить его здесь на поляне, пожалуй, он долго не протянет.

С другой стороны, может случиться так, что клеветник выживет. Вдруг на него наткнётся кто-то ещё! Но тогда парень может рассказать другим то, что выболтал под влиянием жара ловчему. И если сейчас он не ведает, что проговорился верному слуге Владимира Константиновича, неизвестно, кому он выложит свои бредни в следующий раз. Кроме того, не худо бы выяснить, при чём тут Борис Василькович. А вдруг ростовский князь замышляет на дядю недоброе?! Но если так, то ловчий случайно открыл целый заговор! И когда верный слуга принесёт князю столь важное известие, Владимир Константинович может отличить его, приблизить к своей особе, возвысить над другими…

В конце концов, возможность быстро сделать карьеру перевесила остальные соображения. Ловчий легко поднял юношу с земли, перебросил поперёк седла, сам вскочил на коня, кликнул борзую и поскакал туда, откуда доносился уже едва различимый звук рога. Под влиянием тряски юноша время от времени дёргался и начинал неразборчиво бормотать. Тогда ловчий похлопывал его по спине и приговаривал:

– Погоди, милый, погоди, успеешь рассказать всё, что знаешь. Только не мне, а самому Владимиру Константинычу. Всё выложишь, как миленький! Не захочешь, а выложишь.

Они носились по лесу вот уже битый час, а толку от этого, похоже, не было никакого. Пара зайцев – разве ж это добыча для княжеской охоты?! Шкурка у зверьков сейчас некудышняя, но это мелочи. Главное – князь не получил никакого удовольствия. Он не без основания считал, что потратил день впустую.

Владимир Константинович недовольно повёл могучими плечами и уже стал подумывать о прекращении столь неудачной охоты, когда далеко позади раздался крик: