Литовский узник. Из воспоминаний родственников - Андрей Львович Меркулов

Однажды усадьбу посетила лиса, та самая, которая, по разговорам в деревне, уже утащила у соседей двух кошек. Петруша был дома. Он стоял у окна и смотрел на улицу. Вдруг он увидел, как из-за угла бани выбежала рыжая лиса и стрелой полетела на кота, спокойно сидящего на дорожке. Большой пушистый хвост – на отлете; стремительный бег-полет. Петруша с треском распахнул створки окна и закричал. Рыжая так же стремительно сменила направление и скрылась в углу усадьбы. Действие продолжалось один миг. Петруша потом рассказывал, что в тот момент он не успел ни о чем подумать; руки сами сделали, что надо. Дед похвалил его за такую реакцию и сказал, что из него выйдет настоящий мужчина.

Был знаком Петруша и со змеями, которые иногда встречались на чистых опушках на другой стороне реки, куда он с мамой ходил собирать землянику. Знал гадюку – сероватого цвета с темной крестообразной сплошной полосой на спине; с ней лучше не связываться. И ужа – крупнее гадюки, чаще – темного цвета, с которым можно поговорить и даже погладить.

Освоил Петруша и рыболовное дело. Была у него небольшая удочка березового дерева, но пользовался он ею редко. Рыба вдоль усадьбы клевала плохо, а дальше по реке он не ходил. В последнее лето он поймал лишь одного щуренка и двух окуньков.

Однажды дед подготовил резиновую лодку и пригласил в поход. Отправились втроем: дед, Петруша и его мама Елена Андреевна.

Течение в реке несильное, лодка шла нормально, и вскоре оказались у места, где река разделялась на два рукава. Левый рукав был чистым, а правый оказался перегорожен поперек несколькими упавшими деревьями.

– Деда, рули налево, – скомандовал Петруша, но лодка повернула почему-то вправо и причалила к берегу.

– А не посмотреть ли нам, кто это свалил деревья в реку и как поживают работнички-бобры. Интересует ли вас этот вопрос? – обратился дед к своим спутником.

Оказалось – интересует, и все трое, выбравшись из лодки и подтащив ее немного на берег, отправились по плавно поднимающемуся правому берегу к этому месту. Там они увидели четыре невысоких пня, обстроганных сверху и вокруг на конус, словно кто-то с большой силой острым скребком обрезал верхушку пня, как ученик затачивает карандаши. Четыре дерева нижней частью лежали на берегу, а бóльшей частью с листвой находились в воде поперек протоки.

– Вот вам картина, кто может объяснить, что тут происходит? – обратился дед к обоим спутником.

– Это все натворили бобры, – сразу предположил Петруша, – это они изгрызли деревья и свалили их в реку.

– Правильно, – дед вопросительно продолжал, – но почему они выбрали именно эти деревья, а не другие, как они добились, что все деревья упали в одном направлении, а не в разные места, и для чего им это надо? Посмотрите внимательно на пеньки, на сами деревья, как они лежат в воде. Кто что сообразит?

После недолгого молчания мама сказала:

– Все четыре пня – на склоне овражка, а если бы бобры выбрали деревья сверху, их длины не хватило бы на ширину протоки. Два пенька уже имеют наклон к реке, и они упали правильно. Правда, два других стоят прямо, – задумчиво закончила она.

– Мне кажется, – неуверенно начал Петруша, – и по пенькам видно, что бобры больше грызли со стороны реки, а может, с этой стороны и сучьев – листьев было больше, вот и упало все правильно.

– Молодец, Петруша, – дед довольно улыбнулся, – ты все больше меня радуешь. Сообразил. Забыл прибавить еще и ветер в сторону реки – бобры учитывают ветер обязательно. Добавлю еще кое-что. Протока перегорожена, и все, что приносит вода, остается здесь, накапливается. Многое в этой плотине годится в пищу бобрам. С верхней стороны вода поднимается, глубина увеличивается, и тогда бобры надежно и безопасно строят себе подземные дома. Чтобы в них попасть, надо нырнуть под воду, дальше бобер проплывает в водяном канале уже под землей и поднимается вверх, в теплое сухое помещение, в котором он зимует. Сделать такое жилище, как вы понимаете, непросто. Теперь поехали дальше.

Они проплыли вверх по реке еще примерно с километр, и дед по пути рассказывал и показывал свои заветные рыбные места, где ставил жерлицы и донки и где ловились крупные окуни. Объяснил, куда ведут тропы, отходившие от реки в нескольких местах.

Обратно они плыли уже быстрее.

Обед получился запоздалым и необычно вкусным, после которого все разошлись отдыхать.

Петруша лежал, вспоминая сегодняшнее путешествие, представляя себя маленьким зверьком, в которого он превратился с помощью волшебника. Вот он ныряет под воду, проплывает подземным каналом и поднимается в просторную нору. Там сухо, он видит бобра, бобриху и маленьких бобрят. Все они лежат на земле. «Им же холодно так лежать, – подумал Петруша, – надо им сказать, чтобы натаскали веток с листьями и сделали себе теплую подстилку. Надо спросить у деда, может, бобры об этом не знают».

Петруша открыл глаза и вспомнил: «Между прочим, дед говорил мне, что ему помогают зверьки, когда он делает сложную работу; они ему подсказывают, как строить веранду, сарай, теплицу. Этих зверьков трое – барсук, енот и хомяк. Их духи иногда ночуют под дедовой кроватью». Петруша заглядывал туда несколько раз, но никого не смог разглядеть. «Хорошо, что у меня есть дед, – еще подумалось Петруше, – вон у Пашки нет деда совсем, а у Ваньки есть, но он сердитый и часто Ваньку обижает. А мой дед меня не обижает. И сказки рассказывает вечером».

Насчет сказок Петруша был большой знаток. Ему читали сказки все – дед, бабушка, мама. Русские народные, китайские, братьев Гримм, Перро, Чуковского, Маршака, Михалкова и многих других авторов. Он все помнил, а некоторые сказки Чуковского, Маршака, Пушкина знал наизусть. Поэтому деду приходилось изобретать новые – многосерийные, которые рассказывались перед сном за несколько дней. Они ложились рядом, дед размышлял некоторое время, и, если он затягивал, Петруша толкал его в бок: «Ну, давай, рассказывай». Дед обычно говорил: «Что-то забыл, на чем мы вчера-то остановились?» – «Как на чем? Они уже поднялись на воздушном шаре на неведомую землю, шар закопали, – он им пригодится при возвращении. И пошли к дремучему лесу».

Глава 2

– Петру-уша, вставай. Если раздумал идти, так и хорошо. Ножки-то твои, небось, устали от вчерашнего похода.

– Щас, щас, бабуля, встаю. Надо идти, смотреть, – он поднялся, оделся и побежал на речку умываться.

Два дня назад та же троица – дед, Петруша и