Черный фотограф - Светлана Успенская

В долю секунды Леня втолкнул ее в свою машину, сел за руль и стал выезжать со двора. Но навстречу ему бежал Хохол, открыв рот — не то крича, не то от изумления.

Едва только машина похитителя поравнялась с ним, охранник бросился на нее, как неопытный каскадер, схватился двумя руками за «дворники» и, крича от ужаса, стал перекатываться по капоту. При выезде на шоссе ошалевшего от собственной храбрости Хохла удалось сбросить на крутом повороте.

В зеркало Леня видел, как он поднимался с асфальта со сморщенным от боли лицом, держась за свою ногу. Путь был свободен. Жертва похищения, накачанная таблетками, не сопротивляясь, сидела сзади и тупо смотрела прямо перед собой, то есть на затылок водителя. Погони не предвиделось.

Похититель вытер пот со лба и, все еще нервно оглядываясь, свернул во дворы. Он решил окольным путем пробираться к недавно снятой квартире. Номер машины предусмотрительно был забрызган грязью.

Подъехав к дому, Леня бросил взгляд на лицо девушки. Даже в неверном свете уличного фонаря было видно, что она страшно напугана и ничего не соображает от ужаса.

— Не бойся, пошли, — сказал ободряюще похититель и за руку вывел ее из машины.

Лера шла на подламывающихся ногах, и ее холодная как лед рука совершенно безжизненно лежала в его ладони. Похититель и похищенная поднялись в квартиру.

— Проходи, — сказал Леня, зажигая свет. — Раздевайся.

Девушка стала сомнамбулически снимать плащ и расстегивать блузку. Она поняла его приглашение слишком буквально, как ей и положено было в силу своей профессии реагировать на приказ раздеться.

— Ты что, — поспешно сказал Леня. — Не надо. Сними только плащ и туфли. Проходи в комнату, располагайся. Хочешь выпить? — Девушка обреченно молчала. — Выпить хочешь? — еще раз повторил он и, не дожидаясь ответа, налил в бокал, валявшийся здесь еще после «дня рождения», мутный ликер из бутылки.

Девушка, стуча зубами о край бокала, выпила.

Леня решил, что ее пора выводить из состояния шока. Он придвинул стул, сел напротив, взял безжизненно-холодную ладонь в свою руку и, слегка сжимая пальцы, начал говорить, стараясь медленно произносить слова.

— Ничего не бойся, слышишь? Не бойся, я твой друг, — говорил он, заглядывая в ее пустые остановившиеся глаза. — Я не из милиции и в милицию тебя не поведу. Я твой друг, запомни, я твой друг. Я все про тебя знаю и тебе доверяю. Хочешь позвонить тете Вале? Звони, вот телефон.

Леня решил, что упоминание о родственнице достаточно убедительно докажет то, что девушка не в очередном плену, а у друга. Лера нерешительно протянула руку к трубке.

— Ну, смелее, звони, — ободряюще произнес похититель. — Скажи ей, что с тобой все в порядке и что ты скоро с ней встретишься. Хочешь, я тебя отвезу к ней?

Но она, отрицательно покачав головой, положила трубку и наконец разжала губы: —.Не надо.

— Ну вот, — обрадовался Леня. — Я уже думал, не онемела ли ты навсегда. Есть хочешь?

Лера опять отрицательно покачала головой. Может быть, она ждала объяснений? Соколовский решил чуть-чуть приоткрыть свои карты.

— Я хочу тебе помочь, — сказал он. — Я знаю, в какое положение ты попала. Если хочешь вернуться обратно, к Котенку, я могу отвезти тебя… Если ты хочешь, конечно. Хочешь?

— Нет, — снова с трудом разлепила губы девушка. — Не надо.

— Хорошо. Тогда давай сейчас сделаем так. Ты останешься здесь, я, конечно, закрою тебя на ключ, но это не из-за того, что я хочу тебя запереть, а просто в таком состоянии ты можешь убежать и наделать глупостей. А я не хочу, чтобы ты делала глупости. Так вот, еда в холодильнике на кухне, вот твоя постель, вот телефон. Можешь звонить куда угодно — родителям, друзьям, родственникам, в милицию, только не уходи. Поняла? Иначе и тебе, и мне будет плохо. А завтра утром я вернусь, и мы с тобой поговорим. Ладно?

Девушка утвердительно кивнула головой.

— Ну и чудненько, — обрадовался Леня. — Ну, я пойду, а ты отдыхай. Не бойся, здесь тебя никто не найдет. Я пошел.

Он вышел из квартиры, запер дверь на ключ и приник к ней ухом. Из-за двери не доносилось ни звука, как будто там вообще никого не было.

Шантажист не решился ехать к себе домой. С человеком, который находится в таком состоянии, как Лера, могло случиться Бог знает что. Она могла попытаться убежать, она могла от страха позвонить своим мучителям и все им рассказать, она могла выброситься из окна или вызвать милицию. Она могла сделать все, что угодно, но что — невозможно было предугадать. И сыщик, внутренне готовясь к худшему, остался ночевать в машине.

Он смотрел на окна квартиры, на подъезд дома и гадал, что же Лера сейчас делает. Окно тревожно горело до утра, и до утра Леня не смыкал глаз. Он включал мотор и грелся, часто смотрел на часы, торопя рассвет. Но рассвет не спешил наступать. Денек обещал быть трудным, даже если все сложится успешно — если девушка поверит ему и согласится помочь. Если бы…

Только под утро Соколовский сам немного успокоился, уверяя себя, что если до сих пор ничего не произошло, то теперь тем более уже не произойдет. А то, что девушка не спит, так это нормально, работа-то у нее была ночная, вот она и не привыкла так рано ложиться.

С интересом он думал о том, что сейчас творится в массажном салоне «Клеопатра». Любопытно, как отреагировал Котенок на похищение строптивой сотрудницы и что он думает по этому поводу. Конечно, он должен опасаться, что Лера расскажет про него массу интересных вещей, но, наверное, утешает себя тем, что ей, этой шлюшке, подобранной под забором без денег и без документов, никто не поверит.

Было бы интересно послушать, что там у них творится. Вот переполох, наверное! Что предпримет Котенок? Намылит Хохлу голову? Уволит? Изобьет или просто плюнет на все?

Наконец появились первые прохожие. Леня вышел из машины, поеживаясь от зябкости сырого утра и с некоторым страхом размышляя о том, что ему сейчас предстоит. В голове он уже спланировал весь разговор, и все аргументы, которые он собирался привести в пользу их сотрудничества, казались ему лично очень убедительными.

Лера спала при включенном свете и даже не пошевелилась, когда хлопнула входная дверь.

«Ну и слава Богу», — облегченно вздохнул похититель, поняв, что все нормально, что похищенная его больше не боится и что ему тоже нечего ее бояться.

Осторожно, стараясь не греметь, он вытащил на кухню стулья из комнаты, составил их в ряд и улегся досыпать.

Соколовский проснулся оттого, что мягко щелкнула дверца холодильника. Сквозь щелочки прикрытых век он увидел, что это Лера. Ее темные волосы беспорядочно рассыпались по плечам, она стояла в одной блузке и, запрокинув голову, пила молоко из открытого пакета.

«А она ничего», — подумал Леня в полусне и вслух сказал:

— Доброе утро.

Заметив, что девушка искоса смотрит на него, он со вздохом добавил:

— Надеюсь, что оно будет для нас добрым.

И улыбнулся. Это «для нас» было тонко рассчитано. Оно как бы объединяло их, позволяло предположить, что они договорятся.

— Будем завтракать? — спросила Лера, глядя на своего похитителя все еще недоверчивым взглядом, но без того ужаса, который стоял в ее глазах вчера. Она была уже умыта, и с ее лица исчезла вечерняя угрожающая раскраска.

Завтракали молча. Леня не знал, что говорить. Балагурить и рассказывать анекдоты было неуместно, обсуждать планы еще рано, и поэтому он скромно молчал, изредка поглядывая на свою пленницу.

Закончив завтрак и убирая посуду, похититель наконец предложил:

— Ну что, поговорим?

— Закурить есть? — вместо ответа попросила девушка и тут же выпалила: — Я позвонила тете Вале. И родителям. Сказала, что бросила работу. Объясни теперь, что ты хочешь от меня.

Они сели в комнате друг против друга, и начался разговор.

— Я предлагаю тебе сделку. Она может быть выгодна и тебе, и мне в равной степени. То есть я имею в виду пятьдесят на пятьдесят.