Аттические ночи - Авл Геллий

{86 Ср.: Inst., II, 10; Dig., XXVIII, 1, 2. Сервий Сульпиций Апполинарий — см. комм. к Noct. Att., II, 16, 8.}

{87 Fr. 3 Huschke. Сульпиций посчитал суффикс -mentum, означающий результат действия или средство, словом mens (разум), входящим в testamentum, ошибочно восприняв его как слово, образованное сложением двух других: testatio — свидетельство, mens, mentis — ум, разум.}

{88 Гай Требаций Теста — см. комм. к Noct. Att., IV, 2, 9.}

{89 Ср.: Donat. Ad Теr., 576.}

{90 Fr. 4 Huschke.}

Глава 13

О незначительных вопросах под названием "застольных" (sympoticae), обсуждавшихся за обедом у философа Тавра

(1) В Афинах [люди], наиболее близкие к философу Тавру, {91} соблюдали и хранили такой [обычай]: (2) когда он приглашал нас к себе домой, мы приходили, как говорится, не совсем с пустыми руками (immunes), принося к скромному застолью не лакомства, но остроумные вопросы. (3) Итак, каждый из нас приходил, придумав и подготовившись, что спросить, и конец пиршества становился началом беседы. (4) Однако обсуждали мы не серьезные и внушающие почтение вопросы, а различные ε̉νθυμήματα (умствования), {92} остроумные, незначительные и веселящие подбодренный вином дух; почти таков и изысканной забавности [вопрос], о котором я собираюсь сказать.

{91 Кальвизий Тавр — см. комм. к Noct. Att., I, 9, 8.}

{92 Здесь это слово употреблено не как используемый в логике термин, обозначающий предположительное умозаключение или заключение от противного, или же в более позднее время силлогизм, приведенный не в полном виде, но с опущенными частями, а в более широком смысле; речь в данном случае идет о формальных рассуждениях, «умствованиях».}

(5) Было спрошено: когда умирающий умирает: когда он уже пребывает в смерти или когда еще в жизни? Когда встающий встает: когда уже поднялся или когда еще сидит? А тот, кто обучается искусству, в какой момент становится художником: когда уже является [им] или когда еще нет? (6) Ведь какой из этих двух [ответов] ни назовешь, будет нелепо и смешно, и еще нелепее окажется, если скажешь и то и другое или ни то ни другое.

(7) Но когда некоторые стали утверждать, что все это пустые и бессмысленные софизмы, Тавр сказал: "Не отвергайте эту будто бы пустяковую забаву. (8) Почтеннейшие философы серьезно исследовали этот вопрос: одни полагали, что о смерти можно говорить и происходит она в тот момент, когда еще продолжается жизнь, другие не оставили в этом моменте места для жизни и все то, что называется умирать, причислили к смерти; (9) также и в прочих подобных [вопросах] они разошлись, [высказывая] противоположные суждения о различных временах. {93} (10) Но наш Платон, - сказал он, - не соотнес этот миг ни с жизнью, ни со смертью, и таким же образом рассудил и во всяком споре о подобных вещах. (11) Ведь споря как с одними, так и с другими, он увидел, что из двух противоположностей одна не может становиться, пока другая пребывает, и что вопрос ставится о смежности различающихся между собой границ жизни и смерти, и отсюда он придумал и обозначил некое другое, новое в смежности время, назвав его собственными, [еще] не использованными словами η̉ ε̉ξαίφνη φύσις (внезапная природа), {94} а то, что я говорю, в изложении Платона вы найдете в книге под названием "Парменид"". {95}

{93 Ср.: Noct. Att., VI, 21, где сходный вопрос рассматривается с совершенно другой, филологической, точки зрения.}

{94 В русскоязычных переводах η̉ ε̉ξαίφνη φύσις обычно передают как «вдруг» или «внезапно».}

{95 Plat. Parm., 156d. «...“вдруг”, видимо, означает нечто такое, начиная с чего происходит изменение в ту или другую сторону. В самом деле, изменение не начинается с покоя, пока это — покой, ни с движения, пока продолжается движение; однако это странное по своей природе “вдруг” лежит между движением и покоем, находясь совершенно вне времени...» (Пер. Η. Н. Томасова). Непосредственно в контексте диалога это выражение не связано с темой жизни и смерти. Аристотель, так же как и Платон, считает «вдруг» моментом начала изменения, движения: «“Внезапно” — то, что выходит из своего состояния в неощутимое по своей малости время, а всякое изменение по природе есть выхождение из себя» (Phys., IV, 13, 222b).}

(12) Таковы были приношения на пир у Тавра и такого рода были десерты, которые он обычно называл τραγημάτια (десерты).

Глава 14

О трех причинах для наказания за провинности, выделенных философами; и почему Платон упоминает две из них, а не три

(1) Считается, что за проступки следует наказывать по трем причинам. (2) Первая причина, называемая по-гречески <либо κόλασις (исправление)> {96} либо νουθεσία (внушение), - когда наказание применяется для исправления и улучшения, чтобы тот, кто совершил проступок нечаянно, стал внимательнее и осторожнее. (3) Вторую те, кто более обстоятельно выделяют эти названия, называют τιμωρία. {97} Эта причина принимается во внимание, когда следует защитить честь и достоинство того, в отношении кого было совершено преступление, чтобы упущение наказания не вызвало к нему презрение и не пострадала его честь; поэтому полагают, что это ее название происходит от охранения чести. {98} (4) Третья причина наказания, называемая греками παράδειγμα (образец), - когда кара необходима ради примера, чтобы прочие удерживались от подобных преступлений, которым нужно препятствовать публично, страхом известного наказания. Поэтому наши предки также использовали для самых значительных и тяжелых наказаний [слово] exempla (примеры). Таким образом, когда либо есть серьезная надежда на то, что совершивший преступление исправится и без наказания, по собственной воле, или же, напротив, нет никакой надежды на то, что он сможет исправиться, или не нужно бояться ущерба чести для того, в отношении кого совершено преступление, или преступление не таково, чтобы его предмет был освящен неизбежным страхом: тогда, каков бы ни был проступок, стремление совершить наказание кажется не вполне справедливым.

{96 Дополняет Гертц.}

{97 Значения этого греческого слова: 1. заступничество; 2. месть.}

{98 Вполне очевидна связь τιμωρία со словом τιμή. Однако τιμή имеет весьма широкий спектр значений: это слово может само по себе означать и наказание и награду. Геллий исходит из значения «честь».}

(5) Эти три причины для наказания на разные лады описывали и наш Тавр в первой [книге] "Комментариев к Платонову "Горгию"", и другие философы. (6) Но сам Платон прямо говорит, что есть только две причины для наказания: одна, помещенная нами на первое место, - для исправления, и другая, поставленная третьей, - ради страха примера. (7) Вот слова Платона из "Горгия": "Каждому, кто несет наказание (τιμωρία), предстоит, если он наказан правильно, либо сделаться лучше и таким образом извлечь пользу для себя, либо стать примером для остальных, чтобы лучше сделались они, видя его муки и исполнившись страха". {99} (8) Легко видеть, что в этих словах Платон употребил τιμωρία не в том [значении], как говорят некоторые, о чем я написал выше, но как без разбора обыкновенно смешанно говорят обо всяком наказании. {100} (9) А обошел ли он молчанием причину для понесения наказания ради охранения достоинства оскорбленного человека как совершенно незначительную и достойную пренебрежения или скорее опустил как не обязательную для того, о чем говорил, когда писал о наказаниях, применяемых не при жизни и не среди людей, но после срока жизни, {101} я оставляю на всеобщий суд.

{99 Plat. Gorg., 525b. Перевод С. П. Маркина.}

{100 Τιμωρία в данном случае употреблено в более общем смысле — «наказание, кара», связанном с таким значением τιμή как «штраф, пеня».}

{101 У Платона речь идет о суде, совершающемся в Аиде над душами умерших.}

Глава 15

<О том, долго или кратко следует произносить "е" в слове quiesco (успокаиваться, спать)> {102}

{102 Название есть только в поздних кодексах XV в., в древней рукописной традиции опущено.}

(1) Наш друг, человек весьма ученый и ревностный в занятиях благими науками, обычно произносил глагол quiesco с кратким "е". (2) Однако другой наш приятель, человек, изощренный в науках, как в обмане, презирающий и отвергающий обыденную речь, решил, что тот высказался на варварский манер, так как [е в этом слове] следует произносить долго, а не кратко. (3) Ведь quiescit (он спит) следует, по его мнению, произносить как calescit (он нагревается), nitescit (он начинает блестеть), stupescit (он столбенеет) и многие другие слова такого же типа. {103} (4) Он также добавлял, что quies (покой, сон) произносится с долгим, а не кратким "е". (5) [Первый] же наш [друг] со свойственной ему скромной умеренностью во всех делах сказал, что, если бы Элий, Цинции и Сантры {104} не решили, что следует говорить именно так, то он послушался бы вопреки всегдашнему обыкновению латинского языка и не стал бы столь замечательно говорить, чтобы произносить нелепое и неслыханное; (6) наконец, среди каких-то увеселительных упражнений он написал по этому вопросу и доказал, что quiesco не сходно со [словами], приведенными мною выше, что не [quiesco] происходит от quies, a quies от него, что слово это греческое и по виду, и по происхождению, и достаточно основательными доводами подтвердил, что в quiesco "е" не следует произносить долго. {105}