Дети Арахна - Юлия Горская

 Тмехт вернулся к разговору об эркайях, когда уже развел костер и принялся варить мясную похлебку.

 - Этот Сатт – странный, –  заметил он задумчиво. – Слишком чист его говор для косноязычных обитателей болот.

 - Он не эркай, - подхватила царевна, которая все еще не могла успокоиться и злилась на внутреннюю дрожь при неотвязных воспоминаниях о кратких объятьях наррморийца. Но, ни о чем другом думать не могла. Ей казалось, что она ненавидит послушника сильнее, чем халта, оскорбившего её. Но еще больше ненавидела себя, понимая, что не может обходиться без Ларенара. Не может без сладкой боли, что разливается в груди при одном взгляде на него. Не может без навязчивых ночных дум, рождающих запретные желания, когда кажется, что нет ничего важнее и понятнее – только знать, что он близко. А может, самой быть рядом. Коснуться его. Заглянуть в глаза. Услышать голос. Но наступал день, и с ним приходила отрезвляющая истина – это грех, искушение, с которым нужно бороться. На это пока хватало сил…

 - Он не эркай, - повторила она.

 - А кто? – насторожился Ог Оджа. У него появились собственные догадки, и он надеялся, что Немферис подтвердит их.

 - Не знаю.

 - Значит, не можете утверждать, что этот человек не является потомком мхаров?

 - Он – мхар, но не эркай, – упрямо твердила Немферис.

 С недовольным видом она продолжала наблюдать за прислужницей, взволнованная подозрениями. Зана влюблена? Значит и ей сейчас больно. И её сердце дрожит, и плавиться в сладко-томительном огне запретного чувства.

 - Не сердитесь на нее. – Рядом присел господин Вэлон. – Я давно заметил, что мой братец произвел на бедную девочку неизгладимое впечатление.

 Его вторжение оказалось малоприятным, но заставило отвлечься.

 - Что это значит, барон? – Немферис обратила на него загоревшиеся глаза, которые не могли оставить Гродвига равнодушным. – О чем ты говоришь?

 Он улыбнулся:

 - Я говорю о любви, госпожа.

 - Для рабыни, что служит Неприкосновенной – это мерзость!

 - Может быть, я и не большой специалист в амурных делах, - он искренне рассмеялся, - но то, что испытывает к вам послушник – для Неприкосновенной такая же мерзость. Но что вы можете изменить, госпожа? Убить Ларенара? Убить себя?

 - Я запрещаю тебе говорить со мной так! – она вскочила и вновь схватилась за рукоять своего ножа.

 - Осторожнее! – с наигранным испугом вскричал Гродвиг. – Не ровен час, снова окажетесь в объятьях наррморийца!

 Немферис вздрогнула и оглянулась.

 - Он ушел осмотреться, - сдерживая улыбку, сказал барон и тоже поднялся. – Простите меня, госпожа, - добавил он уже серьезно. - Но Ларенар прав – все изменилось. И чем скорее вы сможете принять то, что приготовила вам судьба – тем будет легче. Всем нам.

 - Уходи, - тихо сказала она. – Я должна побыть одна.

 Он, как и собирался, отправился за хворостом. Царевна снова задумалась.

 Ей хотелось плакать. Хотелось исправить что-то. Или ответить Гродвигу так, чтобы он понял. Только сама она больше ничего не понимала…

 Быстро сгущались сумерки. Надвинулся туман, неся промозглый холод.

 Немферис окоченела и уже с трудом различала темные силуэты тех, кто сидел возле костра. Но шевелиться не хотелось. А подойти и согреться у огня не хватало сил. Тяжелый сон сковывал веки…

 И в нем он снова был близко. Но теперь она не боялась смотреть. Видеть его синие глаза, ощущать прикосновение теплых рук, слышать стук сердца. А что еще нужно?..

 Немферис очнулась на рассвете от пронзительного крика эркайев. Мужчины уже были на ногах, хлопоча возле Ормонда, который метался в горячке. Возле нее сидела Зана и безутешно плакала.

 - О чем ты? – сочувственно спросила царевна.

 Рабыня бросилась ей в ноги, кем-то заботливо укрытых теплым плащом.

 - Он умирает, госпожа! Спаси его, умоляю!

 - Ты предала меня, Зана, - нахмурилась Немферис.

 - Ах, госпожа, убей меня, уничтожь, принеси в жертву своему жестокому богу – только помоги ему!

 Царевна какое-то время молча рассматривала несчастную кифрийку.

 -  Он так дорог тебе? – спросила она, наконец.

 - Да, да, да! 

 - Ты любишь его?

 - Да, госпожа, – невольница боялась взглянуть в глаза хозяйке. Та молчала, и неизвестно, что было у нее на уме. В памяти Заны еще свежи были сцены публичных порок, что устраивала Немферис за одни только разговоры о мужчинах.

 Тягостное молчание прервал эркай. Он приблизился, поклонился и заговорил низким, неприятным голосом:

 - Нужно спешить, погода портится. Скоро в Маакоре начнутся дожди, и по болотам идти будет еще сложнее.

 Царевна поднялась.

 - Госпожа! – рабыня обхватила ее за колени, умоляюще глядя в холодное лицо.

 - Сколько у нас времени? – спросила царевна Сатта.

 - Нисколько. Надо идти. Сейчас.

 К ним подошли остальные.

 - Что будем делать? – спросил Ва-Йерк. Не смотря ни на что, он искренне жалел умирающего Бэга. – Мы не можем оставить здесь брата короля Антавии.

 - Почему? – Немферис посмотрела на тмехта с раздражением.

 - Я должен остаться с ним, – сказал Гродвиг. Он был мрачен и избегал смотреть на царевну, тайно злясь на нее.

 - Так оставайся, - пожала она плечами. - Это твой долг.

 - Но это неправильно! – взмолился Ог  Оджа. – Госпожа, неужели вы настолько жестоки! Ормонд – ваш муж!

 Царевна вскинула глаза на Ларенара и тут же опустила ресницы.

 -  Тем более, – обронила она. – Я не желала мужа. Пусть его не будет.

 - Госпожа! – заплакала Зана. – Ведь ваша мать могла любить вашего отца, и вы не считаете это преступлением! Неужели в вашем сердце нет ничего святого? Даже Хефнет любила мужчину…

 - Ты лжешь! – оборвала ее арахнида.

 - Мы теряем время, - заговорил послушник. – Бросить своего господина мне не позволит совесть и честь. Я остаюсь с Гродвигом. Ва-Йерка не связывают обязательства – пусть он сопровождает вас в Арбош, госпожа. Мы догоним, если состояние принца улучшится, или он… умрет.

 Немферис побледнела, сцепив похолодевшие пальцы. Что-то подсказывало ей, что Ларенар не искренен сейчас. Но мысль о том, что его вдруг не будет рядом, казалась невыносимой. Сердито посмотрев на прислужницу, она быстро проговорила:

 - Мне нужна твоя кровь.

 Все еще боясь, что ей не поверят, а собственная гордость заставит уйти, царевна добавила с досадой:

  Я верну наследника Дэнгора к жизни. Но это займет много времени. Прошу тебя, уйди, - обратилась она к Сатту, - и уведи других. Уходите все!

 Потом подтолкнула рабыню к лежанке наследника и достала нож.

 - Иди и ты…