Дева и Змей - Наталья Игнатова

— Добрый день, — вежливо выдавил он.

Выслушал разноголосицу ответов. Устроился в уголке и всю дорогу старательно смотрел в окно, всем своим видом изображая, что он и автобус находятся в разных измерениях.

А в доме Элис было тихо. Уютно было и солнечно. Такое впечатление, что хозяйка вышла на пару минут, и вот сейчас вернется. Даже, как будто бы, пахло пирогом в духовке.

Курт прошелся по комнатам, слушая щебет птиц в саду. Заглянул в спальню. Увидел висящее на дверцах шкафа бальное платье, красивее, чем в кино, и тихо выругался. Он пока еще не был специалистом, но уж лунный-то атлас мог опознать любой первокурсник. В музее академии хранился образец этого редчайшего, даже для фейри не всегда доступного материала.

Полтора квадратных сантиметра…

Курт вздохнул, и платье отозвалось мягким шелестом, ласкающим слух.

Шкатулку на столике у окна он открыл и тут же захлопнул. Нет. Вот о таком не знали, пожалуй, даже самые заслуженные из профессоров. Но эхо веселого голоса Элис, ее смех, ее вдохновенная детская радость еще несколько мгновений висели в пронизанной солнцем тишине спальни.

Ей хорошо было с Драхеном. Она, пожалуй, была счастлива. Но что Змей сделает с ней, с девочкой нежной и хрупкой, совершенно беззащитной перед ним? Он несколькими словами сломал жизнь мудрецу Лихтенштейну, а для Элис и слов не понадобится. Чтобы искалечить душу любой девчонки, не надо быть Змеем, достаточно обычного эгоизма, а уж Элис, она и вовсе… снегурочка. Растает и умрет.

Курт вернулся в гостиную, посмотрел на рассыпанное по столу содержимое дамской сумочки, на сумочку, лежащую тут же, на полу. Что-то Элис искала. Нашла ли? Надо спросить у матери. И не оставила даже записки. Потому что не вспомнила? Или потому, что собиралась вот-вот вернуться?

Так тоскливо стало от вида этой сумочки, сиротливо раскрытой и брошенной, от беспорядка на столе, от уюта и наполненности покинутого дома, что Курт выругался снова.

Попытки подняться на Змеиный холм ни к чему не привели. Тропинка снова и снова выводила обратно к подножию. А в колючих кустах, окаймляющих тропу, шипели и свивались в клубки блестящие змеи. Раньше Курт видел таких только в серпентарии. Королевские кобры, пятиметровые, красивые и чудовищно ядовитые. Уж где-где, а на севере Германии им точно было не место.

Давно и далеко…

Наэйр оставался в межмирье, пока замок не растворился в пустоте так же, как исчезло тело Владыки. Все, как в сказках, которые он любил когда-то: со смертью злодея рушится и его твердыня.

Взяв с собой Санкрист, принц вернулся на Землю.

Он не знал, как сказать отцу. Что сказать? Как примет князь известие о смерти Владыки? Для него, подменыша, Владыка Темных Путей был одним из столпов мироздания, нерушимым и вечным, как космос. Смерть его была возможна лишь вместе с гибелью всего мира. Может статься, что мир отца действительно рухнет.

И как рассказать ему о том, что мог убить убийцу? Прямо там, сразу после гибели деда. О том, что Звездный, глупец, стоял перед ним без оружия, без доспехов, не собирался защищаться, а он не смог нанести один-единственный удар. Не отомстил. Испугался, а чего, и сам не может теперь понять. А отец, конечно, припомнит давнее обещание не убивать смертных, он же не знает, что Звездный — фейри, и обещание ни при чем, просто никогда еще не приходилось убивать вот так — наверняка и… нечестно.

— Звездный? — только и спросил князь, увидев Санкрист.

Михаил кивнул. Ожидал следующего вопроса: “почему Звездный не убил тебя?”, но отец не стал спрашивать, отец взял черный меч и глаза его полыхнули алым, напомнив страшный огонь в прорезях бархатной маски.

— Без Владыки Темных Путей мир обречен на гибель, — проговорил князь, покачивая клинок в ладонях, — ты и сам это знаешь. Ни я, ни ты, не можем взять Санкрист и стать новым Владыкой, но ты, Наэйр, можешь заменить деда. Мир это не спасет, но приговор будет отсрочен. Ты знаешь, что такое Представляющий Силу?

Принц знал. Представляющие есть в каждом из множества миров, они стоят у источника Силы, и, по мере надобности, распределяют ее среди народов Полуночи. Должность скорее ритуальная, чем необходимая, поскольку дед и сам прекрасно справлялся с наблюдением за своими подданными.

— Источником Силы был твой дед. Ты можешь встать на его место и взять под свою руку всех его подданных. Нельзя, чтобы Сила иссякла, потому что тогда полуночные фейри будут кормиться, кто как может, и начнут подвигать смертных на новые и новые преступления, и не будет над ними никого, кто смог бы остановить их и утолить их голод. Когда великое Зло уходит, зло малое начинает плодиться, как черви в трупе. Ты понимаешь меня, Мико? — в голосе князя проглянули вдруг печаль и давно забытая нежность. — Ты помнишь, кому служил твой дед?

— Дьяволу.

— Нашему создателю. Видит Бог, я хотел спасти твою душу, я и сейчас хочу этого, пусть даже ценой гибели всего сущего, будь оно проклято, но я — всего лишь смертный… Решать тебе.

— Я должен продать душу дьяволу? — Михаил не поверил. Отец не мог предложить ему такое, отец, чтящий Господа, пекущийся о своей душе и о душе своего сына, отец… его отец. Нет.

— Нет, — сказал он вслух.

— Значит, так тому и быть, — кажется, князь вздохнул с облегчением. — Не старайся более испытывать о множестве погибающих[52]… или как там было? Ты наверняка знаешь.

— Ибо они, получив свободу, презрели Всевышнего, пренебрегли закон Его и оставили пути Его[53].

А если не презрели? Это же… смертные ведь ничего не знают и не виноваты в том, что дед погиб и весь мир погибнет.

— Поезжай к мачехе, — распорядился отец, — она возвращается к себе на родину, ты будешь сопровождать ее.

— Принцесса уезжает?

— А ты все еще зовешь ее принцессой? — хмыкнул князь. — Да, уезжает, но еще не знает об этом. Ты отвезешь ей мой приказ. И возьми с собой Санкрист. Кто-то должен хранить его.

Солнце оказалось звездой и фейри. Свет, белый, как самый белый снег в яркий ясный день, тепло, как на самом жарком пляже в яркий ясный день, и покой, самый безмятежный покой, какой только возможен среди безбрежных снегов или на пустынном раскаленном пляже.

— Но мы ведь не можем быть на звезде, — не поверила Элис, — на Солнце. Там же непрерывная термоядерная реакция, если я ничего не путаю. И вообще…