Магистр - Валерий Большаков

Начинало светать, когда из полутьмы выбежал тощий парень, зовомый Магиуло, и выдохнул:

– Корабли! По Тибру… идут! Большие! С парусами полосатыми! Пять больших кораблей!

– Macte![62] – хищно улыбнулся Сухов. – Выдвигаемся!

Ночную тишину всколыхнули шорохи и глухие звуки шагов. Ожили многочисленные тени, лунные блики закачались в такт поступи.

– Проверить всё! – приказал магистр и аколит. – До мелочи! Гляньте даже на ремешки сапог – затянуты ли? А то развяжутся, оступитесь, да и откроетесь мечу!

Пыхтение, покряхтывание и притоп озвучили исполнение приказа.

– Тристан! Поведёшь своих на правый берег. По мосту, и сразу на штурм! Рамберто! Твоя задача – спустить цепь. Механизм в подвале правобережной башни, выступаешь за Тристаном. Хамальвин! Ты идешь со мной, берём левобережную башню. Вперёд, и без криков!

Десяток солидариев, бродящих по набережной у башни, перестреляли из луков.

– Мечи к бою!

Полусотня Хамальвина, рыча от спущенной злобы, ворвалась в башню. В узкие её ходы и подъёмы втиснулось едва два десятка бойцов, но рёв поднялся, как от тысячи. Стальным поршнем егошуиты выдавили папских гвардейцев на верхнюю площадку башни – лязг мечей, вопли ярости и боли долетали до земли. С душераздирающим криком парапет перевалил сброшенный гвардеец, следом за ним рухнули сразу трое. Олег напряженно наблюдал за рекой. Толстенная цепь, перегораживающая течение, неожиданно дрогнула. Начала медленно погружаться.

– Macte! – воскликнул Олег.

Первым в виду Эмпория показался «Лембой». Следом двигался «Семаргл», борт к борту шли «Финист» и «Морской змей». Последним подгребал «Зилант», не отражая в мутном, полноводном по времени Тибре полосатых парусов. И тишина…

Настороженно молчала судовая рать, ожидая каверз и ловушек. «Что-то здесь не то…» – крутилось в головах варягов, варилось под шлемами недоверие и опаска. Почему опущены цепи, перегораживавшие реку? Почему не свистят стрелы? Не гудят камни? Почему не трубят трубы, а толпа вдоль всей набережной под портиками, под сводами гигантских смоковниц и сикомор стоит – и это было странно, крайне странно! – и тоже молчит?!

В полной тишине лодья Вуефаста Дороги подвалила к причалам Эмпория. Слышен был только слабый плеск весел.

Не в силах сдерживать улыбку, Олег протолкался сквозь толпу егошуитов и вышел на каменный вымол. Из груди его рвалась радость, но горло перехватывало от переизбытка чувств. Сзади подошла и прижалась Елена. Сухов только шумно вздохнул и замахал руками.

Сразу же после этого дикий рёв узнавания огласил палубы кораблей. Сотни мечей вскинулись над бортами и неистово забили о щиты.

Толпа на берегу заволновалась, загомонила, почтительно отступая в тень колоннад. Только несколько обнажённых по пояс мускулистых парней остались, чтобы принять швартовы и ловко накрутить их на причальные тумбы.

Ещё не спустили сходни, а варяги уже сигали через борт на каменные плиты. И только теперь Олег понял, как он соскучился по этим бесхитростным, прямодушным мужикам – по медведю Свену, по хитрюге Хурте, по мужиковатому Инегельду, по «дедуське» Железнобокому. По всем!

– Олег! – орал Пончик, неистово махая руками.

Боевой Клык опередил протоспафария, облапив магистра, потискав дружески – так, что у Олега кости затрещали, и сказал:

– Ну, как ты тут без нас? Не отошшал? – Заметив мило улыбавшуюся Елену, он остолбенел и еле выговорил: – Ну у вас и семеечка… А это кто такие?

– Егошуиты, князь. Наши союзники. Считай, что это ополчение.

– Да уж вижу, что не войско… – проворчал Клык. – Ну и что тут интересного, в Риме?

– Вот Эмпорий, тут купцы местные товары свои хранят. Выше по склону – Авентин, там одни нищие, не стоит и соваться, а выше по течению – Бычий форум. Можешь с него начать. За ним увидишь холм, называется Палатин. Там сплошные особняки.

– Ага! – сказал Инегельд. – Вуефаст! Веремуд! Либиар! Двигаем по реке вверх!

– Магиуло! – позвал Олег. – Хамальвин! Ступайте следом. Клык! Погоди, я с тобой…

Город Святого Петра спал и не ведал, что язычники и еретики стали хозяевами на его улицах – варяги покидали лодьи, строились и тяжело печатали шаг, забираясь на холмы города. Альберих не сплоховал – сразу бросил в бой почти тысячу солидариев и папских гвардейцев. Первую сотню римского воинства варяги перемололи на Бычьем форуме – два «клина» врезались в толпу гвардейцев, раскололи её, окружили и порубили, даже не запыхавшись. Прочая гвардия, поняв, с кем связалась, попросту разбежалась.

Олег повёл свою сотню на штурм Палатина – Магиуло донёс, что во Дворце Флавиев, древней резиденции римских императоров, есть жизнь. Там же находилась Камера апостолика – казна папы римского.

Месяц на небе начал бледнеть, а небо за Альбанской горой – светлеть, когда варяги Сухова – дружина Олава Лесоруба в полном составе, усиленная полусотней Магиуло, – вышла к бывшему парку Дворца Флавиев, деревья которого давно были пережжены на уголь. Одни пеньки виднелись между портиков.

– Ивор, – позвал Олег. – Скажи там, чтобы баллисты ставили. Пора.

– А молодец Турберн, – улыбнулся Пожиратель Смерти. – Я его, помнится, ругал, чтобы не загромождал палубу своими «баллисточками». А старый упёрся, и ни в какую! Гляди-ка, пригодились!

– А то!

– Баллисты ставить! – тихо отдал команду Ивор. – Там и там!

– Заряжать свинцовыми шариками и «блямбочками»! – добавил Сухов.

Вернулись разведчики и доложили, что стража вся на площади, там горят костры и, по всей видимости, идет попойка.

– Готово? Пускай!

Взвизгнули упругие элементы. Баллисты подпрыгнули, устраивая стражникам убийственные «осадки».

Полусотню Магиуло Олег оставил в саду, куда выходила галерея дворца, а остальных разделил надвое и повел в обход, со стороны криптопортиков, обнимавших дворцовую площадь.

– Вперёд!

Двумя потоками – огибая боковой криптопортик и по улице Аполлона – варяги высыпали на дворцовую площадь. В свете костров был виден высокий свод арки главных ворот, над которой будто приплясывала в свете костров четвёрка коней работы Лисиппа и пошевеливались бронзовые возницы – невесть как убережённые Аполлон и Диана.

Дворцовая площадь была окаймлена колоннадой из желтого нумидийского мрамора. Бросался в глаза сухой фонтан и мёртвые тела.

– Десяток Акуна – налево! Десяток Вузлева – направо! Остальные – за мной!

Расчёт Олега оказался верен – обрушившийся свинцовый град перепугал стражу до полной потери себя. Побросав оружие, дозорные бегали по дворцу, подвывая от ужаса и сшибая с ног разбуженных священников. Егошуиты ворвались внутрь, как хорьки в курятник.