Длинная цепь - Е. Емельянов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Было странно, что обычные люди могут жить в таком, уже кем-то «занятом», доме. Впрочем, такое можно было сказать и про весь город, созданный полубезумным ворейским богом — едва ли сам он планировал, что под крышами его выкованного бессмертного града будут ютиться обычные люди из плоти и крови. Вполне вероятно, что он, безразличный, не знал об их присутсвии до сих пор.
Риг с братом осторожно, держа оружие наготове, прошли по небольшому коридору и попали в просторную комнату, где в моменты получше живые хозяева дома распивали чаи или принимали гостей. Сейчас же все они, а конкретно хозяин дома, его жена, и весь их выводок в количестве четырёх детей возраста самого разного, от года до лет двенадцати, столпились тесной кучкой. В руках мужчины был короткий клинок с прямым лезвием. По все видимости, закон о запрете на ношение оружия в черте города явно был не столь суров к тем, кого этот закон должен был защищать.
— Доброй ночи, — поздоровался глава семьи.
— Мир вашему дому, — отозвался Риг традиционным ворейским приветствием.
Кнут ограничился просто вежливым кивком, после чего взял парочку стоящих возле стены стульев и понёс их к выходу. Риг в итоге остался один на один с напряжённым мужчиной, что острием своего меча целился ему в сердце, а взглядом посылал в пропасть поглубже. На мгновение Ригу даже стало смешно, но он задавил улыбку — этого тут ещё не хватало. Но как же это всё странно. И ещё нелепо. Странно и нелепо.
— Нам не нужно ни золота, ни серебра, — сказал Риг осторожно, — И нам нет нужды видеть вашу кровь или забирать ваши жизни. Нам нужно лишь дерево, столы да стулья и всё им подобное. И ещё ткани.
— Всё то, что горит, — подытожил хозяин дома.
— Только то, что горит, — подтвердил Риг, демонстративно опуская топор и перехватив его рядом с лезвием. — Живые люди не горят.
— Только мёртвые, — заметил вернувшийся Кнут.
Мужчина согласно кивнул, хотя меч и не отпустил. Коротким взмахом он указал лезвием в сторону, где Риг увидел колыбель, вырезанную из дерева и украшенную замысловатыми рисунками зверей и птиц. Кнут помог ему вытащить колыбель наружу, пока сам Риг скрипел зубами от боли в пострадавшей во время боя руке, а потом они вернулись и забрали с собой скатерть со стола, сдёрнули занавески с окон, уволокли несколько платьев и кафтанов, а после и сам шкаф. Этого им показалось достаточно, и они поволокли добычу к княжескому дворцу.
Остальные к тому моменту тоже успели вернуться, благо целью были выбраны самые ближайшие ко дворцу дома, а серьёзного сопротивление изнеженные за неприступными стенами жители оказать не могли. Шауры за всё это время не двинули ни единым мускулом.
— Быстрее, — командовал Эйрик, сам среди прочих толкая по земле массивный пустой сундук. — Подкрепление к этим трусливым выродкам, может, явится и не скоро, но оно придёт. И это «не скоро» случиться может в любой момент.
Под редкими ударами стрел из узких дворцовых бойниц ворлинги, используя массивные дубовые столы как переносные укрепления, стащили свою добычу в четыре внушительных по размерам костра, по одному с каждой стороны дворца.
Так в прошлый раз и удалось взять княжеский дворец в Стальгороде. Обороняющиеся малым числом держались больше недели, ждали прибытия союзников, и не было никаких признаков того, что они готовы уступить. Но стальные укрепления обернулись против защитников, когда нападающие решили выкурить их дымом и теплом.
Безземельный Король делал вид, что это его идея, но куда вероятнее, что он просто прочитал о прошлом опыте в той же книге, что и Риг. Вся лишь разница, что Риг вспомнил об этом, когда замысел уже был наполовину исполнен — чужая история всегда интересовала его меньше, чем прошлые события на родине.
Не все участвовали в работе: Свейн Принеси, великан Ингварр, Трёшка и Элоф Солёный были ранены слишком сильно, отлёживались в стороне. Дэгни Плетунья шила рану старика наживую, но тот даже не реагировал, и кажется, был без сознания.
Когда подготовка костров была закончена, и их труды запылали, оставалось лишь ждать. Ждать и надеяться, что едкий дым и жар выкурят защитников из укреплений дворца до того, как явятся новые дружинники.
На самом деле приходили они постоянно. Некоторых из них можно было заметить среди домов или в конце улицы: то одного, то сразу несколько, но никогда не больше трёх за раз. Замеченные дружинники спешили скрыться из вида. Не было среди них ещё одного десятника, способного собрать их в кучу, или же придя к месту сбора, ко дворцу, и увидев лишь ворлингов да огни костров, предпочитали они проявить разумность, а не храбрость — кто знает. Ригу, в общем-то, было всё равно — сбежали и ладно. Не придётся драться. Не придётся стоять в строю. Не придётся вдыхать запах крови. Не придётся слушать, как Кнут и остальные добивают выживших. Не придётся…
Дым от устроенного пожара мог как призывать прячущихся солдат на битву, так и наоборот, служить для них пугающим предостережением. Может быть большой отряд явится уже в следующую минуту и сметёт раненых северян. Много ли им надо, собственно? Половина едва ли сможет сражаться. Но возможно все княжеские воины попрятались по своим домам, спрятали под кровати и в сундуки свои красные кафтаны, и не покажут себя и через неделю. Все, что Риг мог делать, так это ждать и надеяться на лучшее, с трудом сдерживаясь от трусливой молитвы своим прогнившим богам.
— Повышаю на четыре, — голос Финна.
Обернувшись, Риг увидел наёмника, восседающего на стуле с отломанной спинкой, а беспорядочная горсть засаленных и пожелтевших игральных карт лежала перед ним. Рядом
