Жена по призванию - Ольга Куно

Нэт с Дэном захихикали, Кейтлин тоже улыбнулась.

— Понимаю, — кивнула она. — И тем не менее это ведь можно исправить.

— Вы хотите нас завербовать? — улыбнулся Алонсо.

— Отчего бы и нет? — нисколько не смешавшись, ответила Кейтлин. — По-моему, это было бы весьма разумно с моей стороны. Даже не знаю, почему граф до сих пор этого не сделал.

Задержав взгляд на Алонсо чуть дольше, чем требовалось, она всё же перевела его на Руперта.

— В первую очередь не хотел, чтобы они излишне зазнавались, — пожав плечами, беззаботно ответил тот. — У этой троицы и без того зашкаливающее самомнение, что уже чуть было не привело к весьма плачевному результату. Ну, а во-вторых, королевская служба подразумевает хотя бы минимальную дисциплину. А у них с этим понятием очень серьёзные проблемы.

Кейтлин понимающе покивала, на этот раз обводя взглядом всех наёмников по очереди.

— И тем не менее, мне кажется, этот вопрос можно будет решить, — не сдавалась она.

— В первую очередь хотелось бы окончательно разобраться с данным конкретным заданием, — вмешалась Нэт. — Полагаю, его можно считать выполненным? Мы свободны от долга?

Её вопрос был обращён в первую очередь к Руперту. Тот кивнул.

— Свободны, — признал он. — В случае, если нам понадобится задействовать вас в дальнейших предприятиях, вы будете получать за работу достойную плату. Можете быть спокойны на этот счёт.

— А мы всегда предельно спокойны, — откликнулся Дэн.

— Вот и хорошо, — не стал спорить Руперт. — Итак, на данный момент мы в расчёте.

— Чёрта с два! — возразила Нэт. — Кое-кто обещал нам амнистию.

— Я ничего вам не обещал, — невозмутимо откликнулся Руперт. — Однако же… — Он перевёл взгляд на Кейтлин. — Эти люди просят у короля амнистию за свои прошлые прегрешения. Как вы полагаете, могут ли они рассчитывать на такую награду за свои заслуги?

— Не прегрешения, а недоразумения, — поспешила поправить Нэт.

— Прегрешения, — с напором повторил Руперт.

Наёмница напоказ фыркнула, но дольше спорить не стала: дескать, она уже сказала своё веское слово.

— Полагаю, мне удастся это устроить, — благосклонно кивнула Кейтлин. — Вполне вероятно, что услуга, которую оказали нам эти люди, предотвратила войну между двумя государствами. Так что они вполне достойны такого вознаграждения. Я обязана кое с кем согласовать подобное решение, однако уверена, что проблем не возникнет. Пока же, господа, я хочу объявить всем вам благодарность от лица Его Величества.

— Только от лица Его Величества? — с притворным разочарованием спросил Алонсо. — А от вашего?

Я мысленно фыркнула. Наёмники поведали нам с Дамианом подробности того, как именно им удалось раздобыть письмо. Так что я отлично понимала, что по сути Алонсо в данный момент вымогал у одной женщины благодарность за то, что переспал с другой.

— А разве это имеет значение? — игриво прищурилась Кейтлин.

— Ещё какое! — заверил, не отводя взгляда, Алонсо.

— Ну что ж, в таком случае, и от моего лица тоже, — согласилась королевская протеже.

Наёмник удовлетворённо склонил голову.

Руперт насмешливо хмыкнул и неспешно, с видом подлинного ценителя, глотнул вина.

— Леди Вероника, а почему вы ничего не едите? — нахмурился он.

— Благодарю вас, я сыта, — пробормотала я.

Но Руперта мой аргумент, похоже, не убедил.

— Попробуйте хотя бы устрицы. Мой повар знает толк в их приготовлении.

Вздохнув, я подняла на него не слишком довольный взгляд. Вот ел бы себе и ел спокойно, зачем ему понадобилось меня дёргать?

— Сегодня пост, — вынужденно процедила я.

Руперт посмотрел на меня с немалым удивлением, а вот Кейтлин хлопнула себя по лбу.

— А ведь действительно! — воскликнула она. — Я совершенно об этом забыла. Впрочем, ладно.

Она вздохнула, бросила на окружающих извиняющийся взгляд и отправила себе в рот очередной кусок мяса.

— Надеюсь, вы никому не расскажете, — добавила она, прожевав запрещённую пищу.

Руперт усмехнулся и, следуя её примеру, потянулся за мясом. Дэн без зазрений совести жевал сыр, Нэт и Алонсо налегали на морепродукты. Все эти блюда были под запретом во время поста, ибо есть разрешалось исключительно пищу растительного происхождения. Так что даже сыр, изготовление которого основано на молоке, являлся с точки зрения религиозных канонов блюдом недопустимым.

Я в очередной раз не без раздражения взглянула на водружённое на столе вкусовое великолепие. В сущности что мешало мне отступить от правил и отправить в рот любой из этих деликатесов, как делали со спокойной душой все мои сотрапезники? Не думала же я, в самом деле, что каждый из них в своё время попадёт за это к демонам? И всё-таки где-то глубоко внутри я ощущала некую преграду, установленную с детства и не позволявшую протянуть руку и наколоть на вилку кусок мяса или сыра. Мысль о таком действии вызывала во мне острое чувство дискомфорта. А коли так, зачем же мне, право слово, себя ломать? Только для того, чтобы доказать себе, что я больше не пансионерка и могу делать, что хочу? Но я и так это знала. И уже давно не испытывала потребности в том, чтобы доказывать себе что-либо подобное.

— Бросьте, виконтесса! — принялся искушать меня Руперт. — Мы никому не расскажем. Ваши пансионские учительницы никогда не узнают.

Я презрительно фыркнула. Вот уж до чего мне действительно не было никакого дела, так это что подумают наши пансионские жрицы. Тем более, что после того подарка, который я сделала Учительнице Ариадне, подумать ничего хуже они всё равно уже не могут…

— Я просто не хочу, и всё, — упрямо заявила я.

— Неужели вы действительно предпочитаете овощи? — не отставал граф.

— Нет, не предпочитаю. Но один день в году я вполне в состоянии обойтись и ими.

Всеобщее внимание, которое Руперт привлёк этими расспросами к моей персоне, начинало раздражать. Я не привыкла находиться в центре внимания, тем более неприятно было ощущать себя белой вороной.

— Но ведь ваш муж преспокойно ест мясо, — проявил наблюдательность граф. — Как вы это терпите, виконт? — обратился к Дамиану он. — Не хотите убедить свою жену в том, что она страдает понапрасну?

Дамиан невозмутимо пожал плечами.

— Но ведь она же терпит тот факт, что я не только не соблюдаю пост, но и никогда не появляюсь в храме, — заметил он. — Она закрывает глаза на мои странности, я принимаю её привычки.

Я улыбнулась.

— Что ж, вам виднее, — склонил голову Руперт. — Хотя, признаюсь, на вашем месте я не был бы столь терпелив в подобных вопросах.