Избранное. Том 1 - Станислав Константинович Ломакин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
... И всей душой, которую не жаль
Всю потопить в таинственном и милом,
Овладевает светлая печаль,
Как лунный свет овладевает миром...
Лирику Н. Рубцова отличает предельная простота, ясность, прозрачность изложения, и в то же время углубленные размышления о самом главном – смысле существования человека на земле.
В горнице моей светло.
Это от ночной звезды.
Матушка возьмет ведро,
Молча принесет воды...
Творчество Николая Рубцова, как впрочем, и многих поэтов, обладает драматическим характером, когда временное душевное гармоническое равновесие сменяется напряженностью, размышлением об одиночестве и смерти.
Не кричи так жалобно, кукушка,
Над водой, над стужею дорог!
Мать России целой – деревушка,
Может быть, вот этот уголок.
Иногда в процессе чтения стихов поэта чувствуешь, что он страдает от незавершенности содеянного. Две звезды наличествуют в его жизни – звезда гибели и звезда избранничества, напряженное ожидание того и другого.
... И неизвестная могила
Под небеса уносит ум,
А там – полночные светила
Наводят много – много дум.
И будучи не в силах проникнуть в последнюю тайну природы, исчерпав все доводы в пользу бессмертия души, он предсказывает свою смерть, с точностью до последнего дня:
Я умру в крещенские морозы.
Я умру, когда трещат березы...
Смутное ощущение своей нереализованное, порою ненужности в обществе рождало у поэта особое умонастроение, которое ощущалось как пророчество, связанное не только с личной судьбой Николая Рубцова, но и с судьбой России. Мудрость поэта – провидца особенно проявилась по отношению к России.
И не леса мне видятся окрест,
А лес крестов в окрестности России...
Кресты, кресты...
Господи, не дай возможности осуществиться пророчеству великого русского поэта!
Пусть гармония, умиротворенность, стабильность и самодостаточность воцарятся в России на вечные времена, как об этом мечтал Николай Михайлович Рубцов:
Я больше не могу!
Я резко отниму от глаз ладони
И вдруг увижу: смирно, на лугу
Траву жуют стреноженные кони.
Заржут они – и где-то у осин
Подхватит эхо медленное ржанье,
И надо мной – бессмертных звезд России,
Спокойных звезд безбрежное мерцанье.
«ЖИТЬ НА ЗЕМЛЕ – ДУШОЙ СТРЕМИТЬСЯ В НЕБО»
Как-то Владимир Алексеевич Солоухин в одном из интервью посетовал на то, что за всю его творческую жизнь в литературе (а она без малого насчитывает почти сорок лет) о нем написано не много критических статей, рецензий. Я не могу восполнить этот пробел, так как не являюсь профессиональным литературным критиком, а потому не берусь писать обстоятельную статью о всем творчестве этого многогранного уникального художника слова, сочетающего в одном лице прозаика, поэта, публициста, эссеиста, литературоведа. Но мне хотелось бы поделиться с читателями своим впечатлением от последнего сборника стихов В. Солоухина «Стихотворение» (1999 г.), наиболее полно отражающего его поэтический мир. В книге представлены лучшие стихи разных лет, стихи-монологи, обращенные к людям, зарифмованные сокровенные мысли одного из крупных советских поэтов второй половины XX века, по достоинству еще не оцененного современниками. В стихотворении «После тебя» поэт словно итожит сделанное за долгие годы. В. Солоухин говорит об уникальности каждого человека, пришедшего в этот мир и воспринимающего этот мир по– своему:
... Конечно, останутся звезды, и травы, и росы,
Ручьи и тропинки, березы, и клен, и ольха,
И книги, и люди, и вечные эти вопросы,
И боль от обиды, и сладость рожденья стиха.
Конечно, останутся белые утром туманы,
И ясные зори, и ветры с любой стороны.
Но слышавший грохот зеленых валов океана
Не будет дивиться плесканью озерной волны.
Поэтический мир В. Солоухина особый, его ни с кем не спутаешь. Он пишет о себе, от себя, о своих чувствах и переживаниях, пропуская восприятие жизни через свой духовный опыт. Он дистанцируется от людей, их дум и чаяний, их профессий, а если и говорит о ком, то вкладывает в него свое понимание жизни. Он все время ведет диалог с самим собой. Есть поэт Солоухин и есть alter ego, его второе «Я», с которым идет непримиримая война.
... Войска закона движутся к заставам,
Для них повстанцы – дикая орда,
Та часть меня, которая восстала,
На часть меня, которая тверда.
Но нам, читателям В. Солоухина, интересно размышлять над теми проблемами, которые вызывают у поэта противостояние с самим собой. Мы, порою, не знаем, какому Солоухину – реальному или ирреальному – отдать предпочтение. Эта дихотомия – раздвоение писателя и, если хотите, маета его мысли – приводит нас к пониманию, что В. Солоухин – поэт, философ-экзистенциалист, который посредством трансцендентности выводит читателей за пределы реальной жизни и погружает их в целительный тайный мир вечно обновляющегося бытия. Приходится признать, что духовное взаимодействие между миром читателя и поэта протекает не всегда легко и просто: читатель согласен или не согласен с тем, о чем размышляет в своих стихах поэт. Чтение стихов В. Солоухина часто завершается раздумьями, пониманием тех проблем, над которыми бьется поэт. Его духовная работа сопряжена с выбором, с постоянным размышлением о судьбе России:
На старой лошади каурой
(куда влеком и кем гоним?)
Стоит у камня витязь хмурый,
И три дороги перед ним.
Летят над русскою равниной
За веком век, за веком век.
Умолкли древние былины,
Вознесся в космос человек.
И куда бы человек ни вознесся, каких бы высот ни достиг в своем развитии, его всегда преследует неудовлетворенность и выбор одной из трех дорог.
Своей печалью он печален.
Своими мыслями томим,
И точно так же, как в начале, –
Все три дороги перед ним.
Вознесение человека в космос – результат космического мышления, которое сопровождало его на протяжении всей истории.
Наверное, каждый человек творческого труда, будь то композитор, писатель или философ, в какой-то период жизни поднимается
