Пани колдунья - Лариса Шкатула

Интересно, о чем могла писать Милочка на нескольких листах бумаги? И вообще, почему именно сегодня мысли о подруге никак не идут у нее из головы?

Лиза подумала так и вдруг как наяву увидела свою подругу. Счастливую, оживленную, в белом наряде невесты. Вот оно что! Сегодня Милочка выходит замуж. И, кажется, Лиза знала за кого. Ее подруга ехала куда-то в карете — в церковь, куда же еще! — рядом с нею сидел в костюме жениха Петруша Жемчужников и крепко держал невесту за руку.

Правильно, Петруша, никому не стоит доверять свое будущее счастье. Если бы так же он держал Лизу.. Увы, тогда еще у него не было сего печального опыта…

— Пани Ванда! Пани Ванда! — раздался у двери испуганный голос Аниты. Лиза тотчас вскочила с кровати и впустила в комнату девчонку.

— Что случилось, Анушка?

— Там… у забора… мужик здоровый. Больной, наверное. Спрашивал княгиню Елизавету Николаевну.

Я сказала, что такой не знаю, а он вот так зашатался и упал!

— Как — упал? И почему ты думаешь, что он болен?

— Не знаю. Я испугалась и спряталась.

— Он так и лежит у калитки?

— Так и лежит! Надо взять ружье, пани Ванда. — Анита спешила за быстро идущей по коридору Лизой и давала ей советы.

— Зачем же ружье, если он, как ты говоришь, болен?

— А вдруг он притворяется?

— Анита, беги в оранжерею, позови пани Васу и пана Игнаца, а я пока посмотрю, что там с этим мужчиной.

— Не надо, не ходите! — Анита вцепилась в ее руку, как большой клещ. — Он вскочит и бросится на вас! Такой здоровый, просто жуть! Я с Абреком к калитке ходила…

— Абрек же еще маленький!

— А лаял на этого попрошайку как большой.

— Ну вот, теперь ты назвала его попрошайкой!

Выдумщица ты, Анита Лиза сбежала с крыльца, и Абрек тотчас бросился ей под ноги, потом метнулся к калитке, рыча и повизгивая от злости.

У калитки и вправду кто-то лежал. Лиза собралась это выяснить, но не смогла сдвинуться с места, потому что глупая девчонка крепко держала ее за рукав полушубка и повторяла как в бреду:

— Не ходите туда, пани Ванда! Он страшный.

— Я тебе что приказала? — строго спросила Лиза.

— Позвать Василису и Игнаца.

— Вот иди и зови!

Бедный Абрек разрывался между ними — за неделю он так привязался к Аните, так привык сопровождать ее по подворью, что сначала кинулся за нею, но Лиза была главной хозяйкой, к тому же подозрительное животное, очень опасное, лежало совсем близко от того места, которое Абрек должен был охранять…

Если бы не Анита, Лиза вышла бы за калитку не колеблясь, но девчонка, кажется, и на нее нагнала страху, так что она в нерешительности стояла и ждала подмогу.

Василиса вышла из оранжереи с мотыгой в руке.

Следом за нею с лопатой спешил Игнац. С тех пор, как они жили на Змеиной пустоши, их никто посторонний не навещал. К тому же дом стоял слишком далеко от дороги, чтобы сюда ненароком мог забрести какой-то путник.

— Кто это там лежит? — вполголоса спросила Василиса, а Игнац под взглядом трех женщин уверенно пошел к калитке и открыл ее. Впрочем, и Лиза, и Василиса тут же протиснулись следом.

Втроем они с трудом перевернули лежащего на спину, и обе женщины вскрикнули от изумления. Игнац остался невозмутимым, потому что он ежели когда и видел этого человека, то, скорее всего, попросту не обратил на него внимания.

— Теодор Янкович! — в один голос сказали женщины.

— Он убит, — сказал Игнац, показывая на лужу крови под лежащим.

Лиза вздрогнула, но, присмотревшись, покачала головой:

— Нет, он жив, но ранен. Кто же в него стрелял?!

— Наверное, австрийские солдаты, — заметила Василиса.

— Солдаты? — вскричала Лиза. — Но какое они имели право…

— Разве вы не видите, — проговорила Василиса, — что на нем арестантская одежда. Видимо, он бежал из тюрьмы.

— Но как же он нас нашел?

— Об этом сможет сказать лишь он сам… ежели очнется.

— Так давайте скорее отнесем его в дом, — заторопилась Лиза. — Лежать раненому на холодной земле!..

— Как же мы его дотащим-то, такого большого. — Василиса оглянулась на мужа.

— Сейчас я принесу парусину, которой закрываю двери в оранжерею, и на ней мы его подтянем к крыльцу, а там уж как получится…

Общими усилиями Теодора затащили в гостиную, но, в отличие от Аниты, у которой не было на теле серьезных увечий, Теодора нужно было оперировать. Причем женщинам, которые прежде этого не делали и потому смутно представляли себе, с чего начинать.

Одежду его, как и одежду Аниты, пришлось сжечь, но вот найти для него что-то в гардеробе не удалось. Сейчас раненый лежал посреди гостиной, закутанный в одеяло, и первое, что предложил Игнац, — ему в рот попытались влить немного коньяку.

Когда это удалось, женщины облегченно выдохнули, а Игнац удовлетворенно крякнул:

— Вот видите, значит, жить будет!

— Но для этого надо еще кое-что сделать, — не согласилась Василиса.

Аниту услали кипятить воду, Лиза рвала на полосы белое полотно, а Василиса, срочно заварив ромашку и ноготки, вместе с мужем тащила теперь из кухни длинный деревянный стол, чтобы на него уложить Теодора.

А тот как раз зашевелился и простонал:

— Где я?

— Вы у друзей, Тедди, — успокоила его Лиза, склоняясь над ним.

— Значит, я все-таки вас нашел? — сквозь гримасу боли счастливо улыбнулся он. — И теперь могу спокойно умереть?

— Только попробуйте! — строго сказала Лиза, но Теодор ее не услышал, опять потеряв сознание.

На принесенный стол постелили парусину, поверх нее чистую простыню и вчетвером с огромным трудом положили на него молодого гиганта.

Лиза думала, что вид крови вызовет у нее страх, тошноту, но неожиданно почувствовала в себе твердость духа. Она вспомнила свой сон о прабабке Анастасии, которая спасла от смерти своего мужа, будучи ничуть не старше ее и в медицинских познаниях не опытнее. Оказалось, что Василиса волнуется куда больше ее, что, как ни странно, Лизу и вовсе успокоило.

Теодор был ранен в двух местах: одна пуля оторвала у него мочку уха, и именно она кровоточила больше всего, а другая засела в мякоти бедра.

Начали женщины с порванного уха. Рану промыли, голову перевязали, остановив кровь.

Анита, несмотря на свой страх перед мужчинами, тоже присутствовала рядом, чтобы по первому требованию воды либо травяного отвара тут же мчаться на кухню. Переглянувшись, женщины прикрыли причинное место Теодора, чтобы лишний раз не пугать Аниту. Игнац стоял тут же, на случай, если раненого придется перевернуть или подвинуть.

Впрочем, он не мог просто так стоять без дела, потому вернулся в свою оранжерею и привез из нее высокую тележку, которую прикрыл досками.

— На нее вашего раненого можно будет перевалить прямо со стола, — пояснил он удивленному взгляду жены, — а потом с тележки на кушетку.