Досье на звезд: правда, домыслы, сенсации. Их любят, о них говорят - Федор Раззаков

В то время как многие ее коллеги по эстрадному цеху вовсю делали «бабки» и обставляли свои дома дорогой мебелью, Великанова продолжала жить скромно. Однажды произошел такой случай. Она получила квартиру в доме № 11/13 по Большому Афанасьевскому переулку и решила поставить ее на сигнализацию. Позвонила своему знакомому, генералу МВД, который вызвался ей помочь в этом деле. Но когда он приехал к Великановой и осмотрел ее жилище, он искренне удивился: «Тебе же не нужна сигнализация. У тебя нечего брать!»

Из-за своей чрезмерной скромности Великанова постепенно оказалась вытесненной из первого ряда певиц чуть ли не в последний. Она никогда не умела приспосабливаться к ситуации, заводить нужные знакомства. К примеру, в начале 60-х секретарь Союза композиторов СССР Тихон Хренников на одном из правительственных приемов подвел ее к Леониду Брежневу (который тогда занимал пост председателя Верховного Совета), представил. Брежнев стал с ней кокетничать. Будь на месте Великановой другая, более покладистая женщина, она бы наверняка не упустила своего шанса — включилась бы в эту игру, а потом извлекла бы из нее хотя бы малую, но выгоду. Великанова же повела себя с Брежневым достаточно холодно. Еще подумала про себя: «Что за тракторист такой?»

Так же вела себя Великанова и в окружении чиновников от культуры. К примеру, идет какой-нибудь конкурс. После его окончания все участники и жюри собираются на вечеринку, где пьют со страшной силой. И только Великанова сидит скучная, замкнутая. В итоге почти все из участвовавших в попойке певиц получили, что хотели: кто очередное повышение концертной ставки, кто квартиру, кто зарубежное турне. И только Великанова осталась при своем интересе — ее и пальцем никто не тронул, но и не облагодетельствовал.

По этой причине певица долгое время была невыездной. Чиновники, от которых зависело, поедет она за границу или нет, говорили ей открытым текстом: «Отдашься — поедешь». Великанова не соглашалась. Хотя позднее и жалела об этом. Говорила: «Я не осуждаю никого. Ведь тот, с кем я в это время кручу романчик, ничтожество в сравнении с тем, влиятельным… Мне надо бы стыдиться моей связи. И я еще застыжусь… Но это моя прихоть, мой порыв. Я даже завидую актрисе, которая способна переступить через себя. Добродетель приходит, когда ты никому не нужна, а раньше жизнь предлагала соблазн за соблазном…

В эстрадном мире дружбы не было. Как сейчас, так и тогда парило соперничество. Но я всегда была в стороне. Мне было с ними неинтересно. А им — со мной. Я, например, человек непьющий. Я не люблю мат. Так уж меня мама воспитала. Я их гнетала, а они — меня…»

И все же за границу Великанова попала — в первый раз это случилось в 60-е по линии ЦДСА (военные ее очень любили). Затем эти поездки стали чуть ли не регулярными. Позднее певица расскажет: «Мы с дочкой объездили все моря. Жили в самых комфортабельных отелях. К подъезду гостиницы заказывали машину, которая стояла с утра и до вечера, — вдруг мы с Леночкой захотим куда-то поехать. С утра мы отправлялись на рынок и покупали корзину фруктов, не отказывали себе в шикарном обеде…»

Примерно в середине 70-х Великанова внезапно впала в немилость. Ее перестали приглашать на телевидение, стирали пленки с ее записями на радио. Тогдашний директор Театра эстрады Борис Брунов официально заявил, что ноги певицы великановой не будет в его театре, пока он жив! Но даже после ггого Великанова не бросила сцену. Она ездила по городам, лавала сольные концерты, создавала литературно-музыкальные композиции, моноспектакли. Но всегда включала в репертyap и песни, которые сделали ее популярной: «Ландыши», Тишину», «Поезда», «У той горы». Из новых песен в ее репертуаре звучали: «Белый снег», «А мальчики становятся солдатами», «Под солнцем пляшет девочка». А в самом начале 80-х с певицей случилась беда.

Рассказывает Г. Великанова: «Это случилось перед концертами в Риге. Просыпаюсь утром — и даже говорить не могу. Ко мне привели прекрасного врача, полковника медицинской служил, который меня успокоил: мол, вечером я смогу петь на конверте. Он мне сделал какие-то вливания, и я действительно пела. Наутро ситуация повторилась — я снова онемела…

Он лечил меня четыре дня. А когда уже в Москве я пришла своему врачу-фониатру, потому что голос так и не вернулся, ю г сказал: «Да вам же делали блокаду наркотиками!» И объяснил, что на самом деле мне вливали: «Благодарите Бога, что вы не стали наркоманкой». Потому что это очень страшная ещь — 4 дня подряд держать человека на наркотиках. После этого я девять месяцев вообще не могла ни петь, ни говорить. И когда мне начали потихонечку восстанавливать голос, он у меня стал уже низким. Теперь я пою в других тональностях. Хотя мастерство актерское, которому меня научили педагоги — Андровская, Петкер, Кторов, — осталось.

С врачом из Риги произошла потом страшная история. Он оказался психически больным человеком и покончил жизнь самоубийством. Пошел в лес со своей семьей и из ружья расстрелял жену и дочек — 8 и 16 лет. А потом выстрелил себе в рот. Старшая дочка доползла до дороги, видно, он уже слегка опомнился и промахнулся, попал ей в плечо. Она до сих пор жива…»

В 80-е годы Великанова стала выступать значительно реже — и возраст сказывался, и появились новые обязанности. В течение девяти лет они вместе с Иосифом Кобзоном вели класс в «Гнесинке». Но платили им за это сущие копейки, и Великанова в конце концов ушла.

В 1992 году Г. Великановой было присвоено звание народной артистки России (произошло это после сорока лет выступлений на эстраде!). Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда. Вдобавок к званию она получила и денежную прибавку: президентскую пенсию из десяти минимальных окладов. О присвоении ей звания Великанова узнала от руководителя Москонцерта Булгакова, с которым у нее в отличие от его предшественников были хорошие отношения. Она приехала в Москонцерт, а там по этому случаю уже накрыли столы, выставили шампанское. Для нее это сообщение было настоящим сюрпризом.

В середине 90-х, когда на российскую эстраду вернулся интерес к ретро, вспомнили о многих исполнителях 50—60-х годов, в том числе и о Великановой. Ее имя вновь замелькало на страницах газет, по телевидению и на радио зазвучали ее песни. А вскоре и сама певица вновь вышла на эстраду, чтобы принять участие в одном из ретроконцертов. Выглядела она при этом прекрасно: изумительно одетая, причесанная, с красивой фигурой.

Как Великанова относилась к современной эстраде? Вот ее собственные слова: «Эти ужасные тексты… Когда поет Королева, кокетничает и при этом ничего не умеет, и речь плохая, и манерность — я не могу это переносить, я ухожу. Кстати, ей надо взять педагога русского языка, чтобы она научилась хорошо говорить. А как можно петь с экрана телевизора о том, что «ты отказала мне два раза», — это непристойно!