Тихие шаги РОКа - Алексей Кулаков

"Ничего, как-нибудь переживут. Какие сегодня яркие звезды! И воздух, до чего насыщен запахом осени…"

Задумавшись, когда он в последний раз смотрел на ночное небо просто так, для своего удовольствия, Александр едва не пропустил появление на балконе нового персонажа. Вернее старого — поручик Дымков поглядел на недовольную его появлением парочку (ну прямо не балкон, а проходной двор какой-то!) и в три шага подошел к облокотившемуся на перила аристократу.

— Я решил. Да!

— Приятно слышать. Посмотрите, Игорь, какое сегодня чистое небо…

Но поручика столь тонкие материи, увы, не интересовали. Точнее, может быть и интересовали, но не в этот раз — не каждый день так резко меняешь собственную судьбу и планы.

— Александр Яковлевич, если только это возможно, я бы хотел узнать обещанные вами подробности.

— Хорошо. В данный момент у меня в моих Амурских владениях ничего нет. Кроме самой земли и растущего на ней леса, разумеется. Нужны большие складские помещения, что-то вроде конторы со служащими и вообще — место, откуда можно будет начать освоение моей земли. Не расстраивайтесь так, этим займутся совсем другие люди. Вашей задачей будет их охрана и организация… Назовем это чем-то вроде Амурского пограничного отряда. Так что ничего для вас неподъемного не будет, разве что штат непривычно большой, да снабжение очень хорошее. Еще — охрана геологов и топографов. Пока все.

Дымков некоторое время помолчал, переваривая информацию, затем открыл рот и замялся.

— Конечно, об этом надо было в первую очередь. Денежное содержание — от тысячи рублей в месяц, плюс служебные расходы на оружие, амуницию, жилье и все такое прочее. Ну и премии, конечно же.

— Благодарствую, Александр Яковлевич, но мне бы хотелось уточнить совсем другое. Как быть с моей отставкой? Даже если я завтра же подам рапорт — мне еще служить месяца три-четыре, пока замену найдут. Если не больше.

— Ничего страшного, Игорь. Во-первых, я готов ждать. А во-вторых — я попрошу полковника, и он проследит, чтобы не было ненужной волокиты с вашим рапортом.

"Или вообще досрочно тебя спишет. Поручиком больше или меньше, ему это не столь важно. А вот если я передумаю ассигновать двенадцать тысяч на создание экономического общества…"

Дальнейшая беседа увяла словно бы сама собой — поручик, получив все ответы на интересующие его вопросы, поспешил вернуться в шумную круговерть бала, а его будущий начальник еще минут десять стоял под ночным небом, разыскивая в его бездонной глубине все известные ему созвездия. Большую Медведицу он все-таки нашел, а вот ее маленькую копию не успел — на балконе появилась разгоряченная танцами и атмосферой веселья Наталья Павловна. Опытная охотница за удовольствиями, и одновременно верная супруга своего пожилого мужа (который совсем недавно поднялся по карьерной лестнице, аж до коллежского асессора), быстро огляделась, и решительно приблизилась к своему давнему знакомому. Который, в свою очередь, тут же вспомнил все то многообразие чинов и мундиров, которые он сегодня видел рядом с мадам Бариновой, и восхищенно улыбнулся. После чего поприветствовал профессиональную коллекционерку, и в некотором роде, даже родственную душу. Только князь Агренев нынче увлекался собиранием людей, не обделенных каким-либо талантом, а тридцатилетняя красавица питала слабость к мужчинам в мундирах. И без — лишь бы их носитель был хорош собой. Одним словом, настоящая светская кошечка, в меру скромная и без меры блудливая.

— Ма шери, что я вижу? Вы одни, в этой темноте?

С ее приходом Александра окутал сладковато-соблазнительный аромат духов, немного оттененный чем-то смутно знакомым, вроде легкого запаха ненавистного уже Рёдерера.

— Наталья Павловна, вы все краше и краше день ото дня! Право же, я даже немного засомневался, вы ли это?

— Я, мой милый друг, конечно же я.

Женщина переложила свой веер из руки в руку, и словно бы случайно раскрыла его. Полностью, что на "языке Амура", этой несложной и вроде бы нигде специально не изучаемой системе жестов, означало чуть ли не признание в любви. В приложении же к Наталье Павловне, его можно было понять как недвусмысленное предложение, посетить вместе с ней гостевые апартаменты Офицерского собрания. То же самое, вполне можно было прочитать и на лице, и в глазах госпожи Бариновой, причем крупными буквами.

"Все резиновые "щиты" остались в цивильной одежде… Впрочем, и с ними наверное не стоит рисковать"

Умом Александр все понимал, но вот у его плоти было свое, так сказать, персональное мнение. Да и в разъездах он пробыл слишком долго. Руки словно сами по себе легли на талию, чуть-чуть переступили ноги, одна рука обессилела и немного скользнула вниз, на плавный изгиб бедра…

— Кхм!

Мгновенно отстранившись друг от друга, его сиятельство князь Агренев и госпожа Баринова дружно сделали вид, что просто решили постоять рядом. Ротмистр Блинский еще раз деликатно кашлянул и осторожно выглянул из-за двери. Окончательно убедившись, что мужчина и женщина прекратили свой, гм, разговор, он наконец-то вышел на балкон.

— Через полчаса, в ваших апартаментах.

Жарким шепотом ознакомив Александра со своими планами на ближайшую ночь, замужняя скромница тепло улыбнулась бригадному адъютанту и с похвальной быстротой покинула общество двух мужчин.

— Вы что-то хотели, Сергей Юрьевич?

— Да. Почтенный супруг Натальи Павловны решил покинуть наш праздник, и в поисках своей жены подошел слишком близко к этому месту. Ну, вы понимаете, ненужные разговоры, или даже скандал…

— Понимаю и благодарю.

К веселящейся публике они вернулись вместе, и молодой аристократ тут же ангажировал подходящую девицу на тур венского вальса, закрывающего сегодняшнюю культурную программу. То есть гости и после него не собирались расходиться (вы что, ужасно рано, часы еще и часу ночи не пробили!), но танцев больше не предвиделось. Плавно двигаясь под бессмертное творение Шуберта, и уверенно ведя в вальсе свою партнершу, Александр пытался понять — с чего бы это он так остро среагировал на жену коллежского асессора?

"Может быть потому, что она напомнила мне баронессу? Ночь с яркими звездами, слегка рассла… у Сони были такие же духи!"

Учтиво раскланявшись и вернув довольно таки юную мадемуазель ее родителям, князь целенаправленно завертел головой, отыскивая большую скромницу и затворницу, незабвенную мадам Кики. Нашел, по небольшой толпе разновозрастных дам и кавалеров и неспешной походкой стал подбираться к единственному человеку, способному дать хоть какой-нибудь ответ о судьбе баронессы Вительсбах.

— Князь?! Ну, надо же, все же вы вспомнили и обо мне?

— Что вы, мадам, о вас я помнил всегда.

— Так уж и всегда?

Прекрасно и с большим вкусом одетая женщина, со следами (очень и очень отчетливыми) былой красоты на лице, извинилась перед остальными своими собеседниками и собеседницами, и отошла с давним знакомцем в более тихое место. Пара-тройка ничего не значащих вопросов, несколько расхожих шуток и прочих благоглупостей, и он наконец-то смог спросить о том, что его интересовало на самом деле.

— … особняк продан, в поместье сидит управляющий, который даже адреса не говорит, общие знакомые тоже ничего не знают. Вот я и подумал — быть может вы окажете мне помощь?

— Князь, вы никак мириться с ней вознамерились?

— Нет. Но знать, что с баронессой, я бы не отказался.

— Да, расстались вы довольно неожиданно. Впрочем, иного и быть не могло…

Мадам Кики так сочувствующе улыбнулась, что Александр сразу заподозрил, что он что-то не знает. И по всей видимости, это весьма отчетливо отразилось у него на лице, потому что собеседница даже не стала ждать следующего вопроса.

— А вы разве не знали? Софья Михайловна попала в очень интересное положение, и была вынуждена выехать за границу. Собственно, это все, что мне достоверно известно, князь.

— Какое положение? Подождите… ТО САМОЕ положение?!!!

— Нда. Иногда мужчины бывают просто непроходимо глупы…

Примечания

1

#1 Известный мастер-краснодеревщик, алтари его работы отличались особенной красотой и проработкой деталей.

2

#2# Крестьяне, как правило, и женились, и в гроб ложились в одном и том же, тщательно сберегаемом костюме — да и за модой особо не следили, предпочитая больше налегать на добротность и практичность пошитых или же купленных вещей. И у рабочих была та же самая картина: парадно-выходной костюм шился (теми, кто умудрялся скопить на это дело денег) раз в жизни, и использовался исключительно по торжественным случаям.