Женщина фюрера, или Как Ева Браун погубила Третий рейх - Ольга Грейгъ

Как известно, в сентябре 1937 года в Германии с четырехдневным государственным визитом побывал итальянский диктатор Бенито Муссолини (1883–1945). В первый день своего пребывания высокопоставленный гость присвоил Гитлеру звание почетного капрала фашистской милиции (самая большая честь, которую могла оказать фашистская партия). Фюрер в свою очередь преподнес дуче Большой крест ордена Немецкого орла за заслуги; награду изготовили специально по случаю долгожданного визита. Муссолини посетил металлургические заводы Рура, а вечером оба диктатора ревностно наблюдали за демонстрируемой мощью немецкой армии. После чего оба трибуна выступили с пылкими речами перед многомиллионной ревущей и размахивающей флагами толпой жителей Берлина.

В мае 1938 года Гитлер прибыл в Италию с ответным визитом, взяв с собой и Еву Браун. И ему было чем похвастаться перед своим старшим товарищем, и вместе с тем он был обеспокоен: как дуче отреагирует на недавнее вторжение Германии в Австрию, с которой у Италии имелся союзный договор? Как известно, 11 марта т.г. Гитлер провозгласил аннексию Австрии; не встречая никакого сопротивления, войска фюрера перешли австро-венгерскую границу. При этом население единодушно поддержало войска рейха. Жители города Вены приняли Адольфа Гитлера как героя; горожане усыпали кортеж фюрера цветами, старики плакали от радости, женщины и девушки сияли лучезарными улыбками. Сказать, что все это – вымысел невозможно по причине сохранившихся кадров фото– и кинохроники: поддельную радость могут излучать первые ряды столпившихся, но не многотысячные волнуемые ярусы все прибывающей толпы… Поразителен мир, поразителен человек как совершенно необъяснимое подлейшее существо: сегодня он тебя любит, завтра ненавидит, послезавтра проклинает, а еще послепослезавтра готов лобызать землю, на которую некогда упала твоя тень…

Уже 14 марта парочка провела ночь в венской гостинице «Империаль» (приличия, как всегда, соблюдены: номера любовников располагались напротив). Фюрер наведается на малую родину, посетив Линц и могилы родителей. Начинаются первые репрессии: евреи Вены, не допустившие молодого фюрера в высокое искусство, а также их коллеги-преподаватели метут улицы и кричат в синагогах: «Хайль Гитлер!» Глава австрийского правительства Курт фон Шушнигг, как и некоторые другие политики-антинацисты, арестованы и отправлены в Дахау. 10 апреля т.г. озвучены результаты референдума по поводу аншлюса: результат поразителен – 99, 75 % австрийцев высказались «за» (евреи были лишены права голоса).

Ответ, пришедший от Бенито Муссолини через эмиссара фюрера Филиппа Гессенского, обрадует: дуче не заботит судьба Австрии. С легким сердцем отправится Адольф в поездку в италийские пенаты фашизма.

Любопытно восприятие фюрером южного полуострова и его правителей; однажды в кругу соратников он скажет: «Я вспомнил об итальянской делегации, которую принимал вчера. Я встретился с людьми, чьи качества правителей очень мне по вкусу. Какие симпатичные личности, а какой решительный вид! Это те люди, которые способны сыграть важную роль на высшем уровне. /Фашисты заплатили значительно большей кровью, чем мы. История завоевания власти в Италии – целая героическая эпика. (Вот ведь странная вещь История, чьи страницы испещрены оценкой победителей, и если бы в Европе победил фашизм, то в памяти рожденных поколений осталась лишь славная «героическая эпика» черно– и коричневорубашечников… – Авт.) Мысль об этом всегда греет мне душу. Могу понять их чувства, когда они вновь переживают времена похода на Рим. /…Странно, как в течение последнего столетия двум нашим народам была ниспослана заметно схожая судьба… И уже ближе к нашему времени – две братские революции, которые ничего не знали друг о друге. /Впервые я столкнулся с упоминанием о фашизме в 1921 г. /…Сам дуче говорил мне, что в тот момент, когда он вступил в борьбу с большевизмом, он еще не знал точно, куда идет» (Х. Тревор-Роппер. Застольные беседы Гитлера. М., 2005, с. 265).

После того, как армия итальянского диктатора выиграла колониальную войну в Эфиопии, Муссолини 9 мая 1936 года выступил перед собравшимися в Риме толпами народа с речью, заявив:

– Наконец-то появилась Итальянская империя. Это фашистская империя, так как она отмечена знаком воли и могущества Рима.

Королю Италии Виктору Эммануилу был присвоен титул императора Эфиопии.

Вот с этими людьми и их окружением и встречался фюрер Германии во время официального визита на «сапожок» Средиземноморья. Придворный этикет и сами представители Савойской династии, номинально правившие страной, вызывали у фюрера лишь скуку и раздражение. Еще он очень забавно выразился об итальянских женщинах, вернее, о представительницах знати. «Во время парада в Риме, – вспоминал Гитлер, – передний ряд был занят старыми козами, высохшими и покрытыми глазурью, в платьях с возмутительно низким вырезом, да еще к тому же с распятиями, висящими между их увядшими грудями. Генералы находились во втором ряду. Для чего надо было демонстрировать эту деградацию человеческой расы? С другой стороны, во дворце в Венеции все кишело красивыми девушками… Трудность дуче в том, что он сделал себя неким пленником этого общества и потому до некоторой степени предал своих людей. На его месте я бы приглашал некоторых симпатичных девушек из Кампаньи на свои приемы – там все буквально кишит ими. Мне не пришлось бы соревноваться с королем на его собственной площадке, я бы был побежден заранее».

Риторический вопрос: разве может говорить подобное женоненавистник?! Так что не зря Ева всегда держалась на высоте: ежедневно встречалась с парикмахером и по несколько раз на день меняла эффектные наряды…

О, она счастлива была видеть триумф своего фюрера («мой фюрер», – почтительно-ласково обращалась Ева к избраннику). И он сам разделял ее восторг от пребывания. «Когда я был вместе с Муссолини, толпа кричала: «Дуче! Дуче!», когда я был с королем, она кричала: «Фюрер! Фюрер!» Во Флоренции со мной был только дуче, и я читал в глазах населения уважение и жгучую любовь, которую они отдают ему».

Возможно, – рассуждал Гитлер, – Муссолини следовало бы еще с год повременить со своей революцией, чтобы полностью смогли проявить чудовищный норов красные, первым делом бы истребившие аристократию; и вот тогда дуче стал бы главой республики, несомненным авторитетом, и «абсцесс был бы удален».

Привязанность к коллеге можно проследить даже по такой значимой малости: 7 августа 1943 года за подписью фельдмаршала Кессельринга и по велению фюрера итальянский дуче получил очередной подарок ко дню рождения, о чем и записал в своих мемуарах: «Единственной приятной неожиданностью был подарок от фюрера – прекрасное полное собрание сочинений Ницше в двадцати четырех томах с дарственной надписью. Настоящее чудо немецкого книгопечатания». А ведь в то время, – следует напомнить, – Бенито Муссолини был пленником острова Ла-Маддалена, и находился почти в полной изоляции.