Путь Святозара. Том второй - Елена Александровна Асеева

– Нет, отец, не с моим здоровьем. И не тревожься, это хорошее, не плохое… И верно, дружина уже поднялась, – заглядывая в гридницу протянул Святозар. – Пойдем, тогда, отец, а как сядем я все расскажу.

Правитель вместе с сыновьями вступил в гридницу и как всегда сел за центральный стол, усадив Святозара по правую руку, а Тура по левую. Теперь на пиру присутствовала не только дружина отца с супругами, но и дружина Святозара. Справа от наследника расположился Стоян и Белослава, следом Искрен, Сем, Горазд, Молчун, Вторак, Часлав, Любим, Годлав, Звенислав и Лель. Когда правитель поднял чашу, и объявил тост за Бога Коляду, началось празднование. Святозар протянул руку и подергал отца за золотистую ткань кафтана, призывая тем самым обратить на него внимание. Правитель поспешно повернул голову и заботливым тоном поспрашал:

– Что, мальчик мой беспокойный, с тобой успело случиться, ведь насколько я знаю, ты только, что поднялся с ложа.

– Ах, отец, видел бы ты, что со мной случилось, – начал торопливо говорить Святозар, и лицо его засияло радостью. – Перед тем как прийти в гридницу, я зашел в светлую комнату, чтобы поблагодарить книгу Вед, которая к нам спустилась вместе с Богом Колядой. Но внезапно из книги вырвался столп света, она раскрылась, и показала мне лист, который распался надвое, а на этом листе, отец, изображен щит.

– Щит? – удивленно переспросил правитель.

– Щит… щит, отец!.. Да, какой щит!.. Это щит волшебный, а там под ним заговор, каковой надо на него наложить. Отец, отец, закажи мне такой щит, точно… точно такой щит… Я знаю чей это щит… Ах! отец, – восторженно молвил наследник, и довольно покачал из стороны в сторону головой. – Знал бы ты чей это щит, и кто мне его дарит…

– Ты, мне расскажешь, кто? – улыбаясь, спросил Ярил, не сводя счастливого взгляда с радостного сияющего сына.

– Да, я тебе расскажу попозже, и, только если ты выполнишь две мои просьбы, – прерывисто вздохнул наследник и посмотрел прямо в зеленые глаза отца.

– И какие же это просьбы, мальчик мой? – откликнулся правитель, и было сразу видно, что он исполнит любые просьбы своего дорогого старшего сына, лишь бы тот продолжал так яро лучиться радостью и светом.

– Первая, после пира, ты пойдешь и посмотришь этот щит и закажешь точную его копию, а вторая мне нужна выделанная кожа, хорошо бы белая… Оно как Вед я пообещал надеть новую волоху, – добавил наследник и беспокойно расстегнул застежки на кафтане.

– Застегнись, – чуть слышно заметил правитель, кивнув на расстегнутый кафтан сына. И когда наследник суетливо застегнул застежки на одеже, вопросил, – а кто поменяет волоху на книге?

– Я, отец, я… Я уже менял… – Святозар засмеялся и благодушно потерев меж собой длани рук пояснил, – Вед очень любит новые наряды, поверь мне…

– Хорошо, сынок, я закажу новую кожу для Вед, раз ты уверен, что она будет довольна, – сказал правитель. – Ну, а щит, надо будет посмотреть вместе с Храбром, ему можно?

– Конечно, отец, можно, – выдохнул наследник, словно не в силах справиться с накатившими на него чувствами. – Конечно можно.

– Тогда сделаем это завтра, потому как пир будет длиться до утра, а после надо будет поспать и не столько мне, сколько тебе… Хорошо, теперь будет возможность, Храбра задобрить, – молвил правитель и теперь засмеялся сам. – А то он знаешь, сын, даже сегодня не приезжал во дворец. Я послал за ним Вячко, сказав, чтобы он явился ко мне, а он ответил, что болен. Представляешь, сын, Храбр и болен, – правитель перестал смеяться, посмотрел на сына, и, лицо его дернулось, будто по нему враз пробежало волнение. – Не простительные вчера я на тебя сказал слова, мальчик мой, это даже наставники поняли, а ведь они не знают всего того, что знаю я. Иногда мы гневаемся, говорим грубые слова, а потом переживаем… Что ж верно народ сказывает: «Слово не стрела, а пуще стрелы разит».

– Не тревожься, отец, я ведь понимаю, почему ты так сказал. Давай не будем это вспоминать… Мне знаешь, после вчерашнего разговора с тобой стало, стало как-то легше, вроде, как с меня часть этой ноши сняли. Наверно поэтому книга и показала сегодня этот щит, я смог успокоиться и ДажьБогу это понравилось. Знаешь, отец ДажьБог не любит когда придаются унынию, он очень любит улыбаться, смеяться и шутить, – все еще улыбаясь, пояснил наследник, и, положив руки на стол, слегка отодвинул от себя поколь пустое блюдо.

– Как ты мой мальчик, ты ведь тоже любишь шутить, – заметил правитель и потрепал сыновьи волосы. – Ну, тогда мы так с тобой и порешим, перед уходом с пира я позову Храбра, а ты предложи ему посмотреть щит, он теперь к тебе благоволит. Ну, а после праздников мы съездим с ним в кузницу Братише и закажем его для тебя, хорошо? – Святозар радостно кивнул отцу в ответ. – А теперь оставим разговоры и продолжим пир, потому как ты не только не пил, но и не ел, – и правитель повел взглядом на отодвинутое от наследника блюдо. – Так, что пока не поешь и не выпьешь чашу медовухи, не отвлекай меня на разговоры, – молвил отец и отвернулся от Святозара, так как слева его настойчиво дергал за рукав Тур, явно, что-то выпрашивая.

Наследник оглядел стол, и, вернув блюдо на исходное место положил туда жаркое из тетерева да взяв ломоть хлеба, принялся есть, так как обрадованный увиденным щитом, и успокоенный мудрыми словами отца почувствовал себя дюже голодным. Быстро насытившись, Святозар огляделся. Сидевший около него Стоян был таким довольным и счастливым, ухаживая за своей женой, он нежно ей улыбался и что-то шептал на ухо, а Белослава лишь стыдливо морщила свой носик, и мотала головой. Наследник перевел взор с ублаготворенной парочки влюбленных, и глянул на другов, которые, так же как и Стоян радостно разговаривали ели и пили, лишь один Звенислав сидел с понурой головой и лениво ковырял ложкой в блюде. Святозар зыркнул на друга, и ему немедля стало так его жаль, что он решил поддержать Звенислава, и обернулся на отца. Однако правитель был занят разговором с Храбром, которого наконец-то дозвался, посадил между собой и Туром и теперь услужливо поил медовухой. Правда надо отдать должное наставнику, тот сидел дюже хмурый, и недовольно отвечал на вопросы правителя о своем здоровье.

– Звенислав, – негромко окликнул Святозар друга.

Но в гриднице было так шумно, от звяканья посуды и разговоров, что Звенислав его не услышал.