Вызовите ведьму! (СИ) - Амери Анастасия

— Помогите мне! Мой друг умирает, — взмолился я, ощущая, как тяжелеет с каждым мгновением констебль. — Врачевать умеешь?

— Я…я думала, — казалось, она немного замялась, на лице явно проступило выражение замешательства. — Думала вы его на органы.

— Чего? — не понял я.

— Древо, Сальма, — фыркнула с характерным писком лисица, — не все катты торгуют органами.

— Сальма, — надавил я, пронзительно глядя на девушку.

Она поджала пухлые губы и тревожно вгляделась в лицо стонущего Монти. Эмоции быстро сменялись на ее конопатом лице. От неуверенности и испуга до полной решительности. Девушка коротко кивнула, отчего ее косы тускло блеснули золотом.

— Я, попробую, но…

— Ты его так быстрее добьешь, — опять встряла нахальная лисица, встала она уже более спокойно, поняв, что от меня не исходило никакой угрозы. — Дай парню спокойно помереть.

— Лина!

— Давайте сперва уйдем с дороги, — мне не хотелось слушать перебранку фамильяра и ведьмы.

Мы пробрались через колючие кусты, и я опустил друга на траву. Монти тяжело и прерывисто дышал, не разбирая ничего вокруг. Его била лихорадка. На мертвенно-бледном лице застыла мука. Девушка присела рядом на колени, аккуратно подобрав подол длинного сарафана и положила ладонь на взмокший лоб ливерийца.

— Он жив, но на грани, — я заметил, что девушка старалась сосредоточиться, но что-то ее вечно отвлекало.

Лисица обошла Кима, обнюхала и села в метре от развернувшейся сцены, казалось, решила просто понаблюдать за всем. Наверное, они вели внутренний диалог, о котором упоминала Джойс, когда рассказывала о настоящих связях между фамильярами и ведьмами.

— О, Древо, ему осталось совсем ничего, — Сальма побледнела еще сильнее и ее голос дрогнул.

Похоже, девушка не сталкивалась со смертью раньше.

— Мне нужен только час, — настаивал я. — Можешь… не знаю, хотя бы остановить кровотечение или… мать его, да хоть что-то?

Молодая ведьма вздохнула и кивнула.

— Могу поддержать его, но… — она снова замялась, а я начинал уставать от ее нерешительности.

— Что такое? — нетерпеливо прорычал я.

Жизнь Кима ускользала стремительно.

— Нет, Сальма! Даже не думай! — лиса снова издала тот странный лающий звук и поднялась на лапы, обнажая клыки. — Тебе же говорили — ты еще мала!

— Замолчи, Лина, хоть ненадолго. Я давала клятву оберегать людей! — неожиданно с горячностью вспылила девушка, густо краснея.

— Он тебе никто, дура ты набитая, — затявкала Лина, и мне захотелось придушить лисицу. — Что скажет…

— Они меня бросили! — глаза девчонки увлажнились, на этот раз заалела даже шея.

Судя по тому, как быстро ей овладевали эмоции, и по слишком молодому, почти по-детски пухловатому личику, я предположил, что ей не больше восемнадцати-девятнадцати лет.

— Ковен бросил меня, одну в этом городе, и никто даже не удосужился помочь нам с тобой! Когда творится такое, как она могла нас оставить?

Лисица стушевалась, а я сделал себе пометку попозже обязательно расспросить у нее про этот эпизод.

— Помогите снять рубашку, сэр, — слезы еще стояли в ее глазах, когда Сальма перешла на холодный и расчетливый тон.

— Сальма, — предупредительно прорычала лиса, но девушка уже не обращала на нее внимание.

Я сделал, как она просила, попросту разорвав на груди рубашку. Ким протяжно застонал. Сальма склонилась над ним и похлопала по щекам, приговаривая про себя нечто, похожее на инструкцию: «Попробовать привести в чувства».

— Как его зовут?

— Монти.

Она переспросила несколько раз.

— Странное имя, — смущенно ощупывая его раненный бок, проговорила девушка.

— Его родители ливерийцы, — пояснил я, удивляясь неосведомленности Сальмы. — Ну, что?

Она глубоко вздохнула, будто настраиваясь и тут же начала легонько трясти его за плечо.

— Эй, мистер! Слышите? Меня зовут Сальма, и я ваша лечащая ведьма.

— А можно без официоза? — нетерпеливо прорычал я, оглядываясь по сторонам. К нашему счастью, улица оставалась безлюдной.

— Захлопни пасть, киска, — лисица подошла ближе и едва не укусила меня. — Мы помогаем только потому, что добрые.

— Древо, простите ее, господин, — едва ли не застонала ведьма.

Странная парочка.

— Не отвлекайся, лечи, — потребовал я.

— Монти! Вы меня слышите? — она начала хлопать его по щекам, перед этим зачем-то откинув челку со лба констебля.

Приятель еле приоткрыл глаза. Окровавленные, бледные губы вытянулись в жутком подобии улыбки.

— Я умер? — голос его был страшно слаб, я едва смог расслышать его. Девушка была куда ближе и только потому смогла разобрать слова.

— Нет, вы живы, я хочу вам помочь.

— Поцелуй красавицы решит все проблемы.

Надо же, даже в таком пугающем состоянии этот парень умудрялся находить в себе силы завоевывать расположение девушки.

— Что? — опешила Сальма и уставилась на меня своими большими зелеными глазами.

— Он бредит, не обращай внимание.

Лисица совсем по-человечески засмеялась и начала топтать траву под собой черными лапками.

— Ему надо оставаться в сознании, — четко проговорила ведьмочка. — Разговаривайте с ним, сэр.

Она опустила взгляд ниже и, сложив на обеих руках указательные и средние пальцы вместе, провела подушечками от шеи Кима к его груди. Потом затормозила и почему-то снова густо покраснела.

— Ох, Ехидна, — не будь у меня острого слуха, доставшегося от матери, то я бы даже не расслышал этого шепота.

— Что такое? — тут же забеспокоился я.

Девушка покачала головой и продолжила проводить по торсу констебля пальцами, будто искала какую- то нужную точку.

— Эй, Ким, наверное, поход в паб на следующей неделе придется отложить, а? — неуверенно обратился я к другу, вспоминая, о чем просила меня ведьма. Монти что-то нечленораздельно простонал, не меняясь в лице. — Понял-понял, если ты не сможешь пойти в паб, то я принесу тебе пару пинт темного. Лишь бы твой врач разрешил.

Теперь его стон был больше похож на удовлетворение. Наверное, он решил, что он всенепременно попробует уговорить своего прекрасного врача дать ему выпить немного пива. Видимо, он принял Сальму за врача, и я бы испытал тот самый неприятный стыд за друга, если бы не сама ситуация и то, что девчонка, кажется, не поняла этого полутона Кима. То, что он еще оставался здесь, казалось просто чудом. Впрочем, как и появление ведьмы. Неужто боги надо мной сжалились?

Я уже хотел спросить ее, что делала столь юная особа ночью вдалеке от жилых районов, как лиса вновь открыла рот:

— Первый опыт вовсе не такой, каким себе грезишь, а, подруга?

— Замолчи, — сдавленно вырвалось у девушки.

Если косы могли бы краснеть, то обязательно стали бы такими же пунцовыми, как ее лицо и уши.

— Ты о чем? — не понял я, глядя на лисицу.

— Ни о чем, — пробормотала Сальма, продолжая что-то искать на его теле. — Наконец-то!

Ведьма радостно распахнула глаза и ее губы расползлись в торжествующей улыбке.

— Лучше бы не находила, — заворчала Лина.

Вместо ответа Сальма, не отрывая застывших на побелевшем торсе пальцев, вдруг приподнялась и под моим недоуменным взглядом оседлала констебля Кима, бубня себе под нос слова на неизвестном языке. Кажется, нечто подобное я слышал от Джойс, когда мы вместе посещали рощу дриад и хоронили чужого фамильяра.

— Ты чего делаешь? — опешил я, размышляя, насколько паника могла атрофировать мозг, раз я доверился незнакомой ведьме на темной аллее, ни разу не задумавшись, что бывают вещи похуже смерти.

— Только попробуй, — лисица быстро оказалась рядом и цапнула меня за запястье, когда я потянулся, чтобы сбросить странную девушку с друга. — Она пытается помочь, свинья ты тупая.

Сальма, не обращая на нас никакого внимания, накрыла одной ладонью рану Монти и начала нашептывать быстрее и куда громче. Таких методов лечения у Джойс я не припоминал. Да и не было это похоже на лечение. Девчонка не стала рыться в своей сумке в поисках снадобий, не пыталась хоть как-то обработать рану, а просто, как базарная фокусница, наговаривала заклинание. Между тем, я заметил, как под ее пальцами слабо что-то замерцало, словно сотни золотых песчинок. Лицо девушки становилось все напряженнее, на нем выступила испарина и каждое новое слово давалось ей все с большим трудом.