Истинная любовь - Джуд Деверо

Он покачал головой:

— Это невозможно. Потребуется несколько недель, а то и месяцев, чтобы получить разрешение. Мы, жители Нантакета, крайне придирчиво следим за тем, что строится на нашем острове.

Аликс откинулась на спинку стула.

— Жалко. Было бы здорово, если б Иззи вышла замуж в…

— В здании, имеющем архитектурную ценность? — подсказал Джаред. — В часовне, созданной ее лучшей подругой, которая готова поразить мир своими шедеврами?

— И построенной величайшим из ныне живущих архитекторов, — улыбнулась Аликс, с обожанием глядя на Джареда.

— О, мне дурно, — проворчала Иззи, наклоняясь, чтобы поцеловать Гленна в щеку — Я рада, что мы с тобой пока еще сохраняем сдержанность.

— Ты, верно, шутишь! — воскликнула Аликс. — Помню тот вечер, когда ты вернулась после третьего свидания с Гленном. Ты была в таком восторге от него, что… — Она принялась увлеченно рассказывать историю любви Иззи и Гленна, стараясь отвлечь внимание от себя с Джаредом. Им слишком рано было заговаривать о будущем.

Поглощенная рассказом, Аликс не заметила, как Джаред с Кеном обменялись взглядами поверх ее головы. За долгие годы, проведенные вместе, мужчины научились понимать друг друга без слов. Джаред лишь поднял брови, а Кен кивнул в ответ. Любое строительство на острове осуществлялось с разрешения ИАКО — Историко-архитектурной комиссии округа, и Дилис входила в ее состав.

Когда Аликс закончила свою историю, Джаред с Кеном широко улыбались друг другу. Они только что замыслили план и собирались сделать все возможное для его осуществления.

Выйдя из задумчивости, Кен с нежностью посмотрел на Джареда и Аликс. Они сидели на разных концах дивана. Пол перед ними был усеян бумагами. Последние несколько недель все трое пользовались кабинетом в домике для гостей, работая над планом реконструкции дома кузена Джареда.

Когда-то этот кабинет принадлежал Кену. Он превратил свободную комнату в студию, едва прибыв на Нантакет, а позднее учил там Джареда пользоваться угольником и рейсшиной. Теперь он с нескрываемым удовольствием наблюдал, как Аликс с Джаредом склоняются над большим чертежным столом.

Каждый из них троих мог поделиться занятной историей, связанной с этой старой комнатой. Кен рассказал, чего ему стоило уговорить Адди позволить перенести сюда русалку, украшавшую когда-то нос корабля.

— Скульптура лежала на пыльном чердаке, среди старых сундуков и чемоданов, но Адди пришла в ужас, будто я собрался пустить русалку на дрова и топить ею камин.

— Как же тебе удалось уломать тетю? — поинтересовался Джаред.

— Я пытался взывать к логике и здравому смыслу, но тщетно. Тогда я сказал, что влюбился без памяти в женщину, которая в восемнадцатом веке позировала для этой скульптуры. Это подействовало.

Аликс прыснула, едва не поперхнувшись чаем, а потом описала в красках, как они с Иззи тайком пробрались к Джареду в кабинет.

— Но тогда мы еще не знали, что ты живой человек, а не какой-то небожитель, — объяснила она Джареду.

— Должен признаться, — ответил тот с самым серьезным видом, — мне подчас не хватает студенческой предприимчивости.

— О, я хорошо понимаю, о чем ты говоришь, — заметил Кен, многозначительно глядя на Джареда.

Все трое весело расхохотались.

История Джареда оказалась самой короткой. Он никогда никого не впускал в свою студию, кроме Кена и Аликс.

Кен растроганно улыбнулся. Услышать такое признание от Джареда дорогого стоило.

«Жизнь прекрасна», — подумалось ему, и в этот самый миг за окном полыхнула молния, заставив всех вздрогнуть. А затем послышался оглушительный треск.

Все встревоженно переглянулись. Не новички в строительстве, они хорошо знали, что означает этот звук. Едва не налетев друг на друга, они вскочили и бросились в кухню, к задней двери.

Снаружи царила темень и хлестал ливень. Выхватив из ящика большой фонарь, Джаред обвел лучом сад и замер, когда свет упал на увитую розами беседку.

Беседка, все еще покрытая колючими плетями, опрокинулась, увлекая за собой розовые кусты. Великолепная цветочная арка превратилась в мешанину из сломанных ветвей и вывороченных корней. Вокруг вместо мягкой зеленой травы темнела взрыхленная земля.

— О нет! — крикнула Аликс сквозь шум дождя. — Как же нам теперь быть? — Она испуганно посмотрела на Джареда. — Иззи ужасно расстроится. Ты ведь сможешь починить беседку, правда?

Джаред улыбнулся, не обращая внимания на струи, стегавшие его по лицу. Аликс смотрела на него с надеждой, искренне считая, что для него нет ничего невозможного. Похоже, она верила, что ему ничего не стоит восстановить беседку, на месте которой теперь чернела яма. Джаред обнял девушку за плечи и притянул к себе. Бросив взгляд на дом, он заметил в верхнем окне лицо деда.

Его вдруг охватила уверенность, что сломанная беседка — дело рук Калеба Кингсли. Как и все остальное — от проекта часовни, задуманного Аликс, до свадебного торжества. Эта крепкая беседка из прочнейшего кедра, лежавшая теперь в грязи под дождем, могла бы простоять в саду еще не один десяток лет, если бы не Калеб. Старик определенно что-то задумал. Джаред знал это совершенно точно.

— Идем, — заговорил он, обращаясь к Аликс. — Давай-ка войдем в дом. Ты промокла и к тому же стоишь босиком.

— Просто я боюсь, что…

Джаред поцеловал девушку в лоб.

— Я починю беседку. Хорошо?

Девушка кивнула, и они направились к дому. Кен вернулся к себе, чтобы переодеться. Войдя в кухню, Джаред велел Аликс подняться наверх и наполнить ванну горячей водой.

— Я присоединюсь к тебе через пару минут. — Предложение Джареда прозвучало бы весьма игриво, если б не хмурая морщина, перечеркнувшая его лоб.

— Все в порядке? — обеспокоенно спросила Аликс. Зубы ее уже выбивали чечетку.

— Да. Мне просто нужно достать… полотенца. Иди, я сейчас поднимусь.

У Аликс вертелись на языке и другие вопросы, но она слишком замерзла, и вдобавок все ее мысли были заняты свадьбой Иззи. Что же теперь делать? Конечно, придется отстроить беседку заново, пересадить кусты и восстановить цветочную арку. Это вполне осуществимо. Аликс взбежала по лестнице на второй этаж, проскользнула в комнату, которую мысленно называла «наша ванная», и повернула кран.

Глава 17

Джаред направился прямо к лестнице, ведущей на чердак. Он не раз убеждался, что наверху дед обретает особую силу. На обширном чердаке теснились сундуки и чемоданы, коробки и старая мебель. Здесь встречались и вещи, принадлежавшие когда-то самому Калебу. Должно быть, связь с сохранившимися предметами материального мира придавала призраку мощь. На чердаке и в парадной гостиной его размытый образ делался более отчетливым.