Мать Лжи - Дэйв Дункан

Если Бабила — нимфа, то это многое объясняет…

— А что насчет следования? То есть наследования.

— Вчера утром ты вел себя очень разумно. Уверена, тебе удалось произвести впечатление на советников. И ты совершенно точно поразил Куарину, поскольку она мне об этом сказала. Ты и меня приятно удивил.

Он с удовольствием выслушал ее слова и пробормотал:

— Хорошо.

— Но сейчас ты производишь совсем иное впечатление.

— Пилит, пилит, пилит! Почему ты вечно придираешься?

— Ты даешь мне повод.

— Обращайся со мной, как с мужчиной, и я буду вести себя, как мужчина.

— Я так и делаю, а ты ведешь себя, как глупый мальчишка. Уж лучше бы ты оставался ребенком.

— Не моя вина, что я вырос, — пробормотал он.

Оливия вздохнула.

— Конечно, не твоя. Давай начнем сначала. Через шесть дней ты станешь совершеннолетним. При обычных обстоятельствах твой отец устроил бы праздник, на который пригласил бы весь город. Но мы не станем этого делать, ведь он может в любую минуту вернуться к Древнейшей. Ты слушаешь?

Он проворчал нечто утвердительное.

— Однако я могу устроить небольшой прием для советников.

Чайз немного подумал.

— Ты спрашиваешь у меня разрешения?

Она печально вздохнула.

— Я спрашиваю, желаешь ли ты их видеть. И чтобы они тебя увидели.

Чайз надолго задумался.

— То есть ты хочешь, чтобы они сделали меня дожем?

Она отложила вязание и первый раз за весь разговор посмотрела ему в глаза.

— Не уверена. Они должны кого-то выбрать, но в семье есть только один мужчина — старый Арнуто, троюродный кузен. Он выжил из ума, и у него нет детей. Чайз, понимаешь ли ты, что тебе грозит очень серьезная опасность, если Совет выберет тебя? Настоящая опасность? Не секрет, что твоим истинным отцом является Кулак. А как только об этом узнают все, многие захотят тебя убить. Стралг почти наверняка проиграет войну, а после этого никому не понравится, что его внебрачный сын правит самым крупным и богатым городом Флоренгии.

— Ты хочешь, чтобы меня убили? — гневно спросил Чайз.

Она покачала головой.

— Нет. У тебя больше недостатков, чем блох в дворцовой псарне, но ты мой сын, и я тебя люблю. Клянусь, это правда. У меня больше никого не осталось. Если ты понимаешь, какая опасность тебе грозит, и если у тебя хватит смелости, я готова тебя поддержать.

Чайз не мог сообразить, где здесь подвох.

— Как?

— Я представлю тебя Совету. Если ты произведешь на них хорошее впечатление, покажешь, что ты разумный молодой человек — прежде всего трезвый, — то они хотя бы тебя выслушают. И, возможно, всерьез рассмотрят твою кандидатуру.

Он заморгал, пытаясь понять, что она имеет в виду, но в голове у него царил туман.

— Почему?

Она посмотрела на него так, словно хотела еще раз вздохнуть, но вместо этого сказала:

— Пьеро всегда считал тебя родным сыном. Я хочу помочь тебе приготовить речь. Кто помогал тебе вчера утром? Кто выбирал хламиду?

— Бабила.

— Вероятно, нам следует вновь обратиться к ней за советом. — Старая морщинистая ворона попыталась улыбнуться. — А теперь иди и проспись. Мы поговорим утром. Или лучше днем.

— Намного лучше. — Он постарался как можно искренней улыбнуться.

Иногда он умел произвести впечатление. Похоже, сейчас как раз такой случай. Ее глаза заблестели.

— О, Чайз, Чайз! Ты ни в чем не виноват, но тебе придется отвечать за свои слова и действия. — Она встала. — И отговаривать тебя бесполезно, да?

Какая она маленькая! Даже наклонившись, он все равно смотрел на нее сверху вниз.

— Да.

— Тогда я постараюсь тебе помочь, потому что ты мой сын и я тебя люблю. Нет, не целуй меня. Можешь обнять.

Паж освещал ему дорогу, пока он шел в свои покои. В первой комнате царил беспорядок: он примерял разную одежду и оставил ее валяться на полу. Чайз хотел было приказать мальчику все собрать и аккуратно сложить, но этим займется его слуга. Он велел пажу оставить светильник и уйти.

Даже хорошо, что Бабилы здесь нет. Он явно перепил. Почувствовав, что ему необходим ночной горшок, он сдвинул в сторону занавес и вошел в спальню.

— Самое время, — сказал один незнакомец.

— Поздновато, — возразил второй.

Чайз уронил светильник и попытался вытащить меч. Незнакомец наступил на фитиль — масло даже не загорелось. Они заткнули ему рот, прежде чем он успел достать меч из ножен, а потом связали руки за спиной. Он завыл.

Если его вырвет с кляпом, он задохнется.

— Говорить нужно разборчиво, — сказал один из незнакомцев, когда его выводили на террасу. — Кто учил тебя манерам?

Это были Герои — он увидел блики лунного света на их медных ошейниках. Но Герои из Флоренгии. Крупные, просто огромные. Обвязав веревку вокруг его пояса, один из них поднял его над балюстрадой, а второй опустил на землю. Чайз сообразил, что его похищают.

ГЛАВА 29

Ингельд Нарсдор была уверена в благополучном возвращении домой и в теплой встрече. Она несколько дней наблюдала за приближающейся громадой Косорда, а теперь могла разглядеть и дворец. Даже Оливия стала энергичнее толкаться у нее в животе, словно хотела поскорее выбраться наружу и посмотреть на свои будущие владения. Команда обещала, что их лодка под названием «Радость возвращения» войдет в гавань в полдень. Каждую ночь Ингельд искала предзнаменования в пламени костра и увидела себя за работой — она разжигала священный огонь на вершине пирамиды, что было ее главной обязанностью.

Вот уже несколько дней к их отряду присоединялись дезертиры из Косорда, родившиеся там и после смерти сатрапа вспомнившие о своей верности правительнице города. Они рассказывали, что Дочь Сансайя прекрасно справляется с обязанностями Ингельд и недавно объявила о скором возвращении правительницы. Должно быть, она увидела ее в священном пламени. У священной Веслих все подсчитано, и можно не сомневаться, что завтра на рассветном небе появится звезда Нартиаш, возвещающая о наступлении нового года.

Значит, самой Ингельд опасность не грозила, однако пламя не показывало Бенарда. Боги не гарантировали ему благополучной жизни, равно как и вожаку стаи Гатлагу. Если начнется сражение, эти двое станут самым слабым звеном. Силы узурпатора все еще могут превосходить ее небольшой отряд в шестьдесят раз. Она выживет, но без Бенарда ей не быть счастливой.

Ингельд старалась держать эти опасения при себе. Она сидела рядом с Бенардом на носу лодки и наблюдала, как зимние птицы проносятся над водой. День выдался холодным, но солнечным и не слишком ветреным. Обязанности ее почетной стражи исполняли бывшие воины из фланга Орлада — Джангр, Снерфрик, Хротгат, Нарг, Прок и Намберсон — и Ингельд не сомневалась, что командир войска Гатлаг не просто так назначил их стражниками. Еще шесть лодок ее флотилии следовали за «Радостью возвращения». И хотя в середине зимы на реке было немного кораблей, иногда мимо проплывали упрямые суденышки, сражающиеся с ветром и течением. Как правило, они приветствовали флот Ингельд Нарсдор.