Лето 1969 - Элин Хильдебранд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мэри Джо, – всхлипывает она.
Кирби недоумевает.
– Мэри Джо Копечне, подруга Сары! С моста Дайк свалилась машина, и Мэри оказалась в ловушке. Она утонула, Кирби! Она умерла…
A Whiter Shade of Pale (реприза)
Кейт звонит Дэвиду – обрадовать новостью о рождении близнецов, – и тот отвечает:
– Как здорово, Кейт! Ты, наверное, на седьмом небе.
Слово «ты» вызывает беспокойство. Кейт не нравится, что муж дистанцируется от нее и семьи. Это на него не похоже. Дэвид обожает Блэр, как и всех детей Кейт, растил их как своих.
– Приедешь на выходных повидаться со мной? Пожалуйста?
Дэвид тяжко вздыхает. Сейчас он попросит о разводе, пугается Кейт.
– Можем заказать номер в «Гордон Фолджер», – предлагает она.
Так они делали, когда начали встречаться, а Экзальта не скрывала своего неодобрения: дочь завела ухажера, а ведь Уайлдер погиб совсем недавно. К тому же у Кейт роман с собственным адвокатом! Формально мать настаивала на соблюдении правил приличия, но на самом деле требовала от Кейт вести себя, как полагается высшему классу Бостона.
– Думаю, номер в «Гордон Фолджер» не потребуется. Лучше побуду со своей дочкой, – ответил Дэвид.
– Нашей дочкой.
– Да, Кейт, с нашей дочкой. Но мне неохота тащиться в пробках в пятницу вечером. Сяду на паром в субботу, ближе к обеду, а в воскресенье уеду до столпотворения.
Кейт прикидывает, что муж и суток не пробудет на Нантакете, да и то ради Джесси. Похоже, теперь повидаться с женой для него не главное, даже в пробках стоять из-за Кейт не желает. Но этим летом она и вправду вела себя отвратительно, по поводу себя Кейт не питала никаких иллюзий.
– Спасибо тебе, – отозвалась она. – Ты не представляешь, как это важно для меня. Для нас.
– Ты уж предупреди Экзальту о моем скором прибытии, – сухо хохотнул Дэвид.
– Мама как раз спрашивала, почему ты редко появляешься этим летом. – Кейт солгала, но, по крайней мере, Экзальта не отпускала едких замечаний про зятя, как раньше.
– Ох, Кейт, перестань. Не стоит все усложнять. – Дэвид вешает трубку.
Субботним утром в дверь «Все средства хороши» стучат, причем все громче и настойчивее. Кейт измотана, вчера вечером она до одиннадцати проторчала в больнице, баюкая одного ребенка, пока Блэр кормила другого. Она ждет: может, к двери подойдет Экзальта или Джесси, – но затем вспоминает, что по выходным уроки тенниса не проводятся, поэтому обе еще спят. Кейт вытаскивает себя из постели. Наверное, Дэвид решил приехать пораньше, думает она, приглаживает волосы и затягивает пояс халата. Стук продолжается. К чему так шуметь? Зашел бы сам. Дэвид знает, что двери не заперты. Наверное, решил подчеркнуть: в этом доме он только гость.
На полпути вниз по лестнице Кейт застывает. Это точно не Дэвид, первый паром прибывает к десяти. Кто еще может барабанить в дверь ранним субботним утром? Кто-то с заданием. Из армии США.
У Кейт кружится голова. Она присаживается на четвертую снизу ступеньку и не открывает дверь. Просто не может. Если надо, просидит здесь до конца жизни, даже в камень превратится, но не откроет, чтобы не услышать: Тигр погиб.
Стук не прекращается. Женский голос кричит:
– Откройте! Я знаю, что вы там!
Женщина? Кейт поднимается на ноги.
Перед дверью действительно женщина. Длинные черные волосы, черно-белая футболка с психоделическими узорами, джинсовая юбка, на щиколотке браслет из крохотных колокольчиков. Она босая.
– Чем могу помочь? – холодно роняет Кейт.
Перед ней хиппи, дитя цветов. Скорее всего, побирушка или станет просит денег на выдуманную благотворительность. Но Кейт испытывает столь огромное облегчение, что вручает незнакомке четвертак и вежливо просит удалиться. Не отправить ли ее вниз по улице к особняку Битси Данскоумб? При мысли о такой выходке Кейт сияет.
Глаза женщины спрятаны под крохотными зеркальными очками с круглыми стеклами. Она приподнимает их, и Кейт видит льдистый голубой взгляд.
«Боже правый», – думает она и собирает в кулак всю силу воли, чтобы не захлопнуть дверь перед носом женщины.
– Кэти? – спрашивает та.
Это Лорейн. Лорейн Кримминс.
Кейт вспоминает о хороших манерах.
– Лорейн. Прости… ты напугала меня. Я… мы… не ожидали увидеть тебя. Билл… твой отец… ничего не говорил…
– Он не знает, что я приехала. Еще больше тебя удивится.
– А… – роняет Кейт совершенно растерянно. – Думаю, он будет рад тебя видеть.
– Вот уж сомневаюсь. Но я не к старику приехала. Хочу забрать сына.
– Что же… – Кейт понимает, что правильно было бы пригласить Лорейн войти, но не может заставить себя произнести нужные слова. Теперь, придя в себя, она ощущает, как внутри, словно муть со дна реки, поднимается застарелая ненависть. – Тебе придется поговорить с отцом. Насколько я знаю, ты сбежала и бросила Пика на произвол судьбы. Не понимаю, что может заставить мать так поступить с родным ребенком, но если тебе интересно мое мнение, то мальчику не стоит к тебе возвращаться. Здесь ему хорошо. У него работа, девушка. А осенью он пойдет в школу.
– Ха! – смеется Лорейн, будто услышала анекдот. – Да брось, Кэти.
– Я слышала, как он пытался дозвониться тебе… туда, где ты жила. Он так думал, что ты там живешь. Искал тебя, но никто не мог сказать ему, где ты. Он очень расстроился.
– Так тем больше обрадуется, что я нашлась.
Кейт захлопывает дверь и прислоняется к ней изнутри. Лорейн снова стучит. Хоть бы Экзальта проснулась, но та спит с берушами, так что вряд ли слышит шум. Кейт незаметно задвигает засов, раздается характерный щелчок. Лорейн прекращает барабанить.
Хорошо, думает Кейт. Лорейн поняла: ей здесь не рады. Кейт думает вызвать полицию, но ей не хочется устраивать сцену ранним субботним утром, да и вообще не хочется.
Она бежит вниз через кухню и через дверь. Надо разбудить Билла Кримминса. Но когда Кейт вбегает в «Пустячок», спальня Билла пуста. Она смотрит в окно – грузовика тоже нет. Сейчас утро, но уже не так рано. Билл уехал на работу.
Кейт выскакивает из «Пустячка» в тот момент, когда Лорейн открывает заднюю дверь и заходит в кухню «Все средства хороши».
– Ты что творишь? – яростно шепчет Кейт. – Я тебя не приглашала!
Она влетает в кухню. Лорейн уже сидит за столом, взяла с фруктовой тарелки персик и смачно откусила с вызывающим видом. Сок течет по ее подбородку.
– Вон. Отсюда. – Кейт нависает над Лорейн. Она так зла, что готова драться.
– Вперед. Ударь меня. Тебе же хочется. Шестнадцать последних лет только о том и мечтаешь. – Лорейн встает и подставляет щеку. – С большим удовольствием посмотрю, как Кэти Николс теряет контроль.
– Ты отвратительна, – шипит Кейт. – И тогда была, а сейчас еще хуже. Где твое самоуважение? Появляешься здесь босиком, как бродяга. От тебя воняет до небес. И уверена, что денег у тебя тоже нет.
– Верно, – ухмыляется Лорейн, – денег нет. Но папа подкинет мне немного.
С этим Кейт втайне согласна.
– Ты здесь не останешься, Лорейн.
– Вообще-то
