Фронтовые повести - Адий Шарипов

— Ты же сама немного работала там. Знала ты этого переводчика? Что он собой представляет?

Ничего определенного об этом человеке Валя сказать не могла. В то время она на каждого, кто пошел служить к немцам, смотрела как на предателя. Такое же отношение было у нее и к тихому вежливому переводчику. Она всячески избегала разговоров с ним, хотя он неизменно здоровался с Валей, видимо, помня тот день, когда она впервые пришла наниматься на завод. А что сказать о переводчике сейчас? У Вали сложилось твердое убеждение, что он сам пошел на службу и служит добросовестно.

— Плохо, — озабоченно сказал Володя. — Но Нина сама говорила мне, что ненавидит какую-то официантку, которая путается с немецкими офицерами.

— Да, я знаю. Работали вместе. Девка похожа на цыганку. С Ниной они уже ругались.

— Ладно, это тебя не должно беспокоить, — оборвал Володя неприятный разговор. — У тебя сейчас самое главное — вот, — и он указал на карту. — Ты же понимаешь, что кроме тебя ее некому заполнить. Давай, принимайся. Это будет самое лучшее, чем мы можем сейчас помочь нашим под Москвой.

Генерал Рихтер был немногословным человеком. Подчиненные, однако, знали всю силу «красноречия» его медлительного взгляда. Генеральский взгляд умел приказывать, налагать взыскания, а также награждать. И офицеры штаба научились превосходно расшифровывать все оттенки настроения своего молчаливого шефа.

Валя не попала в число тех, кого генерал обычно отличал в большой толпе своих подчиненных. И все же, начиная с того дня, когда она впервые доставила генералу ужин на аэродром, Валя стала замечать, что холодный взгляд Рихтера ужо не минует ее, словно бездушную вещь привычной обстановки. А раз так, к ней сразу же изменилось и отношение штабных работников. Особенно это было заметно по поведению адъютанта. И Валя решила воспользоваться этим. Однажды она попросила адъютанта, чтобы он позволил ей взять помощницу. Работы на кухне становится все больше, пожаловалась Валя, и она боится своей нерасторопностью навлечь на себя недовольство генерала. Адъютант помялся, но согласился. Валя успокоила его, что в помощницы возьмет свою двоюродную сестренку.

Через несколько дней Валя повезла на аэродром богато приготовленный обед. Рядом с ней в генеральской машине ехала «помощница» — Майя Белкина.

Докладывая о своем очередном успехе, Валя пошутила:

— Володя, ты что-то говорил о трех аршинах под землей!

Удача с Майей Белкиной доставила радость не одному Володе. Иметь двух своих людей на важной вражеской авиабазе — об этом можно только мечтать! Алтай немедленно отправил сообщение в партизанский отряд. Оттуда отвечали, что в назначенный день в Велиславль явится человек за обещанной картой. Напоминание о карте словно подстегнуло группу.

— Под землю вам заглядывать пока незачем, — сказал Володя. — Может быть, потом, со временем, пока же получше рассмотрите то, что на земле.

И вот черная генеральская машина летит по прямой дороге. Солдат за рулем смотрит прямо перед собой. Валя, покачиваясь на мягком сиденье, рассеянно поглядывает в окошко. Пока что все знакомо и привычно: высокие сосны, снег на ветках, изредка над самым лесом пролетит ворона. Далеко впереди показывается шлагбаум контрольно-пропускного пункта. Солдаты, завидев машину, суетятся. Полосатый брус, перекрывающий дорогу, медленно ползет вверх. Машина, не сбавляя скорости, проносится мимо. Валя успевает заметить легкий пар от дыхания караульного солдата. Она незаметно подталкивает Майю в бок. Начинается территория авиационной базы. Теперь надо быть внимательной.

Аэродром жил своей обычной напряженной жизнью. Девушки видели, как к темно-зеленому «юнкерсу» подкатила тележка с бомбами. Затем раздалась какая-то команда, взлетела ракета, и солдат-стартер замахал флажками, завывая моторами, бомбардировщик вырулил на взлетной полосу. Валя машинально отметила, что на фюзеляже самолета крупно нарисованы буква и цифра: ф 5. Видимо, это тоже важно.

Описав широкий полукруг, машина подкатывает к зданию штаба. На бетонке, присыпанной снежком, остается четкий автомобильный след.

Вылезая из машины и забирая судки с обедом, Валя шепнула подруге:

— Считай с левой стороны.

Обед генерала затянулся. Майя успела не только сосчитать количество самолетов на левой стороне аэродрома. Дожидаясь Валю, она понемногу вглядывалась в суетливую жизнь вражеской авиабазы. Тяжелые военные грузовики везут что-то со склада на аэродром. Из вагонов быстро выгружают какие-то ящики и мешки. Девушка заметила, что на ящиках намалеваны большие черные орлы. Искусно прикрытые деревьями, тянутся в лес три железнодорожных колеи. Это тоже надо бы запомнить… Чуть поодаль, в секторах, идут ремонтные работы. В другой стороне слышатся свистки фельдфебеля, проводящего учение с солдатами. И, покрывая все звуки, ревут моторы самолетов.

Мглистое небо низко висело над землей. Вдали, там, где чернела кромка леса, оно, казалось, задевало верхушки столетних сосен. Нудно принимался сыпать редкий колючий снежок. Холодный ветер, гулявший на открытом пространстве авиабазы, крутил поземку, забивая снегом щели между огромными бетонными плитами. В этом году осеннее ненастье быстро сменилось резкими холодами. Ожидалось, что зима будет суровой и долгой, с лютыми трескучими морозами.

Медленно тянулись минуты ожидания. Наблюдая за жизнью авиабазы, Майя совсем забыла о том, что сидит в машине не одна, — настолько тих и неподвижен был замерший на своем месте истукан-шофер. Неожиданно в нагретой машине раздался громкий человеческий вздох, и водитель зашевелился. Он залез в карман шинели, достал пачку сигарет. Опустив на своей стороне стекло, прикурил и стал украдкой выдувать табачный дым в окошко. Его бритая крестьянская шея покраснела от удовольствия. Взглянув в зеркальце над ветровым стеклом, Майя поймала настороженный взгляд, — солдат боялся ее, как свидетельницы его вольности. Майя сделала равнодушное лицо и отвернулась.

Из-за угла штаба, держась руками за стынущие уши, выбежал офицер. Завидев его, водитель скомкал в кулаке горящую сигарету и положил обе руки на баранку. Топая сапогами, чтобы сбить налипший снег, офицер взбежал на крыльцо и в дверях посторонился — из штаба с пустыми судками в руках показалась Валя. Она свалилась на сиденье рядом с Майей и устало проговорила: — Поехали.

Машина понеслась в город.

Вернувшись с аэродрома, девушки нетерпеливо развернули хрустящую карту. Майя была удивлена, что, занятая своими делами, Валя сумела заметить многое из того, на что она не обратила внимания. На карту легли обозначения штаба и казарм, складов и мастерских, расположение зениток и прожекторов.

День за днем составляли точный и подробный план авиабазы. Девушки наносили на карту авиационные ангары, дома офицеров и летного состава, управление технического обслуживания, аварийную службу, склады горючего, смазочных материалов, боеприпасов, оборудования и продовольствия, строительный батальон, клуб, казино, кинозал.

Постоянно прислушиваясь к тому, о чем разговаривали офицеры, Валя узнала, что командиры фронтовых частей все свои заявки о поддержке «люфтваффе» направляли в пункт управления авиацией. С общего командного пункта приказ поступал на базу. Через некоторое время на фронтовые участки, где требовалась поддержка авиации, вылетали бомбардировщики и истребители, экипажи которых дежурили на аэродроме в кабинах самолетов.

Иногда на авиабазу поступали более серьезные заявки— с командного пункта штаба 2-го воздушного флота генерал-фельдмаршала Кессельринга или же из штаба группы армий «Центр». Тогда на аэродроме начиналась лихорадочная спешка. Офицеры, подгоняемые короткими приказами генерала и его ледяными взглядами, нервничали. Шла заправка самолетов горючим, подвешивались бомбы. Тяжелые машины разгонялись и, оторвавшись от земли, уходили в сторону русской столицы.

Всякий раз, когда Вале приходилось наблюдать за взлетом до предела загруженных самолетов, она представляла себе запомнившиеся улицы и площади Москвы. Ведь это для них предназначался смертельный бомбовый груз в отсеках вражеских машин. Есть ли у Москвы достаточно сильное воздушное прикрытие? Хоть бы зенитчики стреляли поточней!

Налеты немецкой авиации на советскую столицу не проходили безнаказанно. Иногда Вале приходилось видеть, как бомбардировочные эскадры возвращались на базу. В действие приходила сложная система сигнализации — ракетами и наземными огнями. Первыми на самом отдаленном поле приземлялись истребители прикрытия. Затем, рокоча моторами, утомленно плюхались бомбардировщики. И вот в эти минуты Валя испытывала радость, убеждаясь в том, насколько поредел строй вражеских машин, в каком потрепанном виде добирались до своей базы некоторые самолеты. Часто, очень часто к выруливавшим на стоянку бомбардировщикам спешили санитарные машины, из люков вытаскивали трупы убитых летчиков. Нет, советская столица дралась и наносила вражеским стервятникам ощутимый урон! И эти свидетельства несгибаемого мужества защитников Москвы придавали Вале и ее товарищам новые силы.