В плену страстей - Ферн Майклз

Рэн забылась в тревожном сне, в котором к ней опять приходил Калеб. Через несколько часов Малькольм грубо растолкал ее и поставил на ноги. Он ослабил путы, и Рэн негромко застонала, ощутив, как по венам хлынула кровь. Девушку вовсе не утешало, что теперь ее ноги стоят на твердой земле. Она оглянулась по сторонам, но во тьме увидела только черные, похожие на призраки деревья. Она обнаружила, что стоит в скользкой грязи, доходящей до лодыжек. Не было никакой возможности скрыться от Уэзерли. Куда бежать в этой непроглядной ночи?

Малькольм толкнул ее вперед и сделал вид, что осматривается вокруг.

«Если я не могу ничего увидеть в темноте, то что может разглядеть он единственным глазом?» – со злостью подумала Рэн. Она уже хотела сказать об этом вслух, но передумала, решив не испытывать судьбу.

– Я очень хочу есть, и тебе, черт возьми, лучше меня накормить, – прошипела она. – Если ты рассчитываешь получить у капитана ван дер Риса хороший выкуп за меня, я должна быть сытой и здоровой, иначе цена упадет.

– Заткнись! – прорычал Малькольм. – Иди вон к тому дереву. Привяжу тебя к нему за талию. Ты сможешь шевелить руками и ногами, но если ты не закроешь рот, мне придется снова заткнуть его кляпом.

– Ты хочешь, чтобы я замолчала? Хорошо. Но прежде я скажу, что ты, без сомнения, самый настоящий сукин сын! – Рэн сразу почувствовала себя лучше, высказав свое мнение.

Уэзерли пропустил мимо ушей ее слова и потащил девушку к дереву.

– Я не собираюсь повторять! Это последнее предупреждение. Если мне придется заткнуть твой ротик кляпом, значит, ты не получишь еды. Мне все равно, умрешь ты или нет. Я получу выкуп с твоего брата в любом случае. Голландцы любят погребать тела…

Малькольм проверил узлы на веревке, которой привязал Рэн к дереву, остался доволен и передал девушке кусок хлеба с сыром.

– Это твоя еда до завтрашнего вечера, так что лучше растяни удовольствие, – холодно заметил он, рывком затягивая веревку, которая вонзилась Рэн в ребра, но девушка даже не поморщилась.

Рэн откусила кусок скверно пахнущего сыра и проглотила. Пожалуй, она съест хлеб и сыр сейчас: вдруг Уэзерлит через какое-то время придет в голову идея убить ее? Рэн обеспокоило замечание Малькольма о том, что голландцы любят хоронить тела. Если ей суждено умереть, то лучше сделать это на более-менее сытый желудок.

Рэн бросила взгляд на небо. Скоро рассвет. И что будет дальше? Уэзерли бросит ее здесь, привязанной к дереву? Конечно, он так и сделает, у него нет выбора. Он отправится вниз по реке, разыщет Калеба и потребует выкуп. Значит, ей придется провести весь день у этого проклятого дерева. Рэн уже чувствовала, как туго затянута веревка вокруг ее талии. Жаль, что на ней так мало надето: лишняя одежда могла бы защитить тело от жжения, которое уже давало о себе знать. Да и долго находиться в неподвижности было серьезным испытанием для Рэн: она от рождения была непоседой.

Малькольм пытался развести небольшой костерок под раскидистыми ветвями деревьев, но делал это больше для света, чем для тепла. Стоял июнь, было тепло, и усыпанное незнакомыми звездами черное бархатистое небо не предвещало дождя.

Когда костер разгорелся, Уэзерли присел на корточки немного в стороне и осмотрелся кругом. «Хорошее место, – подумал он. – Достаточно далеко от воды, чтобы нас могли заметить с проплывающей мимо лодки. Леса здесь густые и скроют нас от наблюдательных глаз».

Скоро он начнет переговоры с ван дер Рисом и разыщет Фаррингтона. А сейчас необходимо как следует выспаться, чтобы восстановить силы.

Малькольм знал, что ему потребуется хорошая физическая форма и изрядное мужество, чтобы предстать перед таким внушительным человеком, как Калеб ван дер Рис.

ГЛАВА 19

Оставив Питера и Лидию ухаживать за раненым, Калеб высадился на берег, чтобы нанести короткий визит в укрепленное поселение Сейбрук-Таун, расположенное в устье реки Коннектикут, в самом центре территории индейцев племени пикотов. Из-за тяжелого похмелья – результата прошедшей ночи – Калеб покинул корабль ближе к вечеру. Огромный золотой шар быстро спускался на густые зеленые кроны деревьев на западе, когда по утоптанной пыльной дороге капитан вошел в форт и направился к конторе своей компании, известной в Новом Свете как Голландская Вест-Индская компания.

Калеб уже бывал в Сейбруке, когда два года назад приезжал договариваться о поставках табака сорта «Империал» из Вирджинии. С тех пор поселение заметно преобразилось: в стенах форта теперь проживало несколько сотен человек – в основном купцы и ремесленники; в окрестностях Сейбрука появились фермы; широкая полоса леса, окружавшая форт, была начисто вырублена на случай внезапного нападения индейцев.

Калеб тихо открыл грубую деревянную дверь в контору компании и сразу же понял: что-то случилось, притом очень плохое. Контора была грязной и пустой. На гвозде, вбитом в стену, висела ободранная по краям карта, в углу валялся фонарь, в котором кончилось масло. На единственном стуле пьяно развалился какой-то мужчина, которого Калеб никогда прежде не видел. Он сидел положив ноги на ветхий стол и громко храпел.

Калеб взял ноги мужчины, обутые в мокасины, и сбросил их на пол. Он был вне себя от гнева. Неужели всему в этом плавании суждено пойти прахом? Он вновь ощутил тяжесть в груди и вспомнил о Рэн и Обри.

– Что… кто? – пробормотал мужчина, пытаясь сообразить, что происходит.

– Как, тысяча чертей, это называется?! – заорал Калеб. – Ты позор для компании! Где Галт?

– А ты, черт возьми, кто такой, чтобы спрашивать? – сердито сказал мужчина, тыльной стороной ладони вытирая мокрый рот.

– Я капитан Калеб ван дер Рис. Я прибыл сюда, чтобы получить отчет и забрать меха и табак обратным рейсом в Англию. Где вы храните товары? Но сначала скажи мне, где Галт, и объясни весь этот бардак!

Мужчина чувствовал себя не лучшим образом. Он знал, что рано или поздно настанет день, когда придется держать ответ, но не был готов к этому. Человек, который сейчас стоял перед ним, не походил на того, кто станет выслушивать объяснения и принимать извинения. Но почему, в конце концов, он должен оправдываться? Его зарплату уже задержали на месяц, и он ничем не обязан этому разъяренному капитану.

– Я жду, – сквозь стиснутые зубы процедил Калеб, борясь с искушением ударить неряшливого человека.

– Меня зовут Конрад. Галт умер месяц назад: на него напал небольшой отряд индейцев. Меха разграбили, склад опустошили. Если вы думаете, что я пойду разбираться в лагерь индейцев, чтобы меня убили, а ваши ублюдки-бюргеры богатели, то ошибаетесь! Этот набег назревал уже давно. Индейцы стащили все, что могли унести. Они разворовали склады и даже забрали с собой двух женщин!