Сбывшееся ожидание - Федор Московцев

– Это же… твоего папы… я не могу.

– Ещё чего – это копия. Сделан на заказ. Папин подарю… когда ты на мне женишься.

Побледневшее небо погасило последнюю звезду. Алая заря отодвинула серый ночной небосклон, прогоняя тьму, показалось ярко-желтое солнце. На реке задрожали блики света. По волнам побежали ярко-розовые огоньки.

Бессонная ночь совсем не утомила Таню. Ей захотелось петь. Она выбрала на телефоне трек и включила его. Зазвучали текучие, спокойные электронно-акустические текстуры. Когда зазвучали слова, Таня стала подпевать, всё громче и громче, заглушая своим голосом доносящийся из динамика телефона голос певицы.

Восемь часов после побега Лампа луны, музыка снега В замке из двух сдвинутых кресел Мы празднуем ночь и ты снова весел Тихая ночь, вдруг быстрые кони Трепет свечи и крики погони Нам бы к утру до церкви добраться Чтобы войти и обвенчаться Ни слова о вечном В бокале на дне только одна вода Останься беспечным не мери любовь, словом всегда Навсегда – это слишком долго Я о многом успею забыть Навсегда – это слишком долго Чтобы что-то решать и никогда не решить Они смотрели на темную поверхность реки. Она беззвучно текла, и глядя на воду, Андрей постепенно переставал чувствовать бедную ограниченность логических способностей, которую ощущал всегда, когда сталкивался со сложной проблемой по бизнесу. Ему вдруг стало казаться, что он больше не стиснут со всех сторон – несовершенством мышления, временем, обстоятельствами, личными и незначителными подробностями своей жизни, физическими особенностями. Он ощутил душевную свободу так, будто её отражение приближалось к нему, исполняя чьё-то божественное обещание – в безмолвном великолепии водяной бесконечности. Мысли текли не так, как в обычное время, и в них появилась отрешенность от внешних обстоятельств, влиявших на них. В нём что-то сместилось. Он отвёл глаза от реки, и в чудовищной быстроте зрительного взлёта перед ним появились облака. Мертвенно-бледное небо не могло порадовать богатством красок, оно не гармонировало с сегодняшним настроением. Но Андрею вдруг пришло в голову, как хорошо жить, имея неутомимое сердце, огромные легкие, мускульную силу юного тела; жить, будучи окруженным человеческой теплотой, в мире, где испытывают благодарность к женщине, которая тебе принадлежит, в мире, где плачут от того, что умер ребёнок или убит на войне муж, где говорят – я никого не любил, кроме тебя, где живут маленькие дети и щенята, в том мире, за пределами которого только холод и смерть. И ему вдруг вспомнился Хмарук, Андрей представил его лежащим на секционном столе, с характерными синюшно-багровыми трупными пятнами, с разрезом по Шору – от горла до лобка, утроба пуста – органокомплекс вытащили за язык с горловиной и положили рядом с телом, судмедэксперт ковыряется во внутренних органах, отрезает кусочки тканей на анализ и складывает их в наполненные формалином баночки; кожа и подлежащие ткани головы рассечены от уха до уха и натянуты на лицо, поэтому его не видно, кроме подбородка и носа, а из черепа выпилен сегмент на 14, оттуда извлечен мозг, и выложен тут же рядом на блестящей поверхности секционного стола. Когда Андрей работал в судмедэкспертизе, то часто представлял мёртвыми живых ещё людей – сладкие сны доктора Менгеля. И сейчас вдруг представился Хмарук. Ему, как раз, действительно своевременно совершить переход туда, «где нет ни болести, ни воздыхания, но жизнь бесконечная», достойно завершив таким образом своё земное путешествие. А что ещё остаётся ему в пределах одного человеческого существования? Да практически ничего. Никакое лечение не вернёт ему потерянного здоровья, возможность полного восстановления ничтожна – чудес не бывает. Совершив теоретическое умерщвление Хмарука в своём воображении, Андрей вынул свою трубку, посмотрел на время – половина седьмого. Он стал набирать номер.

– Ты кому? – спросила Таня.

– Сейчас… подожди.

Абонент на том конце провода явно не ожидал услышать Андрея в столь ранний час.

– Аркадий… слушай, приходи сейчас сюда к нам – на набережную…

Андрей звонил своему старому другу, однокласснику, Аркадию Решетникову, для которого приглашение прозвучало столь дико, что он тут же согласился придти. Через полчаса, когда он разыскал Андрея и Таню на речном вокзале, возле причала номер тринадцать, у них еще оставалось половина от второй бутылки шампанского. По просьбе Андрея Аркадий прибыл со своей женой. Они лишь пригубили шипучку, удивленно разглядывая странную растрепанную пару, коротающую время в мрачном и холодном бетонном ущелье, явно довольную друг другом и выбранным местом.

Жена Аркадия поёжилась:

– Прохладно тут у вас.

– Да им жарко! – возразил Аркадий.

Крепко прижав к себе Таню, Андрей смотрел на друга осоловевшими глазами, понимая, что нужно что-то сказать гостям, и не находя слов.

Позже, днём, когда Аркадий позвонил уточнить насчёт официального празднования в кругу семьи, он напомнил об утреннем малом приёме: «Какого черта ты заставил меня переться на причал? Ты же был наедине с красивой девушкой!»

– Просто хотел, чтобы она увидела меня на фоне нормальной пары, – объяснил Андрей.

– Хотел увидеть нормальную пару?! – насмешливо переспросил Аркадий. – Ну так подошёл бы с Таней к зеркалу и посмотрел бы в него.

Глава 53

From: [email protected]

To: [email protected]

Subject: LOVE

Свернул трамвай на улицу Титова, Разбрызгивая по небу сирень, И облака – и я с тобою снова – Летят над головами, добрый день! День добрый, это наша остановка, Знакомый по бессонице пейзаж. Кондуктор, на руке татуировка Не «твой навеки», а «бессменно ваш». С окурком «Примы» я на первом плане, Хотя меня давно в помине нет. Мне 18 лет, в моём кармане Отвёртка, зажигалка и кастет. То за руку здороваясь, то просто Кивая подвернувшейся шпане, С короткой стрижкой, небольшого роста, Как верно вспоминают обо мне, Перехожу на нужный переулок; Что, муза, тушь растёрла по щекам? Я для тебя забрал цветы у чурок, И никому тебя я не отдам. Я мир швырну к ногам твоим, ребёнок, И мы с тобой простимся навсегда, Красавица, когда крупье-подонок Кивнёт амбалам в троечках, когда, Весь выигрыш поставивший на слово, Я проиграю, и в последний раз Свернёт трамвай на улицу Титова, Где ты стоишь и слёзы льёшь из глаз.

¡kisses!

Глава 54

Как бы ни хотелось Андрею оттянуть светлый момент победы на тендере горздравотдела, событие это было неизбежно, как вечерний закат солнца. Для обсуждения конкретных деталей Карман дал своего заместителя, Николая Кочемасова, работавшего когда-то заместителем гендиректора «Городского аптечного склада». После смерти Першина эта полугосударственная структура, через которую чиновники городской администрации осваивали бюджетные деньги, стала потихоньку загибаться и оттуда, как водится, стали расползаться сотрудники – как тараканы из замерзающего дома.

Кочемасов, так же как его нынешний шеф, был совсем не модный штрих, и в своей выходной одежде был похож на Чикатило: шляпо, бледный плащик, кургузый портфельчик (а в нём, вероятно – кухонный нож, веревка, ацетон и перчатки). Марина боялась его и ходила к нему только в сопровождении мужчин. И они с Андреем в очередной приезд пришли к нему вдвоём, чтобы обсудить предстоящие поставки прикроватных мониторов, инкубаторов для новорожденных, и УЗИ-аппаратуры.

– Вы ведь сможете сделать нам 100 % предоплату под документы о якобы полной поставке оборудования? – спросила в лоб Марина, как только, поздоровавшись, устроились в креслах. – Нам-то всё равно, просто, насколько мне известно, вам нужно израсходовать ваши пятнадцать миллионов до конца года…

Кочемасов раскрыл свой знаковый портфель (Марина с нескрываемым ужасом следила за всеми его движениями), и вытащил оттуда спецификацию. Андрей принялся наговаривать текст, изобилующий подробностями очень тесного сотрудничества с заводами-производителями мониторов-инкубаторов. Оборудование на подходе, и почти готово к установке в городских учреждениях здравоохранения.

– Мы готовим к продаже сеть аптек, – оторвавшись от бумаг, сказал Кочемасов. – «Городской аптечный склад» на ладан дышит, имущество будет передано Совинкому в ближайшее время и переоформлены договора аренды. Список утверждается…

Заметив недоумение собеседников, заместитель начальника горздравотдела спросил:

– Как?! Вы не в курсе? Шеф ничего не говорил? Ну ничего, скоро скажет.

Из дальнейшего объяснения Андрей понял, что розничное звено ЗАО «Городской аптечный склад» стало пробуксовывать, так же как оптовое, и в настоящий момент рассматривается его передача в надёжные сильные руки. Что касается оптовых поставок – тут тоже никаких сомнений, и грядущий тендер – убедительное тому доказательство.

Заместитель говорил от лица шефа, а у хозяина Совинкома, означенного обладателя «надёжных сильных рук», зачесалась спина – это прорезывались крылья. Андрей не мог поверить своим ушам – на него сделали ставку, его фирма станет карманной структурой гоздравотдела!