Этика свободы - Мюррей Ротбард

Примечания:

1. Версия данного раздела выходила в свет выпуске Ordo (Штутгарт) за 1980 год.

2. F.A. Hayek, The Constitution of Liberty (Chicago: University of Chicago Press, 1960).

3. Там же, стр. 20-21, 133.

4. Там же, стр. 135.

5. Там же, стр. 136-37.

6. Hayek, The Constitution of Liberty, стр. 136.

7. Более того, как указал профессор Рональд Хэмови в своей великолепной критике введенного Хайеком понятия “принуждения” и “диктатуры закона”,

«здесь мы встречаемся с тем, что кажется непреодолимой проблемой – что определяет “справедливую” цену? Под “разумной” Хайек может иметь в виду “конкурентную”. Но как определить какова будет конкурентная цена в отсутствие конкуренции? Экономика не может предсказать движение рыночных цен в отсутствие рынка. Что тогда мы должны считать “справедливой” ценой, или, точнее, при какой цене контракт меняет свою сущность и становится воплощением “принуждения”? При цене в один цент за галлон, один доллар за галлон или десять долларов за галлон? Что если владелец источника не хочет ничего большего, чем признательность и дружба поселенцев? Является ли такая “цена” принудительной? По какому принципу мы должны определять, когда соглашение является просто контрактом, а когда нет?»

Более того, как утверждает Хэмови,

«мы сталкиваемся еще с одним затруднением. Действует ли владелец источника в принудительном ключе, если отказывается продавать воду по любой цене? Представьте себе, что он рассматривает свой источник как священный, а воду в нем как святую. Отдать воду поселенцам значит нарушить его глубочайшие религиозные убеждения. Такая ситуация не подпадает под хайековское определение принуждения, так как владелец источника не навязывает поселенцам никаких действий. Оказывается, что в модели Хайека это еще худшая ситуация, так как единственным выбором для поселенцев остается смерть от жажды».

Ronald Hamowy "Freedom and the Rule of Law in F.A. Hayek," n Politico (1971-72): 355-56. См. также Hamowy, "Hayek's Concept of Freedom: A Critique," New Individualist RPokzu (April 1961): 28-31. Наиболее поздняя работа по этому же предмету см. Hamowy, "Law and the Liberal Sodety: F.A. Hayek's Constitution of Liberty," Journal of Libertarian Studies 2 (Wiiter 1978): 287-97; и John N. Gray, "F.A. Hayek on Liberty and Tradition," Journal of Libertarian Studies 4 (Fall 1980).

8. Murray N. Rothbard, Power and Market, 2nd ed. (Kansas City: Sheed Andrews and McMeel, 1977), стр. 228-30.

9. Hayek, The Constitution of Liberty, стр. 136-37.

10. Hamowy, "Freedom and the Rule of Law," стр. 353-54.

11. F.A. Hayek, "Freedom and Coercion: Some Comments on a Critique by Mr. Ronald Hamowy," Studies in Philosophy, Politics, and Economics (Chicago: University of Chicago Press, 1967), стр. 349.

12. Hamowy, "Freedom and the Rule of Law," стр. 354n.

13. Hayek, The Constitution of Liberty, стр. 139.

14. Там же, стр. 21. Ошибка Хайека здесь состоит в том, что если принуждение несправедливо, то оно должно быть минимизировано. Однако аморальное и преступное насилие должно быть полностью запрещено. Дело не в том, чтобы минимизировать несправедливое насилие, включая его новые акты, а в том, чтобы ввести жесткие ограничения на все такие действия. См. Robert Nozick, "Moral Complications and Moral Structures," Natural Law Forum (1968): Iff.

15. Hayek, The Constitution of Liberty, стр. 21.

16. Там же, стр. 21.

17. Там же, стр. 142.

18. Harnowy, "Freedom and the Rule of Law," стр. 356-57,356n. Действительно, в “Конституции свободы”, стр. 142 Хайек явно утверждает, что влияние такой угрозы принуждения значительно отличается от влияния реального и неизбежного принуждения, если относится только к известным обстоятельствам, которых индивид может избежать. Подавляющее большинство угроз принуждения, существующих в свободном обществе должны носить именно такой характер.

Как указывает профессор Уоткинс в отношении критерия Хайека для “непринудительности” индивид может конфликтовать с

«“общим и абстрактным правилом, равно применимым ко всем”, которое запрещает выезд за границу; представьте, что у человека за границей умирает отец, и он хочет его повидать. Согласно позиции Хайека здесь нет принуждения или ущерба свободе. Этот человек не подвергается влиянию чьей-то воли. Он просто входит в конфликт с тем фактом, что если он выедет за границу, он будет осужден и наказан».

J.W.N. Watkins, 'Philosophy," in A. Seldon, ed., Agenda for a Free Society: Essays on Hayek’s The Constitution of Liberty (London: Institute for Economic Affairs, 1961), стр. 39-40.

19. Hayek, The Constitution of Liberty, стр. 143.

20. По поводу проблемы изменения универсального правила при добавлении в него все большего числа специальных исключений, см. G.E.M. Anscornbe, "Modem Moral Philosophy" Philosophy 33 (1958): 2.

21. Тщательную критику общности, равной применимости и предсказуемости критерия “диктатуры закона” Хайека, а также отступлений Хайека от своего критерия см. Hamowy, "Freedom and the Rule of Law," стр. 359-76. Это включает и фундаментальную критику Бруно Леони, которая утверждает, что если существуют законодательные органы (которые принимает Хайек), постоянно изменяющие законы, то ни один закон не может считаться “предсказуемым” или “конкретным” в любой момент времени; предсказуемость не сохраняется во времени.См. Bruno Leoni, Freedom and the Law (Princeton, N.J.: D. Van Nostrand, 1961), стр. 76.

22. См. Hamowy, "Freedom and the Rule of Law," стр. 358.

23. В своей более поздней работе Хайек не обсуждает проблемы принуждения и свободы. Он, тем не менее, пытается обойти критику Хэмови и других, дополняя свою концепцию общих и конкретных правил для того, чтобы исключить из нее единичные действия и действия, «направленные на других». Хотя проблемы религиозных правил, таким образом, обходятся, большинство проблем в вышеупомянутой дискуссии включают взаимодействие между индивидами и, следовательно, продолжают мешать хайековской «диктатуре закона» быть надежной защитой индивидуальной свободы. F.A. Hayek, Law, Legislation, and Liberty, vol. 1 (Chicago: University of Chicago Press, 1973), стр. 101-2, 170n. В целом новая работа Хайека знаменует его отход от надежд на законодательство и поворот к процессам работы обычного права; тем не менее, его анализ сильно ослабляется доминирующей предпосылкой о том, что цель закона – это «выполнение ожиданий», которая заставляет его концентрироваться на социальных целях, а не на справедливости и правах собственности. Уместно здесь вновь обратиться к дискуссии о теории контракта как «трансфера титулов собственности» против теории ожиданий; см. стр. 133-48 выше.

Глава 4. Роберт Нозик и «непорочное зачатие» государства [1]

Труд Роберта Нозика «Анархия, государство и Утопия» [2] - это вариант локковской попытки оправдать государство (или, по меньшей мере, минимальное государство, ограниченное только функциями защиты) на основе теории социального контракта, но построенный на действии «невидимой руки рынка». Начиная с ситуации свободно-рыночной анархии, Нозик описывает возникновение государства на основе работы «невидимой руки рынка», без нарушения чьих-либо прав, вначале как доминирующего защитного агентства, затем в виде «ультраминимального государства», и, наконец, перехода к «минимальному» государству.

До того, как начать детальную критику различных стадий, описанных Нозиком, давайте обсудим несколько фатальных ошибок его концепции в целом, любой из которых достаточно для того, чтобы признать несостоятельной его попытку оправдать государство. [3] Во-первых, вопреки попыткам [4] Нозика замести следы, весьма маловероятно, что его остроумная конструкция когда-либо встречалась в исторической реальности: а именно, что все государства, большинство из них, или какое-либо одно возникло таким способом в реальности. При обсуждении института, настолько укорененного в исторической реальности то, что Нозик не может найти для своей модели хотя бы одну историческую ссылку, само по себе является фатальным дефектом. Фактически, нет никаких исторических свидетельств, что хотя бы одно государство было основано или развивалось по описанной Нозиком модели. Напротив, исторические факты определенно указывают на совершенно другой путь: что все государства, по которым доступна историческая информация, возникли через насилие, завоевания и эксплуатацию – тем самым путем, который сам Нозик признал бы нарушением прав индивидов. Как Томас Пэйн писал в «Здравом смысле» по поводу возникновения королей и государств:

«если бы мы могли сбросить темные покровы времени и проследить их до их первого подъема, мы обнаружили бы, что первые из них были ничем не лучше, чем бандиты из какой-нибудь бродячей шайки, чьи дикие манеры или выдающаяся хитрость привели их к положению главаря грабителей и которые, наращивая силу и расширяя зону своих набегов, запугивали мирных и беззащитных жителей, заставляя покупать у них защиту за собираемую дань.» [5]

Заметьте, что «контракт», описанный Пэйном, имел характер насильственного «рэкета крыши», а не чего-либо иного, распознаваемого либертарианством как добровольное соглашение.

Так как оправдание Нозиком существующих государств – при условии, что они являются или становятся минимальными - основано на их предполагаемом «непорочном зачатии» и поскольку таких государств не существует, то ни одно из них и не может быть оправдано таким способом, даже если они впоследствии должны стать минимальными. Далее, мы можем сказать, что модель Нозика, в лучшем случае, может оправдать государство, которое возникло именно по его модели «невидимой руки». Таким образом, Нозик обязан примкнуть к призыву анархистов упразднить все существующие государства и затем сидеть и ждать предполагаемой действия невидимой руки. Только минимальное государство, которое, в лучшем случае, может оправдать Нозик – это государство, возникшее из будущего анархо-капиталистического общества.