По лезвию грани (ЛП) - Эндрюс Илона

План состоял в том, чтобы бросить подозрение на отставного генерала. И Рене, и Анжелия были слишком слабы, чтобы Бреннан мог увидеть в них настоящую угрозу. Из всех них только Маэдок мог бросить серьезный вызов правлению Бреннана в работорговле, и Бреннан должен был рассматривать угрозу как значительную, иначе она не вывела бы его из равновесия.

— Маэдок отвечал за безопасность острова, — вслух подумал Ричард.

Бреннан бросил на него острый взгляд. Ледяной и расчетливый, этот взгляд захватил Ричарда, и на секунду он почувствовал то же спокойствие, которое снизошло на него, когда он столкнулся с бойцом с обнаженным клинком, уставившимся на него через три фута открытой земли.

В голове Ричарда завыла тревога. Осторожно. Теперь осторожнее. Не будь слишком очевиден.

— Ты знаешь, как был разграблен остров?

Да или нет? Каков был правильный ответ?

— Не в деталях.

— Бандиты притворились рабами и захватили наш корабль. Дрейтон, этот идиот, должно быть, впустил их прямо на борт. Они послали все нужные сигналы, и им разрешили войти в гавань и причалить в порту. Свидетели говорят, что команда рабов начала высаживаться. Они перебили встречавших их работорговцев и рассредоточились по острову, поражая точечные цели. Одна группа атаковала форт, другая казармы, третья — загоны для рабов. Красиво, не правда ли? Отважно. Образцово. Рискованно.

Бреннан сделал паузу, давая ему возможность внести свой вклад. Это была ловушка. Должно быть, это ловушка. Он слишком пристально наблюдал за ним. Ему нужен был нейтральный ответ.

— Трудно восхищаться ими, зная, сколько денег мы можем потерять.

— Оторвись на минуту от финансов. Подумай о наглой элегантности содеянного. Этот рейд — это все, чем не является Маэдок. О, его называют блестящим тактиком, но я изучил его военный послужной список. Маэдок бык, мой друг. Он видит цель и устремляется к ней. Обман и ловкость рук ему совершенно недоступны. Если бы он хотел заменить меня, то напал бы прямо на меня. И не только это, но почему он назвал себя Орлом? Почему бы просто не придумать себе имя? В самом деле, зачем вообще давать имя? Это были наемные убийцы, их сделки просты: деньги за жизнь своей добычи или своей собственной.

Бреннан не купился на измену Маэдока. Разочарование Ричарда было таким острым, что он почувствовал его вкус. Он похоронил его, в том же самом глубоком месте, где он похоронил свою вину и воспоминания. На его лице ничего не отразилось. Он надеялся уберечь Шарлотту от вмешательства, но Бреннан был слишком логичен и слишком осторожен. Ей придется выполнить свою часть плана. Черт возьми.

Бреннан сделал большой глоток чая.

— Нет, это дело гораздо сложнее. Мозг, задумавший налет, скорее всего, тот же самый мозг, который наживется на волне, которую он вызовет. Этот человек постарается использовать мою слабость в своих интересах. Мы знаем, что этот человек лжив и хитер. Этот человек должен был бы рассмотреть возможность неудачи и принять меры предосторожности, чтобы указать пальцем на кого-то, кроме себя. Следовательно, виновником не может быть Маэдок. Это слишком очевидно даже для него. Нет, это кто-то из вас — Рене, Анжелия или, может быть, даже ты, мой друг.

Ричард поставил стакан.

— На что ты намекаешь?

Бреннан улыбнулся еще одной очаровательной улыбкой.

— О, успокойся, Кэссайд. Ты в самом конце моего списка подозреваемых. Я не верю банальностям или заверениям в верности, но я верю в дрожь в твоей руке. У тебя просто кишка тонка на это. Ты не стал бы подвергать свою жизнь опасности.

— Я склонен воспринимать это как оскорбление. — Ричард встал с кресла.

Бреннан вздохнул.

— О, сядь, пожалуйста. Ты достаточно храбр. Я не ставлю под сомнение твое мужество. Ты не можешь помочь простой биологической реакции твоего тела. Дело в том, что среди нас есть предатель. Я намерен его вычислить.

Он улыбнулся.

— Это так весело, Кэссайд. А я здесь планировал заскучать.

— Спасибо, но вместо этого я приму скуку. Ты устал? Можешь остаться на ночь.

Бреннан махнул рукой.

— Нет. Мне нужна ночь, ветер, жизнь. Женщина. Возможно, я нанесу визит Анжелии, хотя она доставляет слишком много хлопот. Ей нравится, когда ее уговаривают, а я не склонен утруждать себя. Ты когда-нибудь бываешь в трущобах?

— Нет.

— А следовало бы. — Лицо Бреннана приняло мечтательное выражение. — Это полезно для тела, а иногда и для души. В Нижнем квартале есть чудесное место. Они называют его Дворцом наслаждений. Спроси Миранду.

— Пусть мои люди отвезут тебя домой. Раны на голове иногда имеют скрытые последствия. Роберт, не рискуй своим здоровьем. Мы не знаем, сколько их там. Возможно, есть и другая группа…

— Ладно, ладно. — Бреннан махнул рукой. — Испортил мне все веселье.

Ричард поднялся.

— Я прикажу, чтобы приготовили фаэтон.

— Кэссайд?

— Да.

— Я не забуду, что ты сделал для меня сегодня, — сказал Бреннан.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — спросил Ричард.

— Веди себя нормально. Ничего необычного. Я зайду к тебе, когда буду готов. Это обещает быть блестящей игрой, и я намерен наслаждаться каждым ее мгновением.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

ШАРЛОТТА сидела напротив Анжелии Эрмайн и смотрела, как та пытается не обращать внимания на жуткий зуд под кружевной туникой в южном стиле. Они сидели на веранде городского дома леди Оливии за изящным столом, вырезанным из цельного куска хрусталя. На столе стояла дюжина десертов и три разных чая, которыми, казалось, наслаждались шесть других женщин, присутствовавших на собрании. Анжелия же больше бы наслаждалась хорошей чесалкой, возможно, каким-нибудь клочком наждачной бумаги. К несчастью для нее, ее светлость рассказывала очаровательную историю из своего прошлого, и полдюжины других присутствующих ловили каждое ее слово. Было не оправдаться.

— А потом я сказала ему, что, если он опустится до такой грубости, я буду вынуждена отомстить… — Ее светлость, казалось, была полностью поглощена своей веселой историей, за исключением редкого бросания взгляда в сторону Шарлотты.

Зуд, должно быть, достиг мучительного уровня, потому что Анжелия перестала сохранять заинтересованный вид и стиснула зубы. На лбу у нее выступил пот. Ее болезнь достигла своего пика, и Шарлотта тихонько подстегивала ее. Любая другая женщина послала бы свои извинения и осталась бы дома, но Анжелия была слишком заядлой светской львицей. Она была голубокровной мелкого пошиба, ее родословная была ничем не примечательна, ее достижения посредственны, и чай с герцогиней Южных провинций был приманкой, которую она не смогла проигнорировать.

Шарлотта отхлебнула чаю из чашки. Изысканный вкус, подкрашенный капелькой лимона и ноткой мяты, был неповторимо освежающим. Ей придется попросить рецепт у леди Оливии.

— А потом я дала ему пощечину, — объявила ее светлость.

Женщины вокруг стола ахнули, некоторые искренне удивились, некоторые, как Шарлотта, из чувства долга.

— Извините меня, — выдавила Анжелия. Она вскочила на ноги и выбежала из-за стола.

Потрясенная тишина воцарилась на веранде.

— Ну что ж, — сказала леди Оливия.

— С вашего разрешения, ваша светлость, я должна проверить, как она. — Шарлотта сложила салфетку.

— Да, конечно, моя дорогая.

Шарлотта встала и направилась в туалетную комнату. За ее спиной леди Оливия спросила:

— Так о чем это я?

— Вы дали ему пощечину, — услужливо подсказала Софи.

— Ах, да…

Шарлотта покинула веранду, пересекла солярий и остановилась у туалетной комнаты. Из-за двери донеслись истерические рыдания. Идеально.

Шарлотта достала из рукава ключ, отперла дверь и вошла. Анжелия замерла. Она стояла перед зеркалом, небрежно сбросив тунику на пол. Ярко-красные волдыри покрывали ее тело, некоторые размером с ноготь большого пальца, окруженные более мелкими язвами, похожими на тошнотворные созвездия. Некоторые были вскрыты, из них сочился гной.