Квартеронка - Майн Рид

У меня не было времени вдаваться в подробности; ее каждую минуту могли увезти. Вырвав листок, я сложил его и стал у выхода из ротонды.

К дверям подкатил наемный экипаж и остановился прямо против входа. Поняв его назначение, я, не теряя времени, нанял себе другой у ближайшей стоянки и поспешил обратно. Я вернулся как раз вовремя. Когда я входил в зал, Аврору уводили с помоста.

Смешавшись с толпой, я стал в таком месте, где Аврора должна была пройти мимо меня. Когда она поравнялась со мной, руки наши встретились, и я сунул ей записку. Я не успел шепнуть ни слова, ни даже нежно пожать ей руку — ее быстро провели через толпу, и дверца кареты захлопнулась.

Аврору сопровождали девушка-мулатка и еще одна невольница. Все они сели в карету. Работорговец вскарабкался на козлы к кучеру, и экипаж запрыгал по камням мостовой.

Я кивнул своему вознице, и он, взмахнув кнутом, последовал за ним.

Глава LXIII. В БРИНДЖЕРС

Извозчики в Новом Орлеане достаточно сообразительны, и звон лишней серебряной монеты звучит для них заманчиво и убедительно. Им приходится быть свидетелями разнообразных романтических похождений и хранителями многих любовных тайн. В ста ярдах от нас ехал экипаж, увозивший Аврору, то поворачивая за угол, то обгоняя фуры, груженные кипами хлопка или бочками с сахаром, но мой возница зорко следил за ним, и мне нечего было беспокоиться.

Он поехал по рю Шартр и вскоре свернул в один из переулков, идущих от нее под прямым углом к набережной. Сначала я подумал, что экипаж направляется к пристани, но, добравшись до угла, увидел, что, проехав пол-улицы, он остановился. Мой возница, с которым я заранее обо всем договорился, придержал лошадей и стал за углом, ожидая дальнейших приказаний.

Экипаж, за которым мы следили, остановился против какого-то дома; выглянув из-за угла, я увидел, как несколько человек пересекли тротуар и исчезли в подъезде. Несомненно, все ехавшие в экипаже, в том числе и Аврора, вошли в этот дом.

Затем из дома вышел человек и, заплатив кучеру, вернулся обратно. Кучер подобрал вожжи, взмахнул кнутом, экипаж повернул снова выехал на рю Шартр. Когда он проезжал мимо меня, я заглянул в окно: там никого не было. Значит, Аврора вошла в дом вместе со всеми.

Теперь я знал, куда ее привезли. На углу я прочитал: «Рю Бьенвиль». Дом, перед которым остановился экипаж, был городским жилищем Доминика Гайара.

Несколько минут я сидел в карете, раздумывая о том, что мне делать дальше. Будет ли она теперь жить здесь? Или ее привезли сюда на время, а затем снова отправят на плантацию?

Внутренний голос подсказывал мне, что ее не оставят на рю Бьенвиль, а отправят в старый, унылый дом в Бринджерсе. Нe знаю, почему я так думал. Быть может, потому, что мне этого хотелось.

Я решил, что мне нужно караулить здесь, чтобы ее не увезли без моего ведома. Куда бы ее ни отправили, я решил следовать за ней.

К счастью, я мог пуститься в любое путешествие. При мне были три тысячи долларов, данные мне д'Отвилем. С такими деньгами можно ехать хоть на край света.

Я жалел, что со мной нет молодого креола. Мне не хватало его советов и его общества. Как теперь его найти? Он не сказал, где мы увидимся, только обещал встретиться со мной после торгов. У выхода из ротонды я его не видел. Хотел ли он прийти за мной туда или в гостиницу? Но сейчас я не мог покинуть свой пост, чтобы пойти его разыскивать.

Я все раздумывал, как мне дать знать д'Отвилю. Но тут мне пришло в голову, что мой возница мог бы последить за домом, пока я пойду на поиски креола. Стоит мне только заплатить ему, и он охотно согласится.

Я уже начал объяснять ему свои намерения, когда услышал стук колес по мостовой. Оглянувшись, я увидел, что на рю Бьенвиль въезжает старомодная карета, запряженная парой мулов. На козлах сидел кучер-негр.

Это было обычным явлением в Новом Орлеане; подобные колымаги, запряженные либо лошадьми, либо мулами, с неграми на козлах, постоянно встречались на здешних улицах. Но этих мулов и этого негра я сразу узнал.

Да, я узнал эту упряжку. Я часто встречал ее на дороге возле Бринджерса. Она принадлежала Доминику Гайару!

Я тут же убедился в этом, увидев, что колымага остановилась перед его домом. Сразу отказавшись от намерения разыскивать д'Отвиля, я забился в угол кареты, чтобы наблюдать в окно за тем, что происходит на рю Бьенвиль.

По-видимому, в этой колымаге кто-то собирался уехать. Дверь в дом осталась открытой, и слуга разговаривал с кучером. По движениям негра было видно, что он намерен скоро трогать.

Снова появился слуга, нагруженный вещами, и стал укладывать их на крышу кареты; за ним вышел мужчина — я узнал работорговца — и взобрался на козлы; вскоре появился еще мужчина, но он так поспешно перебежал тротуар и скрылся в карете, что я не успел его разглядеть; однако я дога— дался, кто он. Потом из дома вышли две женщины: пожилая мулатка и девушка; несмотря на то что она была тщательно закутана в плащ, я узнал Аврору. Мулатка усадила Аврору в карету, а затем и сама села с ней. В эту минуту на улице показался верховой; он подъехал и остановился возле кареты. Поговорив с кем-то, сидевшим внутри, он снова тронул лошадь и ускакал вперед. Этот верховой был надсмотрщик Ларкин.

Дверца захлопнулась, щелкнул кнут, карета, громыхая, покатила по улице и вскоре свернула вправо, на береговую дорогу.

Мой кучер, следуя данному ему приказанию, хлестнул лошадь и двинулся следом, держась на некотором расстоянии.

Мы проехали длинную Чупитулас-стрит, миновали предместье Мариньи и уже оставили за собой полдороги до местечка Лафайет, когда я наконец подумал: куда же я еду? До сих пор я только старался не потерять из виду карету Гайара. Теперь я спросил себя: зачем я еду за ним? Не собираюсь же я преследовать его в наемном экипаже до самого дома, за тридцать миль от города?

Если бы я даже и принял такое решение, еще неизвестно, как отнесется к этой затее мой возница и выдержит ли его заморенная кляча столь долгий путь.

Зачем же я гонюсь за ними? Чтобы напасть на них по дороге и отнять Аврору? Но ведь их трое мужчин, и, вероятно, они хорошо вооружены, а я один!

Но я успел уже проехать несколько миль, прежде чем понял, как нелепа эта погоня. Теперь я приказал кучеру остановиться. Некоторое время я сидел в экипаже, продолжая следить из окна за удалявшейся каретой, пока она не скрылась из глаз за поворотом.

«А все же, — сказал я себе, — я правильно сделал, что последовал за ней. По крайней мере, я знаю, куда ее повезли».

— А теперь — назад, в гостиницу «Сен-Луи»!

Последние слова относились к кучеру, который повернул лошадь и поехал обратно.