Чистилище - Сергей Тармашев

— Ниже! — закричал Димка, вскидывая оружие, и офицер на бегу скрючился в три погибели.

Верхний ствол «Дабла» полыхнул пламенем, посылая заряд картечи в голову Бегуну, стремительно нагоняющему Штурвала, и Димка повел оружием правее, беря на прицел подскакивающего с асфальта Хрипуна. Нижний ствол пальнул так, что Хрипун потерял равновесие и вновь оказался на четвереньках. Димка вдавил поворотную тягу, прокручивая барабан «Дабла», и метко всадил следующий заряд прямо в его хрипящую башку, сверкающую налитыми кровью глазами. Мутанту снесло полголовы, и в следующий миг из-за его падающего тела вылетел Прыгун, целя точно в распахнутые двери танка. Димка всадил в него картечный заряд влёт, сбивая с траектории, но следом за первым Прыгуном прыгнул ещё один. Провернуть барабан «Дабла» было уже не успеть, и Димка инстинктивно сжался, готовясь к столкновению. В нескольких сантиметрах от лица мелькнула кувалда, и Штурвал размашистым ударом снес Прыгуна прямо на лету.

— Внутрь! — проорал офицер, и оба ринулись в глубь танка.

Какой-то Хрипун умудрился вцепиться Штурвалу в руку, пытаясь вытянуть из дверей назад, но офицер ткнул его кувалдой в лицо так, что мут отлетел на пару шагов. Двери танка захлопнулись и тут же задрожали под грохотом ударов ломящихся в них мутантов.

— Огонь! — рявкнул Штурвал, и солдаты дали залп из картечниц. Смертельный ливень выкосил в атакующей толпе несколько десятков мутантов, заливая остальных густыми брызгами кровавой жижи, танк тронулся с места, и офицер махнул рукой танкистам: — Гудок!

Боевая машина оглушительно взревела, швыряя беснующуюся толпу мутов на землю, и начала набирать скорость. Штурвал прошел по танку, бросая взгляды в смотровые щели по обоим бортам, и приказал прекратить пальбу из орудий. Грохот картечниц стих, и Димка опустился на сиденье, потирая саднящие болью уши через обтянутую кольчужной защитой резину противогаза. За бортом очухивающиеся от гудка мутанты хватали трупы своих соплеменников, рвали их на части и бежали в сторону метро и к подземным норам. Димка устало выдохнул. Отбились. Так всегда бывает: стоит перестрелять мутов сотни две, как у остальных монстров голод пересиливает всё на свете, и они бросаются пожирать трупы. На суше жрать они не любят, им для этого вода нужна, и потому огромные толпы мутов, ещё несколько секунд назад бросавшиеся на танк, рвут мертвецов на части и разбегаются каждый со своим куском добычи. Так как в метро мутантов бесконечные тысячи, то на всех еды, ясное дело, не хватит, и потому счастливые обладатели пищи редко торопятся возвращаться именно в метро. Как правило, они спешат к норам, образовавшимся на месте канализационных люков, и скрываются в заполненных водой подземных коммуникациях. Там и обедают. А вообще основная пища мутов — это сами муты, потому что их миллионы, и на такую ораву никакой еды не хватит. Вот и жрут друг друга, когда другой еды найти не могут.

Впрочем, плодятся они с невероятной скоростью, так что надеяться на то, что рано или поздно мутанты сожрут друг друга, не приходится. Ученые говорят, что в затопленных тоннелях метрополитена и городских канализаций обитает от двадцати до тридцати миллионов мутов, в зависимости от всплеска или падения демографической ситуации. Инфекция заставила их голосовые связки мутировать в жабры, и они могут находиться под водой сутками. Дети мутантов вообще не выходят на сушу, пока маленькие, но с ростом организма небольшой размер жабр перестает справляться с потребностями выросшего тела, и содержание кислорода в крови монстров медленно падает. Когда оно снижается до критического, муты выходят на поверхность и слоняются неподалеку от нор по нескольку часов. За это время кровь насыщается кислородом, жабры отдыхают от нагрузки, и мутанты возвращаются в воду, где и сидят до тех пор, пока жабры опять не устанут. По этой причине возле набережных и станций метро постоянно кишат толпы мутов, причем вокруг метро их полно даже зимой. И сейчас всем очень повезло, что среди тех монстров, что были на поверхности, не оказалось самых опасных тварей.

В школе учили, что когда в мире вспыхнула эпидемия, половина людей погибла от инфекции, остальные либо мутировали, либо заразились и ждали своей участи. Спастись удалось лишь немногим, кто укрылся в подземных правительственных бункерах. Зато это была элита нации, и потому они успешно выжили и успешно живут до сих пор, используя сохраненные Технологии и восстанавливая утерянные. Эпидемия сожрала только тупых и посредственных людишек, навсегда отделив зёрна от плевел, потому что в момент вспышки было известно, по крайней мере, о тридцати различных бункерах в Москве и области, где успешно укрылись люди. Но дожить до наших дней сумело вдвое меньше, потому что не все оказались столь умны, чтобы найти способ не допустить эпидемию в свой бункер. Зато выжившие отлично себя чувствуют, и численность населения анклавов пусть и медленно, но растет. По подсчетам ученых только в московских анклавах проживает более десяти тысяч человек, а ведь есть ещё и подмосковные. Заражение оказалось не в силах сломить лучших!

А вот с остальными произошло то, что вполне укладывается в теорию естественного отбора. Так говорил препод по биологии, и он был абсолютно прав. Не особо отягощенные интеллектом зараженные, в конце концов, мутировали. Предварительно расплодись. Но никаких знаний и технологий своим детям не оставили. Племена заров примитивны, кто-то больше, кто-то меньше, и если из этого закона и есть исключения, то в Москве они точно не представлены. Разве что племя Аэропорта — в аэропорту Домодедово обитают очень злобные и опасные зары. Они живут внутри самолетов, ездят на лошадях и располагают оружием старого времени. В школе рассказывали, что они даже успевают обучать своих потомков обращению со всем этим прежде, чем мутируют. Но в Москву аэропортовские зары не ходят, а остальные племена не представляют собой серьёзной угрозы. Внутри племен зары вроде тоже не однородны. Кто-то из них менее глуп, кто-то более, но это не особо серьёзная разница. Единственное, в чем сила зараженных, это количество. Заров в Москве больше трехсот тысяч, это раз в тридцать больше, чем Чистых. Единого фронта у зараженных нет, племена конфликтуют за угодья для скота, но, собравшись в толпу, то или иное племя может напасть на следопытов или торговый караван. Поэтому боевые подразделения отстреливают заров при любой возможности. Вообще, зары боятся мощных Технологий анклавов и предпочитают обстреливать Чистых примитивными метательными снарядами из засад, рассчитывая застать врасплох, перебить и захватить высокотехнологичные предметы, назначения которых они порой не в состоянии понять. Открыто же зары нападают редко, только когда их больше в разы или им повезет отыскать в обветшалом городе арбалеты или оружие старого времени. Что случается редко, потому что зары не знают, где искать, не знают, что искать, и зачастую даже не имеют понятия, как использовать то, что всё-таки нашли.