Новый Мир ( № 3 2005) - Новый Мир Новый Мир

“Сравнивая эту книгу и прижизненные публикации Гефтера, очевидно: он лучше говорил, чем писал”, — размышляет Георгий Любарский (“Русский Журнал”, 2004, 21 октября <http://www.russ.ru/culture/200410_gl.html> ) и, видимо заразившись гефтеровской манерой речи, продолжает: “Он говорил так, что с ним сегодня очень хочется поговорить. Не исключено, что это — обман зрения. Я ведь не уверен, что я понимаю Гефтера. Но — я не знаю окончательного ответа ни на один из поставленных им вопросов. Так что, может быть, понимаю. <…> В общем, эта книга разговоров с Гефтером — старая и устаревшая. Очень современная. Она не будет прочитана. И поэтому станет нереализованным будущим”.

“Кому нравится Глеб Павловский? Но в книжке его мало”, — делится своими впечатлениями юзер “Живого журнала” buksha. Она же: “Гефтер не занимается маргинальными умствованиями, он просто действительно говорит об очень общих, очень масштабных вещах. <…> что всё человеческое время делится на „выбраковку” (когда легко исчезали целые культуры и никто о них не плакал) и „историю” (культуры так же исчезают, но по ним скучают, тоскуют, берут себе какие-то элементы, осуществляется преемственность). В общем, актуальная книжка. И образная. Такой вдохновенный интеллигентский язык”.

О да… какой еще вдохновенный: “<…> русская культура — не бессмысленное ли слово, не обманный ли термин? У меня стойкое ощущение липы в этом понятии. Где она вообще, русская национальная культура? То есть она, то нет; явится, как Бог из машины, наломает дров, а потом исчезает с поверхности, не становясь образующим фактором. Между тем большинство пишущих на тему русской истории признает проявление в ней каких-то метаусловий, какого-то механизма, управляющего логикой событий. <…> Где способность нашего ума осознавать себя заново, внутри заново понятой истории?” — спрашивает Г. П . “Такие вот маленькие, невинные, бесхитростные, частные вопросики — и на них дай тебе внятный ответ... Итак, русская культура — не обманный ли термин? По-моему, уместный вопрос. В нем, конечно, есть доля наглости, но и та уместна. Вот если бы этот вопрос был эпатирующим, мы бы его отредактировали, сделав более солидным, более академичным, — с какого времени можно говорить о русской культуре и в каком смысле, какие внутренние изменения она претерпевала, оставаясь русской или переставая на время ею быть, становясь снова или оказываясь к этому неспособной. Так выглядело бы солиднее и, может быть, даже вразумительнее, но при этом потерялся бы задор твоего вопроса — а не говорим ли мы о том, чего нет ?” — подхватывает М. Г .

Слова так легко слетают с языка обоих собеседников, что делает эту небольшую книгу истинно легким чтением (в самом приятном и безответственном смысле слова).

Виталий Третьяков. Как стать знаменитым журналистом. Курс лекций по теории и практике современной русской журналистики. Предисловие Сергея Маркова. М., “Ладомир”, 2004, 623 стр.

“Никакой иронии: Виталий Товиевич Третьяков обеспечил себе место в истории отечественной журналистики — наряду с Катковым, Гиляровским и Лениным”, — пишет Петр Дейниченко (“Книжное обозрение”, 2004, № 49, 29 ноября). Обеспечил — и дает уроки: в книгу вошли лекции, мемуары, статьи, максимы самого Третьякова и обширное предисловие политолога Сергея Маркова, по многим параметрам, так сказать, перпендикулярное всей книге.

Как стать журналистом, знаменитым журналистом? Почти: как стать — знаменитым? “Вследствие [этой] журналистской гиперболы — обложка начинает напоминать рекомендации по похудению и руководство по домашнему удалению шлаков из организма”, — пишет в том же номере “Книжного обозрения” другой рецензент, Владимир Березин. (Кто-то — не помню кто — уже отметил, что всевозможные пособия по оздоровлению, обогащению обращаются в сегодняшней читательской среде не как практические пособия, а как род литературы для чтения; прочитанная книга становится поводом не для начала новой здоровой и богатой жизни, а для немедленной покупки еще одной аналогичной книги.)

Третьяков стал Третьяковым не потому, что следовал каким-то своим/чужим правилам, а потому, что… вот он такой и так сложилось. Все его советы и максимы есть попытка позднейшей рационализации своего жизненного и профессионального опыта, что уже интересно, как интересны даже читанные в свое время и теперь включенные в сборник третьяковские статьи об НТВ, Бабицком и проч. Короче: читать интересно, а учиться нечему: “будто один из Люмьеров читает лекции в Голливуде, будучи совершенно уверен в том, что он читает актуальный курс кинопроизводства” (Владимир Березин); но — много живых подробностей .

В пресловутом “Живом Журнале” юзер berezin (запись от 23 ноября) делится своими читательскими впечатлениями: “Там (в книге Третьякова. — А. В .) есть и еще одна история, которой я сам был свидетелем: „Однажды я (Третьяков. — А. В .) снял из книжного приложения к ‘Независимой газете‘ статью, которая, на мой взгляд, совершенно откровенно пропагандировала так называемую психоделическую литературу, а проще говоря, литературу, воспевающую потребление наркотиков. Статью за моей спиной пытался поставить в газету один из ее сотрудников... Этот пример прямой редакторской цензуры, кстати, был освещен в некоторых изданиях, ‘интеллектуально‘ обслуживающих наркомафию. Я, естественно, был разоблачен в этих изданиях как душитель свободы слова и печати... Скорее всего, как я уже отметил ранее, редактор относился к числу тех, кто ‘интеллектуально‘, пусть даже бескорыстно (в смысле отсутствия меркантильного интереса), обслуживает наркобизнес”. Ну, с той, другой стороны, со стороны подчиненных редакторов, эта история мне казалась выглядящей иначе”.

О, эти мелочи (журналистской) жизни…

+ 1

Людмила Альперн. Сон и явь женской тюрьмы. СПб., “Алетейя”, 2004, 446 стр. (“Гендерные исследования”).

Елена Ознобкина. Первое феминистское исследование российской женской тюрьмы. Предисловие автора. Вместо введения. От тюрьмоведения к феминистической криминологии (“<…> что соответствует историческому пути этой науки в той части ее, что касается женщин, хотя никто не направлял меня и мне часто казалось, что я бреду в темноте…”). Глава 1 . Положение женщин в системе уголовного правосудия в России. 1. Обзор современного законодательства. 2. Краткий исторический обзор криминологических исследований по женской преступности. 3. Современная ситуация с женской преступностью. 4. Условия содержания в местах принудительного заключения. Обзор 1. Краткий исторический взгляд на развитие женской тюрьмы на Западе за последние два века. Обзор 2. Современные женские тюрьмы Европы. Обзор 3. Криминализация девочек, ставших жертвами сексуального насилия. Приложение. Извлечения из “Устава о ссыльных”. Глава 2 . Очерки. Рязанская воспитательная колония для девочек. Восторженное описание встречи с одной мудрой и прекрасной женщиной, четверть века проработавшей в женской тюрьме, но так и не ставшей тюремщицей. Еще раз в защиту материнства. Рассказ о поездке на Райкерс-Айленд — тюремный остров в океане. Новые амазонки. Женская тюрьма как очаг радикального феминизма. Тюрьма с человеческим лицом. О посещении женских пенитенциарных учреждений в Польше. Скандинавские сказки, или Были норвежской тюрьмы. Глава 3 . Анкеты и интервью. Предуведомление. 17 анкет, заполненных осужденными несовершеннолетними девочками. 25 анкет, заполненных осужденными женщинами, совершившими тяжкие преступления. 7 интервью с женщинами, находящимися в местах лишения свободы. Интервью с бывшей политзаключенной Натальей Горбаневской. Интервью с бывшей политзаключенной Ольгой Иоффе. Краткое объяснение к фотоальбому. Избранная библиография.

“Основная мысль этого большого и самоотверженного труда проста для частного человека и непостижима для чиновника, — пишет Ян Левченко (“Русский Журнал”, 2004, 2 ноября <http://www.russ.ru/publishers/examination> ). — Эта мысль сводится к тому, что в российской тюрьме пресловутое равенство полов является исходным условием. Это означает, что женщины содержатся в тех же условиях, что и мужчины. Выстроенная по мужским соревновательным законам тюремная жизнь убивает женщин разными способами, но убивает четко и безотказно. <…> Автор, которую сложно заподозрить в какой-либо неадекватности (Людмила Альперн — руководитель программы посещения тюрем, заместитель директора Центра содействия реформе уголовного правосудия. — А. В. ), рисует картину почти апокалиптическую. Конечно, не последнюю роль в этом играет ее страстное, очень личное отношение к предмету. Исследователь и правозащитник в данном случае неразделимы, что заставляет вспомнить об опыте М. Фуко, разве что с поправкой на масштабы (и тут обвинения в сексизме, думается, неуместны)”.