Моя строптивая леди - Джо Беверли

— Я пытаюсь объяснить, почему не хочу снова становиться на пути у Сина. Когда я отказал ему в офицерском чине, этом святом праве каждого дворянина, он убежал из дому и записался рядовым. Я отыскал его и привез обратно, но скоро понял, что смогу удержать при себе, только заковав в цепи. Пришлось уступить, однако было уже поздно. Последствия моего непрошеного вмешательства затянулись на шесть лет.

— Но ведь Син доволен своей жизнью…

— В какой-то мере. Я нанес удар по его самолюбию, воздвиг барьер между ним и семьей и в конце концов чуть было не свел в могилу.

— Он заболел не по вашей вине!

— Но по моей вине он делает вид, что здоров как бык, даже когда едва таскает ноги. — Родгар мрачно усмехнулся. — Я упорствовал в своих заблуждениях, и вот результат. Другой на его месте, заболев, признал бы это и обратился к врачу, а Син в очередной раз пытался доказать, что справится сам, даже с болезнью.

Честити почувствовала правоту маркиза. Ему нелегко было так разоткровенничаться, и в ответ она решила быть настолько же честной.

— Я никогда не собиралась выходить за Сина.

— Жаль. Раз так, придется вас к этому принудить.

— Что, простите?! — изумилась она.

— Забудем на минуту о намерениях самого Сина, хотя они для меня весьма важны, и вернемся в «Дом у дороги». Если вы повели с ним ночь не как с будущим мужем, а просто как с подвернувшимся мужчиной, это низводит вас до уровня тамошних шлюх. Было бы неприятно узнать, что я так сильно в вас ошибся.

— А мне что за дело?! — вспылила девушка. — Вы, вы, вы! А я что же, не в счет?

Она вскинула голову, готовая принять пощечину за эту вспышку. Форт наверняка так бы и поступил, но Родгар только хмыкнул.

— В самом деле, а что же вы? Страсть, которую вы разделили в ту ночь с моим братом, была, выходит, просто похотью?

Она покраснела. Следовало поставить на происходящем точку, крикнув Родгару в лицо, что да, это была похоть. Но Честити не сумела, слова просто не пошли с языка. Расценив это как отрицание, Родгар взял ее за плечи, а когда она отшатнулась, усмехнулся.

— Спокойно, дорогая моя, спокойно! У меня и в мыслях нет никаких вольностей. Взгляните на ситуацию вот с какой стороны: если я не имею права отказать Сину в свободе выбора, то и вы не имеете права отказать ему в руке. Поступив так, вы можете обречь его на гибель, как недавно я.

— Гибель для него — брак со мной! Что может быть хуже?

— Что-нибудь да найдется. — Родгар был близок к смеху, впервые на памяти Честити. — Вы же не хотите, чтобы Син вам это доказал?

Девушка сдалась и, к своему ужасу, разрыдалась, уткнувшись в широкое плечо маркиза. Кроме Сина (который, едва успокоив, снова преподносил проблемы), это был единственный человек, на плече которого ей случилось плакать с тех пор, как Генри Вернем пробрался к ней в спальню. Родгар и не думал шептать слова утешения, его объятие было крепким, бережным и каким-то прохладно-отстраненным, оно несло в себе безмолвное, но от этого не менее убедительное заверение в том, что все в конце концов устроится. Когда Честити выплакалась, он усадил ее в кресло и снабдил платком. Она отерла слезы, высморкалась и вернулась к спору.

— Милорд, я не могу этого сделать! Даже если Син вынесет такую тяжкую ношу, как брак с падшей женщиной, что нас ждет? Затворничество? Или упорное вопреки насмешкам и косым взглядам появление в свете?

— Ну зачем же? Для начала придется положить конец прискорбным заблуждениям.

— Прискорбным заблуждениям! — Честити всплеснула руками. — Речь идет о погибшей репутации, о запятнанном имени! Ни одна достойная особа в Англии и минуты не останется в одной комнате со мной!

— Вы хотите сказать, что Элф — особа недостойная?

— Леди Элфлед приняла меня из любви к брату!

— Син известен и любим не только в узком семейном кругу.

— Что за чушь вы городите, милорд! — Девушка испугалась, что опять слишком далеко зашла в своем негодовании, но заставила себя встретить взгляд Родгара. — Брак со мной будет стоить Сину карьеры. Наверняка его с позором отчислят из полка.

— Я куплю ему чин в другом полку, — невозмутимо ответствовал маркиз. — Все равно ему давно пора в полковники. — Он вытянул и скрестил ноги, поудобнее устроился в кресле. — А теперь расскажите, как Генри Вернем попал к вам в постель.

Глава 18

Честити беспомощно покачала головой: она не хотела снова проходить через это. Зачем, если Родгар все равно не поверит, а если и поверит, то ничем не сможет помочь?

— Вы не хотите решения своих проблем? — осведомился тот с оттенком иронии.

— Они неразрешимы.

— Позвольте мне хотя бы попытаться.

Его могучая воля, как обычно, восторжествовала, и Честити, пусть без особого воодушевления, углубилась в печальное повествование.

— И Уолгрейв Непогрешимый пошел на все это, чтобы выдать дочь за подобного субъекта?

— Да.

— С чего вдруг?

— Не знаю.

Тот факт, что Родгар вдавался в детали, означал, что он намерен взяться за дело всерьез. Хотя обычно расспросы удручали девушку, в данном случае это обнадеживало.

— По-вашему, его выбор был в какой-то мере обоснован? — настаивал он.

— Тогда мне казалось, что ни в коей мере, — ответила Честити, не в силах выносить испытующий взгляд серых глаз. — Сейчас не знаю, что и сказать. Возможно, отец лишился рассудка.

— Что заставляет вас так думать? Это просто ощущение или речь идет о конкретных поступках?

Девушка попыталась уклониться от ответа.

— Милорд, это все ни к чему. Случившееся непоправимо.

— Непоправима только смерть, остальное можно исправить хотя бы отчасти. Но для этого мне нужно знать все. — Видя, что она еще колеблется, Родгар спросил:

— Разве вам не хочется занять полагающееся вам по праву место в обществе, восстановить свое доброе имя, стать женой и матерью… стать счастливой?

— Если бы только это было возможно… — прошептала Честити со слезами на глазах.

— Сделайте для этого хотя бы первый шаг. Расскажите все!

— Ну, хорошо! — Она судорожно вздохнула, подавляя рыдания. — Все началось с того, что отец упорно толкал меня на брак с Генри Вернемом, что в моих глазах не имело никакого смысла. Позже он с тем же отчаянным и необъяснимым упорством преследовал Верити. Он уверял, что движим исключительно отцовской заботой, но я так не думаю. Увы, я не знаю, в чем в действительности дело.

— Он уверял? Когда?

— В Мейденхеде, — ответила Честити, нервно играя веером. — Ему удалось схватить меня. Я знала, что отец будет в ярости, узнав, что я разгуливаю в мужской одежде… — Сообразив, что Родгар не имеет представления о ее маскараде, она объяснила: