Путь Чести (Третья жизнь Архимага) - Иван Николаевич Щукин

— Приказ у меня! — хрипло выкрикнул он, поглядывая мне за плечо. На воинов, которые, по идее, не должны были пустить меня так близко к его драгоценной тушке. Уж не знаю, что он там увидел, оборачиваться я принципиально не стал, но чуть-чуть уверенности к нему вернулось. — Приказ! И не тебе, чужак, что-то решать на этой земле! Боярин Михаил приказал не пускать — мы выполняем.

Если бы он на этом остановился, то я, наверное, сдержался. Но этот идиот, видя моё молчание, вдруг громко добавил:

— Проваливай! Ходят тут всякие! По…

Договорить я ему не дал. Ударил коротким боковым в челюсть. Причём даже не стал вкладывать в удар всю новоприобретённую силу. Просто показал, кто тут кто.

Но несмотря на это Гришаню крутануло в сторону и он, не удержавшись, плюхнулся на колени.

— На кого пасть открыл, смерд? — зло спросил я. — Знай своё место!

— Ах тыж! — выкрикнул он и, неловко поднявшись, схватился за висевший на поясе меч. — Нападение!

Выхватить меч из ножен я ему так же не дал. До смертоубийства всё же тоже не хотелось доводить. Поэтому ударил ногой в грудь. В стиле «Это Спарта!». И вот теперь я не сдерживался.

Мда… От удара Гришаня сложился вдвое и улетел, словно его машина сбила. Причём ему не повезло ещё и в том, что в направлении его полёта дорога заканчивалась, и имелся довольно крутой склон. Поэтому вначале он летел по прямой, а потом падал вниз и катился. И что-то мне подсказывало, что быстро этот тип не встанет.

Я же, не теряя времени, развернулся к десятку с копьями и послал в них заклинание «Головокружение». Простенькое. Незаметное обычным взглядом. Оно на короткое время заставляло почувствовать человека, что такое качка в море при шторме. Причём действовало не на всех. Даже в моём мире достаточно подготовленный человек мог его проигнорировать. Если у него, конечно, был хороший вестибулярный аппарат. А в этом мире… Сейчас и узнаем.

— Живьём! — крикнул я своим бойцам, срываясь с места.

Уточнял я не зря, потому что Михалёв с подчинёнными уже практически вступили в бой. И человеколюбием они явно не страдали.

Заклинание не подействовало на троих. Но они тоже отвлеклись, глядя на то, как их товарищи вдруг потеряли равновесие. И именно этих троих я и атаковал первыми, предварительно навесив на себя «Ускорение».

Первый из воинов всё же заметил моё движение и попытался ткнуть копьём. Но я даже уворачиваться не стал. Потому что это было чертовски медленно! Хотя у воина явно был не первый ранг. Просто я двигался наверное с такой же скоростью, как тот воин, что погиб от стрелы Егора на пасеке. И напади на меня сейчас кто-то подобный, то я уже не стоял бы на месте, пытаясь сообразить где противник.

Левой рукой я увёл копьё в сторону и, подпрыгнув, в лучших традициях муа-тай, пробил коленом в голову.

Приземлившись, сразу же присел, пропуская над головой ещё одно копьё. Резко выпрямился, подбил нападавшему ногу и добил локтём.

Третий воин хоть и не попал под «Головокружение», но среагировать никак не успел. Растерялся. И я двумя ударами отправил в беспамятство и его.

В итоге после этой молниеносной атаки на ногах, из всего десятка, остался лишь один. Остальных мои бойцы уже положили и вырубили. Некоторых, похоже, излишне жёстко. Но жить определённо будут.

Последний воин так и не успел придти в себя. Он всё ёщё пытался утвердиться на ногах, а Михалёв с подчинёнными уже закончили с остальными и уложили его на дорогу, стукнув по голове.

На всё про всё ушло секунд пять-десять. А ещё мне показалось, что мои воины двигаются быстрее, чем раньше. Неужели тоже взяли ранги после того боя? Хотя, если и так, то ничего удивительного. Мы бились с превосходящими силами противника, которых поддерживал сильный Стихийник. А парни ничего не знали про мои возможности и были готовы погибнуть. Но выжили. Всё логично.

Кстати, хорошо бы сделать им артефакты, увеличивающие скорость. Чем боеспособнее мои бойцы, тем мы все дольше проживём. С такой-то беспокойной жизнью. Но определённо не сейчас.

Убедившись, что вся застава лежит в отключке, я повернулся к Сильнову.

Боярский сын в эту мини-битву не вмешивался. Просто смотрел. И сейчас на его лице появилась досада. Правда, непонятно из-за чего. То ли из-за нашей быстрой победы, то ли из-за всей ситуации в целом.

— Десятник! В строй! — скомандовал я, глядя на приближающихся к нам других бойцов рода Дёминых, которые, конечно же, заметили что кто-то отметелил их товарищей.

— Эх, ёжики лесные! — произнёс Александр Сергеевич с досадой, и в одно мгновение создал на себе «Кольчугу». А в следующее, после небрежного взмаха его руки, дорогу перекрыла здоровенная ледяная стена. — Не умеешь ты жить спокойно, боярич!

— Боярин! — поправил я. И добавил: — Дядя Саша, тебе во всём этом участвовать не обязательно.

— Ты бы заткнулся, — беззлобно сказал он. — Боярин.

Самое интересное, что стена перегородила только дорогу. И если слева от меня, как уже говорилось ранее, был овраг, то справа обычные лужайки перед домами. Но воины, что бежали к нам, всё равно остановились, даже не попытавшись её обойти. Видимо психологическое что-то. Если есть стена, значит надо её штурмовать. А зайти сбоку — опасно. Не просто же так там проход оставили?

Но их растерянность длилась недолго — секунд тридцать. И, надо отдать должное, это время бойцы рода Дёминых не теряли зря. Когда стена буквально взорвалась из-за попавшей в неё чьей-то техники, то за ней обнаружился полностью готовый к бою отряд в два десятка воинов.

Они построились в боевой порядок и настроены были более чем решительно.

Но и мы отступать не собирались! Я уже прикидывал, каким бы заклинанием их раскидать. Сильнов, судя по его виду, занимался тем же. А мои воины выстроились в небольшой клин чуть сбоку, чтобы не перекрывать обзор Стихийникам, и выдвинули «на остриё» Вторушу.

Ну что же — повеселимся! Пора показать