Попаданка прибыла! - Юлия Викторовна Меллер

Радомил быстро отбежал и подвинул скамью, чтобы она оказалась между ним и Ульяной.

— Иди домой! — подбоченясь, велел он. — А я думать буду, как княжество из беды выручать!

И Ульяне бы обратить внимание, что муж ведёт себя крайне неадекватно, прямо скажем, строит из себя опереточного невежественного злодея-прелюбодея, тем более после таких речей, что произносил перед собранием, но её разрывало от обиды и возмущения. А он ещё взял и добавил, как бы для себя:

— Подарю летающие сани тому мужу, что придумает, как спасти нас от беды неминучей!

А на Ульяну посмотрел как-то снисходительно и одновременно обижено. Мол, её хотели облагодетельствовать, а она, дура такая-сякая, не сообразила благодарить.

Вслед ему полетел деревянный подлокотник вместе с бронзовым набалдашником.

Князь еле успел спрятаться за дверьми и сразу прилип к щели. По губам его расползалась коварная, поистине змеиная улыбка. И тем горячее у него становилось в груди, когда он видел, как разъярившаяся жёнушка ногой опрокидывает скамью за скамьёй, пинает трон и грозит ему своими кулачками.

Еле успел отскочить и спрятаться, когда она выбежала из общей залы и, шипя на всех, оделась и куда-то направилась. Радомил еле успел шепнуть её охране, чтобы построже приглядывали за ней. Слугам же велел принести в кабинет побольше еды и отправился туда сам, зная, что его уже ждёт там покумекать Лель.

Они вместе будут строить планы по защите, основываясь на своём опыте. А утром выслушают княжича с его идеями. Радомил не зря хвалил сына: он знал, что наследник наизнанку вывернется, только чтобы не подвести доверие отца. Хороший, честный парень!

А вот Улюшку надо было раздраконить, а то она что-то вяленько отреагировала на новости. Впала в какую-то бабью печаль, а ему нужны её мозги!

И не то, чтобы он надеялся, что жена придумает ему план войны, нет. Тут без неё обойдутся. Он ждал от неё непредсказуемости, изворотливости, изобретательности и немалую долю чудовищности, ведь женский ум очень обидчив и мстителен.

И нет, Радомил не боялся, что все мысли жены будут только о нём. Он задал направление её умной головушке и вывесил очень привлекательную для любушки наживку. А свою вину он опосля загладит перед ней. Сколько она захочет, будет зайчиком, котиком, птицем и любой другой живностью ей на радость, лишь бы она жила и улыбалась.

Ульяна в бешенстве пинала попадавшие под ноги камешки, комья грязи или травинки. Останавливалась и мысленно душила, царапала, стучала по голове князю, но потом вспоминала о почти доделанных в мастерской летающих санях из летающего камня и видела себя сидящей в них.

Ах, как она их желала! Вожделела!

А Радомил говорил, что даже не посадит её в них, чтобы не расстраивать, потому что сани делают на продажу. Это, видите ли, бюджет их княжества, который уже весь расписан.

А теперь это желаемое ею сокровище из-за подпольного шовиниста уплывёт к другому шовинисту!

От этих мыслей захотелось поднять бабий бунт и установить жестокий беспощадный матриархат! Но подумав, решила, что это она погорячилась и не стоит женщинам сажать себе на шею мужиков. У сударынь шейка тоненькая, не то, что у некоторых.

Домой Ульяна не пошла. Она обошла город и потихоньку мысли её упорядочились, перетекли в другое направление. Сначала она подумала о том, сколько бегущих от войны можно скрыть под куполом, потом как хорошо было бы натравить на синюшного повелителя ледяную старуху, и уже хотела бежать с этим планом к Радомилу, но вспомнила, что старуха свалила до следующей зимы. От досады Уля даже искусала себе губы.

Дойдя до края города, поднялась на стену, чтобы посмотреть на занятых делом людей за пределами. Хорс припекал, не жалея сил, горожане вспахивали каждый свободный кусочек земли внутри города и снаружи. Самые льготные места были возле тёплой стены, и там уже давно что-то колосилось, созревало, цвело…

Ульяне захотелось выйти на равнину, посмотреть, сколько земли разработали там, но не дойдя до цели, вспомнила, что южные ворота намертво запечатаны скалами. Подошла к заброшенному посту, постояла, подумала, что надо вырубить ступеньки в скале и устроить наверху наблюдательный пункт. А потом её озарило!

— Ёксель-моксель! — выдохнула она и сделала неприличный жест в сторону княжеского терема.

Но увидев, что на неё смотрят, улыбнулась, раскланялась и вприпрыжку поскакала домой.

Сани будут её!

А шовинисту князеньке придётся постараться, чтобы её душенька удовлетворилась его раскаянием. Не то обида не даст им обоим жизни, если он не объяснит своего поведения. И осталось дотерпеть до завтрашнего заседания и не сдать себя с потрохами раньше…

Глава 30.

Радомил до ночи просидел в тереме, принимая разных людей. С Лелем они договорились о сборе и размещении дружины. До хрипоты обсуждали, кому Радомил должен раздать малиновые кристаллы воинской удали и составляли план сопротивления, когда войска Синего войдут в княжество.

План был хорош и правилен: Княжество Цветочной долины и Корявого леса даст достойный отпор. А когда Савр добавит свои идеи, то Синий умоется кровавой победой, и летописцы увековечат гордое сопротивление изнурённого стужей княжества.

Радомил устал, ужасно устал и соскучился по жене. Только рядом с ней он мог расслабиться и отдохнуть, но сейчас боялся идти домой. А вдруг она разлюбит его? Вдруг не простит и вздохнёт с облегчением, отправляя его на границу?

Добрел до дома и тоскливо взглянув в светящееся окошко родного дома, он остался топтаться на месте.

— Княже, чего домой не идёшь? — недоуменно спросил воин из охраны.

— Чего это не иду? Иду! — Радомил с озабоченным видом притоптал в землю камешки, чтобы никто не споткнулся, посмотрел из-за чего поскрипывает калитка и недовольно поцокал, глядя на засов.

— Для чего он тут? Его ж с любой стороны открыть можно? — задал вопрос он любопытному воину, но тот уже понял, что князь не в духе и тихонько отошёл.

— Куда пошёл? Ты сегодня сопровождал княгиню?

— Не-а, — мотнул головой воин.

— А кто? Где они?

— Так по домам уже разошлись… позвать?

— Не надо, — махнул рукой Радомил.

Он хотел узнать куда Уля ходила, с кем разговаривала и что придумала. И… завтра узнает. Если ночью устраивать допрос охране, то люди скажут, что князь озабоченный, а если днём поспрашивать о том же, то назовут заботливым и волнующимся. Вздохнул.

«Политика и психология», — мелькнула умная мысль о собственных размышлениях.

Надо будет сыну преподать эти науки,