Грешная женщина - Дениза Иган

Уорд принес стул, сел рядом с Морган, и они молча ели, слушая, как миссис Монтгомери и мать Морган обсуждали падение нравов молодежи вообще и их потомства в частности. Наконец миссис Монтгомери завершила разговор словами:

– Что ж, я прослежу, чтобы мой внук отныне вел себя более пристойно. Это я вам обещаю. А теперь, Уорд, объясни нам, что ты намереваешься делать.

Уорд аккуратно вытер руки салфеткой и поставил чашку и тарелку на поднос.

– Хорошо. Прежде всего я решил заняться прессой. Когда мы уезжали, репортеры уже обступили полицейский участок.

Миссис Монтгомери резко вдохнула.

– Боже милостивый!

– Вот именно, – хладнокровно отозвался Уорд, наклонил голову и улыбнулся Морган: – Сожалею, дорогая, но мне кажется, будет лучше, если ты дашь им интервью.

Ее глаза расширились, сердце сильно, испуганно стукнуло.

– Интервью? Но ведь это ничему не поможет.

– Не поможет, – подтвердил Эдвард, тряхнув головой. – Это безумие, Уорд. Они переврут все, что она скажет.

– Они все равно напишут свою версию, будет она с ними разговаривать или нет, – рассудительно ответил Уорд. – Лучше, если они услышат правду.

– Но отдать мою дочь на растерзание газетчикам! Говорить с ними о таких вещах! – содрогнулась леди Уэстборо.

Ро покачал головой:

– Пусть сами сочиняют что хотят. Не нужно подбрасывать топливо в их костер.

– Дайте Монтгомери сказать, – вмешался Реджи. – До сих пор он отлично справлялся со всеми неприятностями. Ребенок узаконен, с моей сестры сняты все обвинения…

– И, – добавила миссис Монтгомери, – она стала значительно богаче. Продолжай.

Уорд снова повернулся к Морган, тепло посмотрел на нее и взял ее ледяную руку в свои.

– Запомни, дорогая, эти репортеры – те же самые люди, что называли тебя Грешной Вдовой. Они печатали все, что говорил Тернер, и тем самым губили твою честь и репутацию. Я полагаю, что, узнав о твоей невиновности, хотя бы часть из них почувствует свою вину. Тебе выпал шанс воспользоваться этим чувством вины и нарисовать для них куда более приятную картину.

Это звучало жутко – выставить себя перед толпой людей, жаждущих раскопать самое ужасное.

– Не знаю. Я… я не уверена, что у меня получится.

– Разумеется, получится, девушка, – рассердилась миссис Монтгомери. – Ты замужем уже четвертый раз. Неужели ты думаешь, что репортеры чем-то отличаются от твоих мужей?

Уорд улыбался все шире.

– Да, пожалуйста, смотри на них как на потенциальных мужей, это непременно развяжет тебе язык.

Морган улыбнулась, хотя сердце ее колотилось все сильнее. Он и в самом деле так думает? Неужели ей придется подыскивать себе нового мужа? Но ведь с деньгами Ричарда она сможет содержать и себя, и сына. Нет, другой муж ей не нужен, а уж после того, как она пережила троих плохих и теряет этого… хорошего…

На глаза навернулись слезы, и она быстро опустила взгляд.

– Ладно. Но что я им скажу? Особенно, – Морган подавила глубокий, страдальческий вздох, – особенно если они начнут задавать интимные вопросы?

– Не бойся, я намерен запретить им переступать эту черту, что до ответов… – Уорд поднял голову и посмотрел на собравшихся. – Мы все должны придерживаться одной и той же версии. Прежде всего, Морган, – произнес Уорд, и она подняла голову, внимательно слушая. – Ты должна отвечать как можно честнее. Очень трудно выудить ложь из правды. Когда будут спрашивать о твоей роли в смерти Тернера, расскажи, как ты ударила его статуэткой. Ты бежала из Филадельфии, потому что боялась ареста. Не нужно ничего приукрашивать.

– А почему я его ударила? – Морган прерывисто вздохнула. – Я не уверена, что смогу…

– Сможешь. Чистую правду. Тернер был страшным тираном, и ты его боялась.

– О Боже! О Господи, такое унижение!

Уорд мягко сказал:

– На этот счет можешь не беспокоиться. Теперь все репортеры знают о репутации Тернера. Если они попытаются выяснить больше, мы скажем, что подробности будут только позорить и пачкать имя Тернера.

– И наше тоже! – воскликнула миссис Монтгомери.

– Да, мадам, но куда благороднее выражать беспокойство о Тернерах. Морган, тебе придется предстать мученицей и жертвой, хотя тебе это и не по нраву.

Изображать из себя невинность и лапочку после всего того, что с ней случилось? Но именно с помощью этой уловки она поймала в свое время Уэдерли, а сейчас это продлится, всего час другой.

– Для этого, – продолжал Уорд, – мы сообщим все о твоем прошлом. Твоя мать и Реджи согласились на это. Ты расскажешь им о том, что вышла замуж за Драмлина, о его смерти и о твоем браке с Уэдерли, а потом – с Тернером.

– И все это, – негромко произнес Эдвард, – без соблюдения должного времени траура между замужествами.

– Ты расскажешь им о своей семье, о разладе с ней и о том, что ты осталась в чужой стране без единого пенни. Выглядеть нужно хрупкой и изящной. Ты знаешь, что мужчины на это клюют, – сухо добавил Уорд.

Несмотря на страх, разрывавший сердце, Морган улыбнулась:

– Конечно. Что мне надеть? Розовое? Белое?

– Розовое. Сомневаюсь, что они поверят в белое.

– А твоя роль во всем этом? Что будешь говорить ты, Уорд?

Он непреклонно сжал губы, но тут послышался тоненький писк, прервавший разговор. Морган резко повернула голову на звук, раздавшийся с колен ее матери. Ли, широко раскрыв глаза, замахал ручками и снова запищал.

– Он хочет кушать, – сказал Уорд. Эми встала:

– Я позвоню няне.

– О нет! – воскликнула Морган, вырвала свою руку из рук Уорда, встала и подошла к сыну. Его личико гневно сморщилось, и он опять запищал. – Я позабочусь о нем. – Возможно, ей хватит молока, чтобы покормить малыша.

– Мы еще не закончили разговор, – твердо произнес Уорд у нее за спиной. – А ты в любом случае не сумеешь ему помочь.

– Закончим позже. – Морган наклонилась и осторожно взяла сына с колен матери. Ли минутку посмотрел на нее, сведя бровки, и громко завопил. Морган рассмеялась, она была просто в восхищении от возможности взять его на руки и успокоить.

– Морган…

– Думаю, к ужину я вернусь, – сказала она, ни к кому в отдельности не обращаясь, и заворковала над воющим свертком, который держала на руках. – Пошли, мой ненаглядный. Все не так плохо, как тебе кажется.

Морган прошла через всю комнату, не обращая внимания на протестующие возгласы, и закрыла за собой дверь.

Глава 31

– Ну вот, пожалуйста! – воскликнул Эдвард. – Она, как всегда, плюет на твои требования! А нам что теперь делать? Сидеть и плевать в потолок?

Уорд в замешательстве смотрел вслед Морган.

– Во всяком случае, в этом она ни капли не изменилась, – сухо заметил Ро. – Ну, Монтгомери, так какова будет твоя роль в этом деле?