Владимир Высоцкий… и его «кино» - Марк Исаакович Цыбульский

С перерыве между съемками. Москва, лето 1974

«Иногда бывают и дурные опыты работы, такие, как там у меня были и в “Мак-Кинли”, когда было девять баллад, основных, невероятно разрекламированных, и было где-то в журналах написано, какой-то зритель спрашивает, что “вот у вас Высоцкий будет играть уличного певца, и вот, дескать, он будет петь девять баллад, им написанных, а не думаете ли вы, что он составит конкуренцию Банионису!” А режиссер отвечал: “Нет, – говорит, – они такие разные!” И вот все это читали. Потом пошли смотреть кино. И что же получилось?! Вместо девяти баллад – там полторы, да и то не полностью. Вот. И никакой там роли нет, и ничего». [18]

В числе лауреатов Государственной премии за 1977 год были: «Леонов Леонид Максимович, автор сценария; Швейцер Михаил (Моисей) Абрамович, режиссёр; Фатхуллин Дильшат Зиннатович, оператор; Шенгелия Леван Александрович, художник; Банионис Донатас Юозович, исполнитель главной роли; Бабочкин Борис Андреевич (посмертно), исполнитель роли Сэма Боулдера; Болотова Жанна Андреевна, исполнительница роли мисс Биттл; Степанова Ангелина Осиповна, исполнительница роли Шамуэй, Демидова Алла Сергеевна, исполнительница роли Потаскушки, – за фильм “Бегство мистера Мак-Кинли” (1975) производства киностудии “Мосфильм”». [19]

Если бы от предполагаемого объёма роли Высоцкого в картине осталась хотя бы половина, список лауреатов был бы длиннее на одну фамилию.

Глава: 36

Фильм: Стрелы Робин Гуда

Дата: 1976

О том, что баллады Высоцкого должны были звучать в фильме режиссёра Сергея Тарасова, снятого в 1975 году (премьера 4 октября 1976-го), широкая публика узнала только в 1997-м, когда была восстановлена первоначальная редакция фильма. Впрочем, на тот момент многие зрители уже их знали, поскольку режиссёр включил четыре из них в свой фильм «Баллада о доблестном рыцаре Айвенго», выпущенный в 1983 году (в ту картину не вошли «Баллада о двух белых лебедях» и «Баллада о ненависти»). Справедливость восторжествовала, вот только автор баллад об этом уже не узнал… О том, как начиналась работа над фильмом, мне рассказал сам режиссёр.

«В 1971 году я снимал свой первый полнометражный фильм, он назывался “Петерс”, потом он получил приз на всесоюзном фестивале. Я пригласил Борю Хмельницкого, он у меня играл там идейного анархиста и, кстати, изложил по своей роли всю программу анархистов. И ещё я на пробы пригласил Володю Высоцкого, я очень хотел, чтобы он у меня сыграл Бориса Викторовича Савинкова. Проба была такая: сидела машинистка и печатала программу Союза защиты родины и свободы, который Савинков организовал. А Володя в роли Савинкова ходил и диктовал ей: “Пишите. Первое. Свержение советской власти…”.Это не провокация была, просто это действительно было в документах. Это всё события 1918 года, когда в Москве был левоэсеровский мятеж, они захватили ВЧК, Дзержинского. Они хотели расстрелять его, но Мария Спиридонова сказала, что, дескать, нельзя, мы же вместе революцию делали. Большевики зато потом всех порешили… Мне в руки попали все документы, которые вообще никому не давали, в том числе программа партии левых эсеров, и я с идиотской радостью хотел, чтобы это всё прозвучало с экрана. Савинков в кино остался, правда, программу он с экрана не говорил, а Высоцкого не осталось. Начальство посмотрело пробы и сказало: “Никакого Высоцкого” – и его отвели. В итоге у меня Савинкова сыграл ленинградский актёр, и получилась проходная роль. Сами понимаете, как бы эту роль сыграл Высоцкий.

После этого мы сидели втроём – Боря Хмельницкий, Володя и я – в гостинице “Рига”. Утром, как сейчас помню. Скатерть была белая, но не залита вином. Володя говорит: “Да пошли они все к чёрту, надоела вся эта политика”. Тогда я говорю: “Ребята, а давайте придумаем какую-нибудь историю. Не про нас совсем, а что-нибудь романтическое, о любви”. А я к тому моменту уже прочитал балладу о Робин Гуде и предложил им. Кто-то из них – не то Боря, не то Володя, – говорит: “Это надо начать из современности. Сидит шут в современном костюме и поёт на развалинах замка”. Я говорю: “Правильно. Вот, Володя, ты как раз эти баллады для фильма замечательно напишешь. Только надо подумать, как сделать так, чтоб эти баллады никого не затрагивали, чтоб фильм разрешили”.

…Сниматься Володя там не мог, потому что собирался во Францию. Я попросил его написать баллады на общечеловеческие темы – о любви, о ненависти, о времени, чтобы не было там никакой политики. Но у него же всё равно это звучало: “Торопись! Тощий гриф над страною кружит”. И все эти аллюзии…» [1]

Обратим внимание на слова режиссёра о том, что участие Высоцкого в качестве актёра в картине не предполагалось. Это важно, поскольку существуют опубликованные воспоминания постановщика трюков Александра Массарского, в которых он, в частности, пишет: «Володя и сам должен был сниматься в этой картине в роли шута, но не смог». [2] Да и сам Высоцкий, выступая в апреле 1975 года перед моряками теплохода «Белоруссия», сказал:

«Этот фильм уже начал сниматься. Я вот приеду и сразу приступлю. Там я буду играть большую роль, очень ответственную роль – роль Шута. Но он шут в течение всего фильма, а потом выясняется, что он благородный рыцарь, у которого убили родителей, и он ждал своего часа, двадцать лет служил, как раб». [3]

Тем не менее что-то помешало, и роль шута сыграл Юрий Каморный.

24 января 1975 года Высоцкий с женой уезжают из Москвы во Францию, где поэт работает над балладами для картины. В своём дневнике он записывает: «Я послал три баллады Сергею (Тарасову. – М. Ц.) и замучился с четвёртой о любви. Сегодня, кажется, добил». [4] С. Тарасов:

«Он мне присылал баллады, одну из них прислал из Парижа, он там над ней работал. Короче говоря, всё шло замечательно». [1]

Тут, видимо, неточность. Похоже, что Высоцкий в одном письме отправил три баллады, а режиссёру запомнилось получение одной. Видимо, потому, что письмо-то он получил одно!

Действительно, всё шло хорошо, Высоцкий никаких проблем явно не предвидел и рассказывал зрителям на концерте:

«Я последнее время перестал исполнять свои песни в кино, сам сниматься и исполнять свои песни, потому что надо немножко разграничить. Мне кажется, что это отдельный вид искусства. Раньше я пользовался тем, что я пел в кино просто потому, что мне негде было петь, нигде не получалось. У меня просто не было аудитории, и я всегда старался написать и самому спеть. А сейчас я стараюсь