Кладоискатель и доспехи нацистов - Юрий Гаврюченков

– Ого, – поразился другая в третий раз, что было своеобразным рекордом, – да ты броник надел?

– Жизнь заставила, – похлопал я по сияющим пластинам Доспехов Чистоты и напялил портупею прямо на них. Облачился в куртку, поудобнее пристроил меч за спиной. Она пришлась в самый раз, полой только-только прикрыв навершие со свастикой. Висящий рукоятью вниз меч не был виден, но в то же время его можно было выхватить, не расстегивая молнии. – Буду бить врага его же мечом.

– Ну ты даешь! – сказал Слава и пошел одеваться.

Я не испытывал угрызений совести, втягивая его в войну. В конце концов, он сам ее начал. Нечего было валить оппонентов на «стрелке». А если уж взялся, то надо мочить всех.

Странные мысли одолевали меня. То, что я затевал, было авантюрой, почти самоубийственной и к тому же чертовски опасной для корефана. Но я чувствовал уверенность и спокойствие. Должно быть, и в самом деле что-то соскочило с места в моих мозгах после Синявы.

– Куда едем? – спросил Слава, когда мы сели в «Ниву».

– Разузнаем для начала побольше о «Светлом братстве». – Рассеянная улыбка тронула мои губы. – Чтобы победить врага, нужно знать его в лицо. Навестим маслозадого ебуна. Для получения сведений от него придется применить метод экстренного потрошения – тут тебе и карты в руки. Развязывать языки ты умеешь как никто другой.

– Сделаем, – хмыкнул польщенный Слава, недолюбливавший педерастического Эрикова бой-френда.

– Впрочем, прямо сейчас к нему ехать рано. – Я посмотрел на часы. – Давай-ка я к маме загляну.

– Давай, – пожал плечами Слава. – Мне в машине посидеть?

– Да нет, зачем же. Мама будет рада видеть нас обоих.

Так оно и оказалось. Мама была счастлива, что я жив и здоров. А что еще матери надо? Я чувствовал, что виноват, и попытался утешить ее. Без особого, как мне показалось, успеха. Да и как может успокоиться материнское сердце, если сын наотрез отказывается сделать самое элементарное – снять куртку?!

– И это пройдет, как говаривал царь Соломон, – оптимистично заявил я, угощаясь крепким кофием. Пулевые пробоины в стене моего жилья, размолоченную ванную комнату и кровь на кухне отрицать было невозможно, поскольку мама сама все это видела. Хорошо, хоть трупов не было. «Светлые братья» подбирали убитых с истинно немецкой аккуратностью. Да и не с руки им оставлять улики.

– Милиция к тебе не приходила?

– Нет.

Странно. Больше недели прошло со дня погрома, а мусора до сих пор ни разу не наведались по месту прописки владельца расстрелянной квартиры. Что-то больно они нерасторопны. Или задело взялся Большой Брат? Госбезопасность копает медленно, но верно…

– Поберегся бы ты, Ильюша, уехал куда-нибудь.

– Наверное, так и сделаю, – кивнул я. Догадка о причастности ФСБ обеспокоила меня не на шутку. – Уеду и Маринку с собой возьму.

– Уезжай, – строго сказала мама.

– Ты, когда квартиру закрывала, не заметила, все вещи на месте?

– Кажется, все. Я же у тебя редко бываю, могла что-нибудь не заметить.

– Спасибо, – сказал я. – Что бы я без тебя делал, мама!

Просидели мы у нее часа полтора. Говорил в основном я и, кажется, нужного эффекта достиг. Когда мы со Славой спускались к машине, я чувствовал себя как выжатая выхухоль. К тому же, несмотря на кофе, побаливала голова.

– Ф-фу, еле уболтал, – вздохнул я, грузно садясь за руль. Доспехи придавили меня изрядно.

– Мама у тебя просто золото, – сказал Слава.

Я лишь кивнул. Мы выехали на проспект Мориса Тореза и двинулись к центру. Как раз прибудем к концу рабочего дня дядюшки Альфа. Внезапно, заметив телефон, я резко причалил к поребрику.

– Ты чего? – спросил Слава.

– Надо позвонить. – Меня осенила мысль. Вытаскивая из внутреннего кармана записную книжку, я подошел к таксофону и всунул в щель кредитную карту. Набрал номер Чачелова. Через три гудка трубку сняли.

– Алло, – послышался голос Пухлого.

– Вова? – обрадовался я. – Это Илья. Узнал?

– Яволь, – откликнулся Пухлый. – Давно выбрался?

– Утром. А ты?

– Только что ввалился, – голос Пухлого был усталым. – Диму на себе тащил. Запарился, пока его кз леса вынес.

– Как он? Он в больнице?

– У себя, в санчасти. Нормально. Жить будет. Короче, нас тут к следователю всех вызывают.

У меня упало сердце. Только этого мне не хватало: следака, копающего по факту ранения коллеги. Тут можно такого нарыть, таких трофеев, что чертям тошно станет… Один рукопашный бой в окопах на вышку тянет, не говоря уж о прочих любопытных подробностях.

– Нет уж, хуюшки, – сказал я. – К следаку я не пойду.

– Придется сходить, – буркнул Пухлый. – Да все нормально. Мы с Димоном договорились, чисто по жизни, что отдыхали у меня на даче, пошли гулять в лес, а там какие-то отморозки трофейные в войну играли. Вот и зацепило.

– На хорошую версию не тянет, – сказал я. – Ну да ладно. А кто еще пойдет? Крейзи? Так он сразу расколется, дурачок. Он, кстати, живой?

– В порядке. Дома сидит, трубку не берет. Мы с ним Димона и тащили, один бы я не управился.

– Не застрелил его Рыжий, – с облегчением вздохнул я. Приятно было услышать, что старые друзья живы.

– Нормально все. А Рыжему я ебало набью, когда встречу, – пообещал Пухлый. – Его сейчас дома нет, я ему звонил. Жена говорит, что еще не приехал. Наверное, по лесу бегает, нас ищет.

– Или гансовские останки, – добавил я, подумав. – Он же у немцев вроде проводника – Дерсу Узала. Вот, наверное, и помогает жмуриков собирать, свое жалованье отрабатывает.

– Дима поклялся его посадить, – хмурым тоном, словно нехотя, сообщил Вова. – Пока волок его по лесу, он все про это бормотал, словно в бреду.

– А вообще, как у Димона со здоровьем? – осторожно поинтересовался я.

– Откуда я знаю? Поясница разворочена, кишки вроде бы целы. Если б у него внутреннее кровотечение было, мы бы живым его до больницы не довезли.

– Понятно, – сказал я. – А Боря с вами был?

– Нет, – ответил Пухлый. – Убежал куда-то. А может, Рыжий его отловил, не знаю.

– Понял, – ко всем остальным несчастьям прибавилась еще и тревога за Борю. – Ладно, я тебе позвоню.

– Рыжего увидишь, сразу звони, – предупредил Чачелов. – Я с казаками подъеду, если что, чисто по жизни, разберемся.

– О'кей, – при упоминании о реликтах царской эпохи меня малость передернуло. – На дачу пока не езди. Я оттуда машину забирал и на немцев нарвался. Они там что-то типа базы устроили. Подробности, как ты понимаешь, не по телефону.

– Догадываюсь, – сказал Вован. – Ну, покедова. Не медля, я позвонил Боре.

– Слушаю, – услышал я его флегматичный голос.

– Это Илья. Ты что, спишь?