Кладоискатель и доспехи нацистов - Юрий Гаврюченков

Акимов лежал в той же самой позе, в какой мы его с Пухлым оставили. Снайпер-альбинос отсутствовал, вероятно, забрали немцы. Трофейщик же со своим шпалером был никому не нужен.

Я подобрал винтовку. «Стечкин» всю ночь грелся у меня за пазухой, но в условиях пересеченной местности пистолет был малоэффективен. «В лесу тот сильнее, у кого ствол длиннее». Шпалер я намеревался держать наготове – вдруг нарвусь на немцев. Притырить его можно было и у Мурманского шоссе.

Тяжелая скользкая винтовка Маузера с тронутым свежей ржавчиной граненым казенником выглядела совершенно допотопным «ружжом». Я вспомнил изящную СВДУ и пожалел, что бросил ее, убегая с поляны. Даже АКМ был образчиком совершенства по сравнению с древним шпалером.

Я открыл затвор. На траву выскочил превосходной сохранности гансовский патрон. Я подобрал его и вщелкнул обратно в магазин. Дослал вперед и вниз прямой кованый рычаг. Посмотрел на Акима и оторопел.

Сначала мне показалось, что его тело разделилось, подобно бактерии, отпочковавшей дочернюю клетку. Когда первая волна изумления откатилась, я осознал, что нахожусь на поляне не один – у головы трупа сидел гмох. Как падалыцик. Словно что-то стерег или выжидал, маленький мохнатый предвестник несчастья. От него расходилась зловещая тишина. На миг замолчали птицы.

Гмох поднял голову и посмотрел на меня. Из густой шерсти торчало свиное рыло. Это был проводник в потусторонний мир Синявы. Там Акима ждали безмолвные гансы в нетленных шинелях.

И тогда я выстрелил в этого гада. Пялиться на него не было мочи. Теперь и я вошел в число тех, кто увидел гмоха. Я судорожно передернул затвор, уперевшись прикладом в живот. А когда снова поднял глаза, то увидел, что гмох исчез.

Была ли это галлюцинация или в лесу действительно обитали инфернальные выродки – осталось неизвестным. Да я и узнавать не хотел. Как в атаку, я сломился в кусты, и проклятое место осталось у меня за спиною.

Часть 4

СЛАВЯНСКАЯ СЕЧА

14

Винтовку я утопил на картах. Кому-нибудь акимовский шпалер послужит хорошим трофеем – я бросил его в торфяник с патроном в стволе, чтобы не разочаровывать коллегу. Под водой «маузер» долго, очень долго будет оставаться пригодным для стрельбы. Туда же я отправил и охотничий тесак в ножнах из бобрового хвоста – в родную, так сказать, среду.

Для меня оружие открытого ношения становилось обузой – скинув изорванный КЗС, я выходил к даче Пухлого.

Только сейчас, при отступлении, у меня созрела мысль, что все не так уж плохо: жить можно и в городе, только не сильно светясь, например, не у мамы, а у Маринкиных родителей. Зря, что ли, налаживал отношения? Разумеется, одалживаться у тещи – вариант, с которым я предпочел бы повременить, но сейчас я был приперт к стенке и выбирать не приходилось.

Вопреки ожиданиям на даче я никого из трофейщиков не обнаружил, включая самого Пухлого. Неужели древолаз засадный перещелкал их всех? Зайдя в дом, я был неприятно поражен обилием незнакомых рюкзаков и баулов. В них лежала еда, одежда и туалетные принадлежности. Складывалось впечатление, будто к Чачелову прибыла лох-группа для экскурсии по местам боев. Теряясь в догадках, я поспешил к тайнику, где лежали Доспехи Чистоты. Тайник-то тайник – закуток за печкой, но, поди ж ты, сумка с латами оказалась в целости и сохранности. Только я извлек их из нычки, как шум снаружи привлек мое внимание.

«Неужели наши? Ну хоть кто-то выбрался!» – Я подскочил к окну и моментально отпрянул. Во двор, устало волоча ноги, входила «лох-группа» в пестром натовском камуфляже.

Все стало ясно. Немцы устроили здесь разгрузочный пункт, воспользовавшись тем, что хозяев нет и не будет. Цинично и практично. Идея вполне в духе Рыжего. Измотанная маневрами группа возвращалась из леса, а отдохнувшая со свежими силами отправилась вылавливать строптивого кладоискателя. А он (о ирония судьбы!) сам пришел к ним, только попал в пересменок, когда никого на базе не было.

Я лихорадочно соображал, что же предпринять. Мозгами шевелить требовалось очень быстро, так как времени на все про все оставалось секунд двадцать, – а потом немцы появятся в доме.

Но я знал, что делать. Следовало бежать: садами, огородами, как угодно, лишь бы прорваться сквозь заслон «светлых братьев». Уносить Доспехи в руке при этом неудобно, и я вывернул на пол сумку. Под тяжеленной аммуницией со скрипом прогнулись доски. Я выдернул из внутреннего кармана «стечкин», положил рядом и буквально занырнул в латы, нацепив их прямо поверх куртки. На все ушло секунд десять, немцы едва успели дойти до середины двора. Доспехи болтались на мне, и я наспех зафиксировал их нижними ремешками. Подобрал АПС и встал на ноги. По ступеням крыльца затопали арийские башмаки. Я выключил предохранитель и вдруг понял, что рад встрече со «светлыми братьями».

Дверь в жилую половину открывалась наружу. Едва ее потянули на себя, как я с разбегу врезал по ней ногой. Доспехи увеличили мой вес килограммов на двадцать, и удар получился приличным. В тамбуре заорали. Я дал короткую очередь в дверь и ломанулся к окну, выходящему на заднюю сторону двора. Распахнув рамы, я перелез через подоконник и спрыгнул на землю. Проверять, холостыми ли патронами заряжены автоматы «светлых братьев», отчаянно не хотелось, и я пустился наутек.

Пуганул я немцев здорово. Не сразу врубившись, что имеют дело с одиночным противником, они сосредоточились у крыльца и тем самым дали мне фору во времени.

Я затаился под кустами смородины в тенистом саду напротив участка Пухлого. Отсюда хорошо просматривался его двор. Немцы суетились, разворачиваясь в цепь, и двинулись в мою сторону, пристально всматриваясь в кусты и кроны деревьев.

«Хрена лысого вы меня достанете, ребята!» – подумал я. У меня появился веселый и злобный боевой настрой. Немцы озирались, не желая втягивать в разборки местное население. Милиция тут была им не нужна.

– Паситесь, козлята, – пробормотал я, прикинул, надежно ли прикроет меня картофельная ботва, и выскользнул из-под воняющих человеческим гумусом кустов.

Я быстро полз между грядок, надеясь, что смородина заслонит предательски шевелящуюся ботву. Расчет оправдался – немцы меня не заметили, далеко было. Я обошел соседский дом, из которого никто благоразумно не высовывался, и прокрался на участок Пухлого.

«Светлые» оставили охранять дом баскетбольного роста братана, который слонялся по двору, повесив на шею автомат. Увидев меня, сторож остолбенел и запоздало схватился за оружие. Он не был готов к встрече с воином в сияющих доспехах. Я и сам поздновато его заметил, но у меня имелось солидное преимущество – «стечкин» был наготове, я крепко сжимал его обеими руками.