Танковые асы вермахта - Ганс Шойфлер

В дни боев за Векшняй 2-й батальон был передан под командование майора Шульца, вместе с саперами, которые прибыли эшелоном в числе прочего пополнения. Атака оказалась успешной. Когда мощный огонь противотанковых орудий обрушился на нас с тыла, майор Шульц незамедлительно развернул свои танки назад и двинулся на север, навстречу вражеским войскам, пытаясь обойти их с фланга. Противник был выбит со своих позиций, и угроза окружения немецких частей была ликвидирована.

Капитан Хонштеттер устремился навстречу русской пехоте на своем бронетранспортере, внося сумятицу в ряды врага.

Лейтенант Хельмбрехт наступал на вражеские позиции на своей командирской машине. Врагу был нанесен сильный удар по всей ширине фронта на участке полка. Отдельные советские подразделения сумели спастись лишь благодаря паническому бегству, при котором бросили почти все свое снаряжение.

Наступление на Либаву (Лиепаю) было приостановлено. Враг рвался к границам Восточной Пруссии. Нашим солдатам было обидно, что им приходится теперь сидеть в Курляндии[122], в то время как их родная земля подвергается серьезной опасности. Им хотелось, если это удастся, участвовать в ее обороне. Полк перебросили в район Лиепаи. После изнурительных переходов полк оказался в районе Приекуле. Постепенно все четче становились видны свидетельства неминуемого наступления Красной армии.

Оборонительные бои в районе Приекуле

Полковник Кристерн, командир 35-го танкового полка

27 октября 1944 года. Русские развернули наступление в 7:55 многочасовой артиллерийской подготовкой. Огонь был главным образом направлен на тот участок, где находились наши резервы.

В результате мощной артиллерийской подготовки полк самостоятельно объявил тревогу, не ожидая приказа. Когда в 8:15 штаб дивизии приказал готовиться к наступлению, полк был уже готов. В 10:00 обер-лейтенант Герлах, занимавший вместе с ротой своих «Пантер» передовую позицию, доложил о том, что его атакует многочисленная вражеская пехота, поддерживаемая танками.

Русские заняли господствующую высоту к югу от Приекуле и начали наступление на город. К полудню главные направления наступления советских войск были определены, и изматывающее нервы ожидание закончилось.

4-я танковая дивизия выдвинулась вперед для контрудара в направлении Приекуле. На правом фланге находилась боевая группа «Кристерн», на левом – боевая группа «Гофман». Наш 2-й батальон под командованием майора Шульца сражался на правом фланге. Отделенный от врага непроходимой речкой, батальон был направлен к Приекуле, после чего мы стали с боями прорываться на юго-восток. В 15:00 была взята первая тактическая важная высота. Вечером мы достигли позиций, которые противник захватил утром.

В то же самое время 1-й батальон капитана Кестнера атаковал русские войска впереди нас, а обер-лейтенант Герлах с ротой своих «Пантер» все еще удерживал прежние позиции. Даже когда пехотинцам пришлось отступить, танкисты не уступили противнику ни пяди земли. Они взяли на себя своего рода роль волнореза, противостоящего волнам наступающих частей Красной армии.

Хотя их попытки и потери боевой техники не шли ни в какое сравнение с достигнутым успехом, русские не сдавались. Они снова и снова упрямо наступали на наши позиции.

28 октября. Ночью противник бросил на нас новые танки и стрелковые роты и возобновил бой. В то утро обер-лейтенант Герлах и несколько его «Пантер» находились северо-восточнее Приекуле, в то время как на нас двинулись многочисленные русские танки. После боя, продолжавшегося несколько часов, враг оставил на поле 14 горящих боевых машин.

После того как вражеским войскам не удалось прорваться на нашем участке фронта, они попытались атаковать другие участки. В очередной раз нашему 35-му танковому полку пришлось выступить в роли пожарной команды. За один день русские 14 раз пытались прорвать наши позиции. И каждый раз мы бросались на выручку нашим боевым товарищам.

Для примера следует отметить двух человек из боевой группы. Это были лейтенант Курце, который раз за разом прикрывал пехотинцев и подбил 1 ИС-2 и 2 Т-34. Получив ранение в голову, он упал без сознания со своего места в танковой башне на дно боевого отделения танка, но потом пришел в себя и до самого вечера вел бой с обновленной энергией.

Еще один человек – лейтенант Тауторус. Он занимал позицию в небольшом лесу и уничтожил один за другим несколько вражеских САУ, отбивая атаки русских войск.

Такая обстановка продолжалась четыре дня. Было холодно – стояла минусовая температура. Сеть дорог и местность в целом были проходимы, за исключением низин возле небольших рек и на болотах. На пятый день погода резко изменилась. Температура повысилась на 10 градусов.

В следующие три дня окружающая местность изменилась до неузнаваемости, превратившись в сплошное болото. Что нас ждет? Об этом можно было лишь догадываться. Воевать днем, передвигаться по ночам – вот что нам предстояло. В 6:30 рассвело. Прибыли танки, все заляпанные грязью. В 6:35 они двинулись вперед. В 6:50 они сошлись с наступающими клиньями русских войск и отбросили их назад.

2 ноября, использовав огромное количество боеприпасов, русские попытались снова прорвать нашу оборону. Когда эта попытка в очередной раз им не удалась, они на время отказались от нового наступления. Что же случилось с нами после нескольких дней боев? Командный пункт полка остался на том же месте, что и 26 октября. Русским удалось закрепиться лишь на небольших участках. Наши потери составили 19 убитых и 81 раненый.

Количество наших танков тоже сократилось. Нашим ремонтникам приходилось работать круглые сутки, чтобы отремонтировать боевые машины, которые сразу же снова уходили в бой. Из всякого хлама они каким-то чудом ухитрялись собирать новые машины. Рассчитывать на получение новых танков нам не приходилось.

После тяжелых оборонительных боев командование написало нашему дивизионному командиру генералу Бетцелю:

«В оборонительных боях 4-я танковая дивизия решительно поддержала соседние дивизии, раз за разом используя боевые группы, проявившие беспримерный героизм и настоящее фронтовое братство. Тем самым она внесла большой вклад в сдерживание вражеского наступления в районе Либавы (Лиепаи).

4-я танковая дивизия была одной из лучших, из числа тех, о ком сообщалось в штаб Х армейского корпуса, в отношении правильного командования, боевого духа и взаимовыручки. Именно благодаря этому дивизия добилась таких боевых успехов.

Я благодарю 4-ю танковую дивизию за ее подвиги, совершенные в составе корпуса, и знаю, что она сыграла ведущую роль в боях за оборону Курляндии».

Соображения и сомнения

Ганс Шойфлер

Кто же на самом деле связывает чьи войска? Неужели это мы связываем русские войска на Курляндском плацдарме и не даем им прорваться на немецкую землю и сломить нашу оборону в Восточной Пруссии? Или же это русские связывают нас? Неужели они намерены обмануть нас своими постоянными крупномасштабными атаками? Неужели они считают нас серьезной угрозой для северного фланга своего фронта и поэтому изо всех сил пытаются уничтожить нас?

Или же они на самом деле хотят помешать нам прийти на помощь защитникам оборонительных позиций в Восточной Пруссии? Бои в Курляндии не давали нам времени для раздумий над этими вопросами. Однако сомнения никуда не уходили и постоянно мучили нас. Нам не оставалось ничего другого, как, находясь на расстоянии, посвятить себя тому, что было неотложной необходимостью в этот час испытаний, о чем свидетельствовали нескончаемый грохот взрывов и выстрелов битвы за Курляндию.

Осень 1944 года. Фронт в Курляндии. С передовой – в тыл!

Ганс Шмидт, обер-ефрейтор 8-го батальона 35-го танкового полка

Курляндия, фронт

После попадания снаряда из противотанкового орудия, который – это следует отметить – не причинил особого вреда, нас отправили в ремонтные мастерские на два дня.

19 сентября 1944 года, хорошо отдохнув и пребывая в приподнятом настроении, мы собрались вернуться в расположение нашей роты. То, что нам туда не добраться, мы поняли ближе к полудню. Эта относительно невысокая, всхолмленная во многих местах равнина отлично просматривалась русскими солдатами, о чем мы не догадывались. Они сами дали нам знать об этом, причем особым способом.

Это означало – жми на газ и ищи новую низину. Находясь там под прикрытием, мы устремились в расположение 7-й роты, где обнаружили, что добраться до позиций 8-й роты невозможно, потому что этот отрезок пути простреливался врагом. Нам нужно было дождаться ночи.

Но нам не пришлось ждать наступления темноты, потому что иваны решили предварить наступление продолжительной артиллерийской подготовкой. Нас тут же перебросили на левый фланг. Рядом с нами оказался фельдфебель Мозер. Мы обрушили на противника ураган огня. Русские не осмеливались поднять носа в своих окопах, потому что мы без устали поливали их пулеметными очередями. Мы с удовольствием выполняли эту «работу», поскольку противник не смог, благодаря нашим стараниям, продвинуться вперед даже на метр! Наш боевой дух поддерживало также присутствие ветерана, унтер-офицера Людвига Фритцмана.