Наследник для Шаха - Анна Гур

Становлюсь у заветной двери и кошусь в сторону мужчины, который застывает рядом с дверью, смотрит и сам делает шаг назад и в сторону, чтобы не увидеть, так сказать, лишнего.

А я вспоминаю про деление на зоны, про которое мне говорила Зухра. Улыбаюсь, поняв, что есть лазейка.

Тяну за ручку и смело захожу в белоснежное мраморное нутро огромного туалета и захлопываю за собой дверь.

Делаю вдох, затем медленный выдох, осматриваюсь. Огромная красивая ванная комната со множеством мраморных умывальников, красивый восточный стиль, золотая атрибутика кранов.

Даже диванчик в углу и столик, чтобы передохнуть, дальше кабинки. А я ищу окно. Хочется вылезти из этого помещения и бежать куда глаза глядят, но как ни шарю взглядом, спасения не нахожу. Везде глухие стены, даже по кабинкам прохожусь. Я не сильно толстая, тростинка и даже в форточку могу пролезть, было бы желание, но и ее нет в этом чертовом туалете.

Слишком хороший проект, продуманный, с внутренней системой вентиляции.

— Не получилось… — выдаю одними губами.

Разворачиваюсь и иду к умывальнику, включаю воду и помещаю руки под струю. Пытаюсь успокоиться, умываюсь. Один раз, второй. Дверь в туалетную комнату открывается и входит женщина, с ног до головы укутанная в черное покрывало.

Может быть, это чадра, я не знаю. Открыты только глаза, да и те прикрывает тонкая вуаль.

Женщина разговаривает по телефону, убедившись, что никого, кроме меня, нет, она взмахивает рукой и снимает свое покрывало. Передо мной появляется миловидная девушка, не выше меня ростом, может, даже чуть ниже, она продолжает не замечать меня, разговаривать на своем, звонко смеется.

Затем бросает свое одеяние на мраморную полку рядом с соседней раковиной, ополаскивает руки и идет в сторону кабинок, не оборачиваясь, весело щебеча и смеясь.

Дверь захлопывается, отрезая меня от незнакомки, заторможенно поворачиваю голову в сторону валяющейся черной ткани.

Что-то в мозгу щелкает. Сразу же приходит на ум шальная мысль. Мой охранник ожидает у двери меня…

Девушку в легком платье, он не обратит внимания на ту, кто выйдет в традиционном одеянии и, как я уже почувствовала, мужчина традиций не станет разглядывать такую женщину, он и на туалетные комнаты косился, не желая вдруг увидеть лишнее.

Опять смотрю в сторону закрытой кабинки, становится дико неудобно перед девушкой, которую я поставлю в такую ситуацию, но вопрос жизни и смерти подстегивает.

Слышу звук воды, значит, скоро выйдет. Времени на раздумья не остается, и я действую на инстинктах, быстро иду к оставленной вещи, хватаю ее и надеваю.

Черное покрывало падает на меня, идеально скрывая мое тело, словно было сшито специально для меня.

Не знаю, как объяснить, но одежда садится как литая, смотрю на себя в зеркало и не вижу ничего, кроме черной материи. Быстро иду в сторону двери.

Прежде чем выйти, делаю глубокий вдох, прикрываю глаза, настраиваюсь и тяну ручку на себя. Выхожу в фойе, взгляд сразу же цепляет охранника, стоящего чуть сбоку, но мужчина бросает на меня невидящий взгляд.

Как я и думала, он не станет рассматривать посторонних женщин. Поэтому я, не сбавляя шага, иду к центральному входу, спокойно выхожу на улицу и просто иду в противоположную сторону от дома Шаха.

Если дорога к нему ведет влево, то я выбираю право.

Действую на инстинктах, на эмоциях. Прохожу примерно с квартал и замираю посередине улицы.

Рядом снуют люди. Их немного. Но все же они есть. Взгляд цепляется за пары с детьми. Сердце колет очень болезненно. Неожиданно для себя я понимаю, что не хочу убегать от Аслана.

Я сорвалась, убежала, а вот сейчас замираю. Очень хочется позвонить Шаху и выслушать его. Может быть, все, что случилось, это одна большая случайность, или же наговор.

Одна часть меня ищет и жаждет найти объяснения его поступкам, оправдать, а вот вторая…

Вторая напоминает, что Амина пришла в дом Шаха и вела себя подобно хозяйке, а еще имя…

Я помню, как Аслан называл его…

Думаю обо всем этом и сама не понимаю как, но в моих руках опять оказывается телефон, а пальцы выбирают контакт Аслана.

Я хочу услышать его. Прежде чем решу, что делать, прежде чем выкину подаренный им мобильник, я хочу услышать его, а в глубине души надеюсь, что он объяснит все, откроет свои тайны…

Глупая я. Хватаюсь за соломинку, подобно утопающему. Иду на поводу у сердца и замираю, когда все тот же голос оповещает меня о том, что абонент недоступен.

Это последнее, что я слышу перед тем, как раздается страшный скрежет. Резко поворачиваю голову на странный тонированный большой автомобиль, моргаю ошалело, но уже в следующую секунду двери открываются, мой телефон летит на асфальт, разбивается вдребезги, а меня оплетают сильные руки, ловят и что-то вонючее, смрадное опускается на рот и нос.

Черная ткань восточного одеяния пропитывается этой вонью моментально. Меня начинает мутить, ноги слабеют, а меня затягивают в темное нутро незнакомого автомобиля.

Кто-то сильнее сжимает мои ребра, пресекает мое сопротивление. Стараюсь не дышать, замираю, легкие обжигает от нехватки кислорода, пытаюсь продержаться подольше, но ядовитые смрадные пары пробиваются и на моем следующем вдохе сознание уплывает, а с губ срывается жалкий полувсхлип-полукрик о помощи:

— Аслан…

Глава 37

Аслан Шахов

— Кто-то подорвал твой завод, Аслан, я склоняюсь к тому, что это чистой воды диверсия, — начальник безопасности рапортует, держа в руках объёмный файл, которые нарыли наши спецы.

— Хасан, я это понял в ту самую секунду, как нам сказали о взрыве. Это подрыв. Причем кто-то конкретно хотел положить мне предприятие и накинуть неустойку в несколько сотен лямов.

Хасан выпрямляется, а я, наоборот, раскидываюсь в кресле и прищуриваюсь. Не нравится мне эта ситуация. Все в ней какое-то странное. Конкуренты и войны дело вполне привычное, но здесь и сейчас у меня ощущение, что завод в самой дальней провинции на границе с пустыней. Здесь самые богатые месторождения и именно здесь сходятся черты интересов нескольких семей в том числе и семьи моей ненаглядной бывшей женушки.

Телефон звонит не мой мобильный. Здесь не ловит. Звонит внутренний телефон моего кабинета. Старый. Допотопный. Кнопочный.

Хасан так же смотрит на аппарат, как на ядовитую тварь, которая внезапно ожила. Прищуривается. Кто может звонить по номеру, который известен единицам и кто наверняка знает, что я сейчас на заводе, который сильно пострадал.

В прессу информация не просочилась. Мои ребята сработали на