Измена. Серебряная Принцесса - Стеффи Ли

Остановившись в паре шагов, молча замирает.

И я первым решаюсь прервать тишину:

— Ты прекрасно выглядишь.

— Спасибо. Ты хотел о чем-то поговорить? У меня не так много времени.

Почему?

Как я и думал, ты не хочешь меня больше видеть?

Или куда-то спешишь?

Куда?

Но все это — не мое дело.

— Да. Я хотел поговорить по поводу той ночи и того, что случилось между нами… — делаю шаг к ней на встречу.

Она остается стоять на месте, и это дарит мне призрачную надежду.

— Не надо ничего говорить. — ее голос выстраивает между нами барьер. Отторгает меня. — Нам обоим будет лучше забыть ту ночь.

— Почему?

— А почему нет?

— Потому что я люблю тебя. Потому что ты отвечала мне взаимностью. Потому что мы все еще можем быть вместе.

Она отводит взгляд в сторону. У меня зудят пальцы от желания прикоснуться к ней. Но я осознаю, что мне нельзя. Я не имею право ее спугнуть. Я вынужден сдерживаться и ждать приговора.

— Ты забыл про договор? Или забыл точные формулировки? — Северина не упрекает, лишь задает вопрос с острой долей абсолютного безразличия, впивающегося в мою кожу шипами.

— Не забыл.

— Тогда о какой любви идет речь? Насколько я помню, ты свою любовь обменял на деньги. А если, забрав деньги, ты не выполнишь условия, то сделка будет аннулирована, и ты попадешь под проценты. У тебя есть средства, чтобы их выплатить?

— Я что-нибудь придумаю.

— И что же?

Плавный поворот главы. Ее серые глаза в упор смотрят на меня, а потом улыбнувшись, принцесса спрашивает:

— Снова попытаешься меня продать? Как бизнес-идея, может, и интересна, но вряд ли у кого-то в нашем городе, кроме Золотого и моего отца, найдутся такие накопления. Или ты снизишь цену?

— Пожалуйста, не говори так.

Дверь Серебрянного особняка открывается. Из нее выходит тот, кого я меньше всего желаю видеть. Одетый в темный смокинг с золотыми вставками на плечах и руках. Этот парень не может ни дня прожить без золота. Он на нем безусловно помешан.

Лев хмурится при виде меня, но затем натягивает на лицо маску приветливости и двигается к нам.

— Милая, ты не говорила, что у нас будут еще гости. — мурлычет, остановившись за спиной своей подруги детства.

Его длинные руки собственнически обнимают драгоценную за талию. Злость бурлит в моей крови. Всего пару недель назад, я бы немедленно оттащил его в сторону и дал в рожу, но сейчас у меня нет на это прав.

Сейчас я откинут на самые дальние зрительные ряды. И прикован обязательствами договора, который вознамерился нарушить.

Сева не сопротивляется его прикосновениям. Она кладет свои ладони поверх его. Он же опускает лживую голову на ее плечо и подчеркнуто вежливо спрашивает:

— Он приехал нас поздравить?

Мерзкое подозрение вползает в кишки. Взгляд цепляется за кольцо, блеснувшее на ее безымянном пальце. Увесистый камень — почти булыжник. Он в несколько раз больше того, который был на том кольце, которое надел когда-то на ее палец я.

Ощущение, будто это было слишком давно. В какой-то прошлой жизни, от которой остались одни рваные куски. И моя истерзанная душа.

Не знаю, чего я ожидал. Какой сказки себе придумал. Но земля уходит у меня из-под ног.

Даже когда я подписывал тот ублюдочный договор, я был уверен, что она никогда не будет с ним. Не с этим лицемерным ублюдком, который глумливо смотрит на меня, не пытаясь скрыть триумфа в глазах.

Мне безумно хочется устроить драку. Хочется разгромить здесь все. Я жажду крови. Но понимаю, что я сам отдал ее ему. Я же знал на что шел. Знал. Тогда почему все равно так невыносимо больно…

Превращаясь в камень, отвечаю:

— Да, я пришел вас поздравить.

— Спасибо. — широко улыбаясь, говорит Золотой. — Нам с моей невестой приятно знать, что ты радуешься нашему счастью.

Сева продолжает молчать. Она даже не смотрит на меня. Остается такой же отрешенной и увлеченной наблюдением за звездами.

— Севушка, вернемся в дом? — шепчет ей Золотой.

— Левушка, разреши нам с Зимним договорить? Я приду минут через пять, хорошо? — при разговоре с ним ее голос другой. Ласковый. Нежный.

Это убивает меня почти также, как и то, что она умудряется чмокнуть его в щеку.

— Конечно. — он кивает ей, потом бросает один недоверчивый взгляд на меня, и со словами, — Зови, если что-то понадобится. — уходит в дом.

Принцесса медленно проходит мимо меня, и я молча следую за ней, как поверженный пес. Дойдя до качелей, расположенных в дальнем углу их огромного сада, Северина садится, а я снова спрашиваю:

— Почему?

Нет смысла уточнять, что я имею в виду.

— А почему нет.

— Ты его не любишь.

— Любовь странная штука. Не всегда надежная. Ты разве не знал?

— Не делай этого. — я опускаюсь перед ней на колени и тщетно пытаюсь поймать ее взгляд. — Все, что он может дать тебе — это деньги и…

— Может, мне этого достаточно. Я сама их выбрала. — наконец, она врезается в меня взглядом. Пронзает безразличием и холодом. — Поняла, что привыкла к определенному уровню достатка и хочу остаться в нем же.

— Я сделаю все, чтобы обеспечить тебе необходимый уровень, Сева, просто дай мне время и…

— Я его тебе даю. Иди. Ты свободен. У тебя теперь его полно, Андрей. — ее улыбка совершенно пластмассовая, — Докажи мне однажды, что я оказалась не права. Сможешь?

— Ты таким образом наказываешь меня? Сева, я знаю, что ты его не любишь. Хорошо, раз ты не хочешь быть со мной, не будь. Пошли меня. Скажи, что я мразь. Я заслужил. Но не выходи за него, не надо, Сева…

— Пожалуйста, прекрати. Ты сделал свой выбор, а я сделала — свой. И сделала его сама. Сама. А теперь извини, но мне пора возвращаться в дом. Всего тебе хорошего.

Она встает и начинает уходить. А я так и остаюсь стоять на коленях, полностью поверженный. Сломленный. Убитый.

Повернув голову, наблюдаю, как тонкая фигура удаляется и в сердце свербит холодная тоска.

Не различая дороги, спотыкаясь на ровном месте, бреду к машине. И кое-как добираюсь