Измена. Серебряная Принцесса - Стеффи Ли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Но если дело было не в любви, тогда в чем? — едва слышно спрашиваю я.
— Я лишь хотела быть ближе… к тебе. — она робко поднимает на меня взгляд, и я вижу, как в её глазах блестят слезы. — Я прекрасно осознаю, что после всего, что я сделала, ты имеешь полное право ненавидеть меня. И не смею надеяться, что однажды ты сможешь меня простить. Но как бы нелепо не звучали мои объяснения, поверь, я не лукавлю, когда говорю, что сделала это только ради тебя. Я знала, что никогда не смогу дать тебе все то, что ты сможешь получить, находясь рядом со своим отцом. Алиса всегда умела уговаривать, если чего-то хотела. Она повторяла, что о тебе будут заботиться, как о маленькой принцессе. Что вся твоя жизнь будет сказкой. Раем, наполненным чудесами. А я эгоистично не хотела, чтобы мой ребенок хоть в чем-то не нуждался, как я в свое время. Я мечтала, чтобы ты росла в достатке. И если для этого мне следовало лишь отойти в тень, что ж, я сделала этот шаг.
Опустив голову, она закрывает лицо ладонями. По тому, как подрагивают её плечи, понимаю, что Конни плачет.
Моя рука бессознательно тянется к ней, но останавливается на полпути, замирает, пугается и быстро возвращается обратно.
Пульс набатом стучит в каждой клетке.
Все, на что я способна, это бесцельно упереться взглядом в стену и задать глупый вопрос:
— Хочешь кофе? Я видела неподалеку автомат, думаю немного пройтись и взять чего-нибудь.
Констанция убирает от лица руки. Боковым зрением замечаю, как она старается незаметно вытереть слезы, а затем смущенно, словно я могу передумать, отвечает:
— Буду очень признательна.
*
Кофемашина отказывается принять очередную купюру, которую я пытаюсь в нее пропихнуть всеми правдами и неправдами. Если она пытается вызвать во мне злость, то у нее неплохо получается.
— Нужна помощь, ваше высочество? — раздается вопрос за спиной.
Глава 48
Если бы у меня имелся список лиц, которых я бы хотела встретить этим вечером, то задавший за моей спиной вопрос человек находился бы в его самом конце. Или возглавлял другой лист с прямолинейным заголовком: «Лучше бы никогда не встречала».
— Благодарю. — не удостоив парня взглядом, произношу я. — Справлюсь сама.
Автомат издает жужжащий звук и насмешливо высовывает купюру обратно, сообщая, что не намерен продать мне кофе.
— А, по-моему, у тебя плохо получается. — в голосе наблюдателя слышится усмешка. — Я пока шел сюда с того конца коридора, видел, как ты раз пять пыталась наладить контакт с машиной. Так что, давай лучше я…
— А давай мы заключим соглашение, по которому ты отстанешь от меня, если сейчас эта вредная кофемашина все же примет мои деньги? — улыбка, коснувшаяся губ, обязана сообщить, что дружелюбие на сегодня не значится в списке моих сильных сторон.
Но Мельникова словно не замечает ее, только ухмыляется и кивает.
— Идет. Но если нет, ты меня выслушаешь, ваше высочество. Мне все равно надо было с тобой перекинуться мыслишками. Я как раз прикидывал, как бы это лучше организовать. А тут ты сама мне попалась на пути. Так даже лучше.
У меня нет ни малейшего желания слушать, о чем хочет поговорить со мной друг Андрея. Возможно, он теперь считает, что раз мы с Зимним уже не вместе, то это дает ему право снова пускать в ход свои мерзкие колкости.
Но он сильно ошибается, если думает, что его слова хоть как-то смогут меня задеть. А также ошибочно полагает, будто я дам ему право меня задевать.
Достаю из кошелька еще одну новую купюру. Пятую по счету. Смотрю на упрямую кофемашину и мысленно информирую ее, что приму все меры, чтобы ее завтра же отправили на металлолом, если она вздумает заупрямиться и не принять новую шелестящую банкноту.
Да, я верю, что неодушевленные предметы тоже нас понимают. И моя вера многократно укрепляется, когда автомат с радостью поглощает бумажку, а затем, наконец, дает возможность выбрать напиток.
Мельников, прислонившись к автомату, начинает смеяться, а потом выдает:
— Ты терминаторша кофемашин, Рина. Но мне все равно позарез надо с тобой потолковать.
— Мне не о чем с тобой разговаривать, Василий.
— У меня есть перед тобой должок, — кривится он, — Даже парочка. А я не привык торчать. Хочу их закрыть и спать спокойно.
— Не хочешь торчать, лежи. К тому же ты мне ничего не должен, так что спи себе спокойно. — забираю одну чашку кофе и нажимаю на кнопку заново. — Наш диалог окончен.
— Короче, буду краток. Мой посыл к тебе предельно прост. Вернись к Андрюхе.
Первый раз поворачиваю на него голову.
Мне не послышалось?
Он только что сказал мне вернуться к Андрею?
Разве Вася не первый должен танцевать от счастья, зная, что его друг, наконец, бросил меня?
Тогда почему он…
Возникшая догадка срывается с губ вопросом:
— Это он тебя послал?
— Нет, он сказал мне не лезть.
Его ответ болезненно царапает.
— Он правильно тебе сказал.
Как же медленно готовится вторая кружка.
— Слушай, а ты какая-то другая...
— Да, я не выспалась.
— Нет, я без шуток. Версия принцесы 2.0? Что-то случилось? А-а-а, я просек… Переживаешь из-за Ангелины Денисовны? А Андрюха в курсе, что ты ее навестить приехала? Тебя как вообще пропустили? Связи? К ней же сейчас никого не пускают. Я еле-еле уломал медсестру. Да ты не парься, операция же нормально прошла, осталась только реабилитация.
— Какая еще операция? О чем ты говоришь?
— Бля… Ты не знала? Андрюха бумажник свой тут утром забыл. Олень рассеянный. А я рядом был, заехал забрать. Говорю же, еле пустили. Я подумал, ты тоже к ней приехала. Если нет… Ты зачем здесь?
— Пришла кофе попить. Разве не видишь? Василий, ты можешь нормально сказать, что за операция?
— А кофеечком угостишь? — нагло ухмыляется Мельников.
—
