Пария - Грэхэм Мастертон

— Почему вы ходите за мной? — спросила девушка.

— Наверно, скорее это я должен спросить вас о том же. Вот уже несколько дней я встречаю вас на каждом шагу.

Она повернулась и посмотрела на меня. В ней было что-то удивительно знакомое, хотя я никак не мог понять, что именно. У нее было очень бледное, довольно красивое лицо и очень темные глаза, но они блестели и были полны жизни, в отличие от пустых глаз Джейн, Эдгара Саймонса или Нийла Манци.

— Вы не одна из них, — заявил я.

— Одна из них?

— Из призраков. Духов.

— Нет, — она улыбнулась. — Я не одна из них.

— Но вы знаете, о чем речь, не так ли?

— Да.

Я вынул платок и отер лоб. Мне стало жарко от неудобства ситуации, и я не знал, как мне себя вести. Девушка спокойно наблюдала за мной, чуть улыбаясь. Но это была мягкая, добрая улыбка, естественная и лишенная высокомерия, а вовсе не та маска умиления, которая появлялась на губах призрака Джейн.

— Я всего лишь следила за вами, — объяснила она. — Только, чтобы удостовериться, что вам ничего не грозит, что вы в безопасности. Конечно, вы всегда были в относительной безопасности благодаря вашему неродившемуся сыну, но вы могли бессознательно попасть в опасное положение.

— Вы за мной следили? — удивился я. — Кто же вы? Почему вы за мной следили? У вас нет на это права.

— В наше время, — ответила девушка, ничуть не смущенная моей агрессивностью, — каждый имеет право следить за другими. Ведь никогда не известно, кто окажется другом.

— Я хочу все-таки знать, кто вы, — кипятился, настаивая, я.

— Вы уже знакомы с несколькими из нас, — ответила она. — С Мерси Льюис вы встречались в „Любимых девушках“ в Салеме, а с Энид Линч в доме мистера Эвелита. Меня зовут Энн Патнем.

— Мерси Льюис? Энн Патнем? — повторил я. — Но ведь это же те имена…

Девушка широко улыбнулась и протянула мне руку. Я, колеблясь, взял ее ладонь, сам не знаю почему, может, просто не хотел вести себя невежливо. Ее пальцы были длинными, тонкими и холодными, и на каждом из них, даже на большом пальце, она носила серебряное кольцо.

— Ты прав, — сказала она. — Это имена ведьм. Конечно же, это не настоящие наши имена, только приемные. Они имеют мощь, эти имена, а кроме того, напоминают нам о временах, когда Салем находился под властью Не Имеющего Плоти.

— Это значит Микцанцикатли? Насколько я знаю, Салем все еще находится в его власти, и Грейнитхед тоже. Но ты… Ты не шутишь? Ты ведьма?

— Можно сказать иначе, — ответила Энн. — Слушай, поехали к тебе домой, и я все тебе объясню. Раз уж ты разоблачил меня, то, наверно, лучше тебе узнать о нас все.

Я опустил взгляд на наши соединенные ладони.

— Ну хорошо, — наконец сказал я. Я всегда хотел познакомиться с ведьмой. Честно говоря, я всегда хотел жениться на ведьме. Когда мне было двенадцать лет, я был по уши влюблен в Элизабет Монтгомери.

Мы возвратились и вошли на рынок, держась за руки. И черт дернул Луару выйти из „Бисквита“ на другой стороне площади именно в эту минуту. Лаура остановилась, уперла руки в бока и смерила нас твердым взглядом, чтобы показать мне, что она все видела и что я законченная скотина. И даже хуже, чем скотина.

Когда мы спускались по крутой тропинке к пристани, Энн сказала:

— Ты сегодня очень нервный. Чувствую это. Почему ты нервничаешь?

— Знаешь, как погибла миссис Саймонс?

— Я видела тебя с ней в тот вечер на шоссе.

— Ну вот, а только что я был свидетелем очередной смерти. Чарли Манци, хозяин лавки в Грейнитхед.

— Где это произошло?

— Где? Там, на Кладбище Над Водой. Он был раздавлен… даже не могу точно определить это. Но похоже было, что надгробия сами задвигались, атакуя его, и раздавили в лепешку.

Энн сочувственно пожала мне руку.

— Очень жаль, — сказала она. — Но здесь действует огромная мощь. Не Имеющий Плоти вскоре вернет себе свободу и ударит по нам со всей энергией, которую он накапливал около трехсот лет.

Мы дошли до моей машины. Я открыл дверцу перед Энн, а потом сел за руль.

— Странно, что ты столько об этом знаешь, — сказал я. Я завел двигатель, повернулся на сиденье и задним ходом выехал на дорогу. Эдвард, я и остальные — мы все блуждали в потемках, пока не поговорили с мистером Эвелитом.

— Ты не учитываешь, что все салемские ведьмы выводят свою родословную непосредственно со времен Дэвида Дарка, — ответила она. — Это Дэвид Дарк доставил Не Имеющего Плоти в Салем, так как желал использовать его силу, чтобы навязать жителям Эссекса мораль, поддерживаемую страхом. Первыми ведьмами были девушки и женщины, которых Не Имеющий Плоти убил, а затем воскресил как своих служанок. Это они завлекали в ловушку своих родственников и друзей и приговаривали их к ужасной смерти, чтобы Не Имеющий Плоти мог забрать их сердца.

— Тоже самое нам говорил и старый Эвелит, — заметил я, сворачивая влево на Восточнобережное шоссе.

— Но не всех ведьм схватили и казнили, — продолжала Энн. — А многие из тех, кто был схвачен, позже были выпущены из тюрьмы, когда Эйса Хаскет избавился от Не Имеющего Плоти. Они очень ослабели, поскольку Не Имеющий Плоти был заключен в медном ящике на дне моря. Но они жили достаточно долго, чтобы научить своих дочерей колдовским заклятиям и передать им если не силу, то по крайней мере знание об этих событиях.

— Значит, ты одна из тех, кому передавали это знание?

Энн кивнула.

— Семь родов в Салеме были родами ведьм: Патнемы, Льюисы, Линчи, Биллингтоны, Эвелиты, Кори и Прокторы. В восемнадцатом и девятнадцатом веках потомки этих родов какое-то время встречались и отправляли ритуалы в честь Микцанцикатли, Не Имеющего Плоти, приносили ему в жертву свиней и овец, а однажды даже убили девушку, заплутавшую в болотах Свомпскотта и страдавшую потерей памяти. Общества ведьм были объявлены вне закона, как и флаг „Дэвида Дарка“, который был их знаком. Но именно они удерживали Не Имеющего Плоти в летаргии все триста лет и защищали Салем от ужасов, какие ты даже не можешь себе представить.

— Значит, ведьмы, которые вначале служили Микцанцикатли, позже стали защищать нас от него?

— Вот именно. Мы защищаем вас по мере наших сил. Мы все еще встречаемся время от времени, но нас уже осталось только пять и мы не знаем многих древних обрядов. Именно поэтому Энид живет и работает с Дугласом Эвелитом: не только затем, чтобы служить ему и опекать его, но и затем, чтобы узнать как можно больше о древней магии, так как тогда ведьмы из Салема снова станут сильными.

Я кашлянул.

— Я думал, что Энид внучка старого Эвелита.

— И это так, в определенном смысле.