Единственный выживший - Дин Кунц

Барбара пристально всматривалась в его лицо, словно пытаясь определить, не шутит ли он. "Разве можно всерьез верить, что что-то в состоянии изменить весь мир за одну ночь?" – говорили ее глаза, и Джо хорошо ее понимал. Барбара была женщиной рациональной до мозга костей; она была до такой степени привержена законам физики, механики и логики, что повлиять на ее точку зрения могли одни только факты, доказанные и подтвержденные факты. Весь жизненный опыт Барбары подсказывал ей, что правильное решение можно найти только тогда, когда двигаешься медленно и осторожно, а все встретившееся подвергаешь тщательному и всестороннему анализу. Ее путь к окончательному результату неизменно состоял из бессчетного количества маленьких, но выверенных шажочков и шажков, каждый из которых тщательно рассчитывался и многократно проверялся. Будучи сначала сотрудником, а потом – старшим следователем Национального управления безопасности перевозок, Барбара привыкла иметь дело с головоломками, состоящими и в буквальном, и в переносном смысле из десятков и сотен тысяч фрагментов, и зачастую эти головоломки оказывались гораздо более сложными, чем те, с которыми сталкивались в своей работе полицейские детективы из отделов по расследованию убийств. И хотя в своей профессиональной деятельности Барбара не отрицала интуиции как таковой, она все же продолжала считать, что скрытые причины, руководившие поступками пилотов или вызвавшие сбой в работе оборудования, можно раскрыть только с помощью неспешного, методичного, упорного труда, и потому ее отношение к чудесам и озарениям было окрашено изрядной долей скептицизма.

Джо понял это по выражению ее глаз, поскольку работа журналиста – а журналистам порой приходилось предпринимать собственные расследования – была сродни тому, чем занималась Барбара Кристмэн.

– Во что ты хочешь, чтобы я поверила? – продолжала наседать Барбара. – В то, что, когда самолет перевернулся и понесся к земле, Роза Такер достала из сумочки пластиковую бутылочку-распылитель с новым таинственным снадобьем, которое делает человека неуязвимым, – наподобие крема от загара – и быстро обрызгала себя с ног до головы?

Джо едва не рассмеялся. Он не смеялся вот уже сто лет.

– Конечно, нет, Барбара, что вы!

– Тогда что там было?

– Не знаю. Что-нибудь.

– Звучит как большое ничто.

– Что-то было, Барбара, я уверен, – настаивал Джо.

Теперь, когда отгремел гром и погасли огненные молнии, серо-стальные тучи, столпившиеся на небосводе, казались ему почти красивыми.

Вдали, по-прежнему укутанные туманом, темнели молчаливые и загадочные холмы – те самые, через которые в ту страшную ночь шла чудом уцелевшая Роза Такер.

Порывистый ветер заставлял кланяться и сгибаться осины и тополя, а над полегшей травой пастбищ кружились серые полотнища дождя, как будто ветер отплясывал тарантеллу.

Джо снова обрел надежду и теперь чувствовал себя почти хорошо. Да нет, что там – он просто превосходно себя чувствовал, но в этом крылась и опасность. Стремительный триумфальный взлет и несколько мгновений пребывания на вершине всегда оказывались слишком короткими, а после них начиналось такое же быстрое падение, завершавшееся ударом о землю – ударом тем более жестоким, чем выше ты взлетел.

Но никогда не иметь надежды было, наверное, стократ хуже.

Ожидание и вера в чудо переполняли Джо.

Одновременно он был напуган.

– Что-то было… – повторил он.

Оторвавшись от перил, Джо прислушался к своим ощущениям. Ноги больше не подгибались, и он вытер мокрые ладони о джинсы. Воду с лица Джо вытер рукавом своей спортивной куртки.

– Каким-то образом она спаслась, – упрямо повторил он, повернувшись к Барбаре. – Спаслась и прошла эти полторы мили до ранчо. Полторы мили за час с четвертью – это нормально, если учесть, что она шла в темноте и имела на своем попечении маленького ребенка, которого наверняка пришлось нести большую часть пути.

– Я очень не хочу быть той булавкой, которая испортит твой воздушный шар, Джо, но…

– Тогда не будьте ею.

– …Но есть одна вещь, над которой тебе следует подумать как следует.

– Я слушаю.

Барбара поколебалась, но все-таки решилась высказать свои сомнения вслух.

– Допустим – заметь, я говорю "допустим", – в катастрофе действительно кто-то уцелел. Допустим, эта женщина на самом деле была на борту рейса 353 и ее имя – Роза Такер. Джеффу и Мерси она представилась как Рейчел Томас…

– Ну и что?

– Тогда почему она назвала настоящее имя девочки – Нина?

– Эти люди… они охотятся за Розой, не за Ниной. Нина им не нужна.

– Если они узнают, что Роза спасла девочку при помощи того самого гипотетического эликсира жизни, который она изобрела и который везла, чтобы предъявить на пресс-конференции в Лос-Анджелесе, тогда, как мне кажется, девочка представляет для них не меньшую опасность, чем сама Роза Такер.

– Возможно, вы правы… Но, откровенно говоря, сейчас мне все равно.

– Я к чему клоню… скорее всего она назвала бы Нину вымышленным именем.

– Не обязательно.

– Не обязательно, – согласилась Барбара. – Но это весьма вероятно.

– Так в чем же разница?

– В том, что Нина – это тоже выдуманное имя.

Джо вздрогнул, как будто кто-то ударил его по лицу, и ничего не ответят.

– Может быть, девочку, которая побывала на ранчо, на самом деле зовут Сара, Мери или Дженифер…

– Нет, – твердо сказал Джо.

– Но она же назвала себя Рейчел…

– Если девочку звали по-другому, то что заставило Розу Такер назвать ее именем моей дочери? Если это совпадение, то совпадение более чем удивительное.

– На борту рейса 353 могли быть две светловолосые девочки в возрасте до пяти лет.

– И обеих звали Нина? Это же смешно, Барбара!

– Если после катастрофы кто-то остался в живых и если одной из уцелевших была маленькая светловолосая девочка, – сказала Барбара, – то тебе следует быть готовым к тому, что это не Нина.

– Я понимаю, – сердито отозвался Джо, которого злило, что Барбара заставила его признать возможность, от которой он старательно бежал. – Я все понимаю!

– Понимаешь?

– Конечно.

– Я беспокоюсь за тебя, Джо, – проговорила Барбара извиняющимся тоном.

– Спасибо, – с сарказмом ответил он.

– Нет, в самом деле. У тебя… душевная травма.

– Со мной все в порядке.

– А мне кажется, что ты уже надломлен и любой пустяк может тебя доконать.

Джо только пожал плечами.

– Посмотри на себя, – настаивала Барбара.

– Сейчас я чувствую себя лучше, чем когда-либо. Лучше, чем за весь год.

– Но это может оказаться не Нина, и тогда…