Крестная мамочка - Кэрри Адамс

— Привет, горошинка, как ты?

— Устала, — пожаловалась Кора.

— Трудный день в школе?

— Угу. — Она закашлялась.

— Нехороший что-то кашель, — встревожилась я.

— Ага, будто внутри полно слизи.

— Очень похоже. У врача была?

Тишина — должно быть, Кора покачала головой.

— Мама на работе?

Снова молчание — видимо, на этот раз моя крестница кивала. Билли устроиться бы к терапевту, а не к дантисту, больше было бы пользы. Кора совсем мало ест и не любит сладкое, так что уж с зубами у нее никаких забот.

— Тогда ответь-ка быстренько на один вопрос… Помнишь, однажды Кристоф прислал тебе открытку с лодкой?

— Помню.

— Она еще у тебя?

— Нет.

Черт. Первая ниточка завела меня в тупик.

— Мама держит ее в тумбочке, в книжке.

Ах, Билли, Билли…

— Отлично! — зачирикала я с фальшивым энтузиазмом. — Мне она очень нужна. Мама молодец, что не выбросила ее.

Умница Кора вряд ли мне поверила, но убеждать ее мне было некогда. Я уже собиралась попросить найти открытку, но девочка закашлялась так, что пришлось целую минуту пережидать приступ.

— Ты пьешь какие-нибудь лекарства от кашля? — спросила я, когда все прошло.

— Магда ушла за лимонами.

Ушла?

— А с кем же ты сейчас?

— Она только на минуточку.

— Тогда давай поболтаем, пока она не вернется.

— Я устала болтать, крестная.

— Ладно. Тогда возьми телефон, сядь на диван, а я расскажу тебе сказку, хорошо?

— Ага.

Я услышала, как девочка протопала по комнате, забралась на диван и поерзала, устраиваясь удобнее.

— Готова?

— Да-а.

— Давным-давно жили-были…

Минуточка растянулась на целых шестнадцать. Моя сказка потеряла всякий смысл, переполнилась отступлениями и прочей водой, сюжет безнадежно запутался и увяз на полпути к финалу, но все это не имело значения, потому что почти все время Кора продремала. Мокрота в легких даже кое-какую пользу принесла: в итоге мне удалось придать своей жалкой сказочке мало-мальски пристойный вид. Зато я слышала сонное дыхание Коры и знала, что она не устроила дома пожар, не стала жертвой похитителя, не поперхнулась, не наглоталась «Доместоса» и не подверглась любой другой из миллионов опасностей, которые подстерегают ребенка даже в присутствии взрослых, а тем более оставшегося без присмотра.

«Кора, я вернулась!» — донесся издалека голос. Шаги. Треск — трубку вынули из пальцев Коры.

— Алло! — громко сказала я.

— Отвали.

— Магда, это я, Тесса.

— А-а, привет, Тесса.

— Ты оставила Кору одну?

— Она совсем закашлялась, надо было сходить за лекарством. Горячий чай с медом и лимоном будет в самый раз.

— Но Кора осталась одна!

— Билли тоже иногда оставляет ее, когда уходит в магазин на углу. Я нигде не задерживалась.

Мне нравится Магда — она честная, порядочная и любит Кору, и все-таки домой из магазина она не спешила.

— Что с ней?

— Какой-то вирус.

Кора часто подхватывает вирусные болячки. Билли говорит, что если бы не пускала Кору в школу всякий раз, когда у нее опять вирус, девочка не училась бы ни дня. Это меня тревожит. Особенно потому, что менее болезненной Кора не становится. Развитый интеллект — и чахлое тельце. Девочке следовало бы питаться получше. Чаще бывать у врача. Хоть изредка уезжать из Лондона. Словом, будь у Билли чуть больше денег, жизнь Коры могла бы измениться к лучшему.

Я описала Магде открытку в тумбочке и попросила найти. Хорошо помню, когда Кора получила ее — открытка обнаружилась в почтовом ящике на седьмой день рождения моей крестницы. Мы тогда здорово удивились: нам казалось, Кристоф вообще не помнит, когда родилась Кора. И как выяснилось, мы были правы. Произошло совпадение. Кристоф писал, что в каникулы не придет, так как он все еще в Дубае, вдобавок ждет в гости семью. Оскорбительная приписка, хотя и беглая. На открытке была изображена огромная яхта. Кристоф не стал бы присылать снимок чужой яхты — не в его стиле. Он выпендривался перед Билли, давал ей понять, чего она лишилась, распалял воображение и одновременно проворачивал в ране нож. И он своего добился. Билли сохранила открытку, хотя она была адресована дочери.

Мне требовалось только одно — узнать название яхты. Выяснив его, я связалась с «Кэмпер и Николсон» — лучшей судостроительной компанией, известной мне, и спросила, где можно получить информацию о яхте, зарегистрированной в ОАЭ. Мне оказали всяческую помощь. Чем больше плодов приносило мое расследование, тем быстрее нарастало предвкушение.

В дверь позвонили. От волнения у меня зачесалось все тело, потому что за дверью стояла Май-Ли — королева пинцетов и горячего воска. Моя самая страшная тайна — повышенная волосатость. Кожа у меня светлая, как у ирландки, зато волос на теле больше, чем у гречанки. Даже в тех местах, которые принято считать женскими эрогенными зонами: на мочках ушей, сзади на шее, под коленками, на животе, даже на сосках — на сосках, вообразите! Я спокойно воспринимаю потерю ключей или мобильника, зато впадаю в панику, если забуду дома коллекцию пинцетов. Само собой, виноваты мои родители. Хорошо, конечно, иметь внуков со смесью четырех разных кровей, но какими они еще будут, эти внуки, — неизвестно. Лучше наградили бы меня смуглой греческой кожей и почти незаметным ирландским пушком. Или хотя бы выразительным греческим носом. Но так как мне достались длинные датские ноги и английское чувство юмора, я не в обиде.

Я приняла осеннюю резолюцию, в первую очередь касающуюся секса и гирсутизма[5]. На мой взгляд, я мало чем отличаюсь от людей в массе. Качественный секс я люблю, некачественный — нет. Поскольку постоянного бойфренда у меня нет — по причинам, в обсуждение которых мы сейчас не будем вдаваться, — альтернатива ясна: заниматься сексом либо с разными мужчинами, либо с самой собой. Последним я тоже не пренебрегаю, хотя потом чувствую себя одиноко. Моим замужним подругам можно позавидовать: у них в доме секс — как вода из-под крана, открыл — и льется. А мне за ним надо еще побегать. Если и существует на свете гарантия целибата, так это восковая эпиляция всего тела. Раньше, когда я вызывала Май-Ли в офис для быстрой обработки перед свиданием, всякий раз эти свидания заканчивались вежливым поцелуем в щеку, если не отменялись вообще. В том, что список моих побед невелик, виновна Май-Ли, а я тут ни при чем.

Прыгать в постель с Джеймсом Кентом было рановато, но поскольку на себя я не рассчитывала, то призвала на помощь Май-Ли с ее специфической магией. Я провела госпожу садистку в гостиную, задернула шторы, разделась до лифчика и трусов и приготовилась к ритуальному унижению — разговору с Май-Ли о том, что мне предстоит.