Бандиты эпохи СССР. Хроники советского криминального мира - Федор Ибатович Раззаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Следственная группа, которую возглавлял следователь белорусской прокуратуры Николай Игнатович (помимо него, в Минск прилетели начальник союзного ГАИ Лукьянов, начальник Главного бюро судебно-медицинской экспертизы МО СССР Томилин, заместитель Прокурора Союза Найденов, начальник следственной части Прокуратуры СССР Каракозов и другие высокие начальники), не нашла в действиях Пустовита ничего преднамеренного. Состоявшийся вскоре суд приговорил его к 15 годам лишения свободы за нарушение правил дорожного движения.
Петра Машерова похоронили в Минске 7 октября 1980 года, и из Москвы на похороны прилетел лишь секретарь ЦК КПСС по идеологии В. Зимянин. Почему только он один? Дело в том, что Брежневу доложили: Машеров погиб, заигравшись в популизм, – он пренебрёг мерами безопасности, хотя в Белоруссии до этого уже двое высокопоставленных деятелей погибали в похожих автокатастрофах. В 1970 году это был зампред Совмина БССР Григорий Киселёв, а в 1976 году – глава Верховного Совета БССР Фёдор Сурганов. Поскольку Брежнев популизма у других не любил, поэтому он распорядился не отправлять на похороны в Минск представительную делегацию.
Ровно через два месяца после трагической гибели П. Машерова – 4 декабря 1980 года – другая советская республика потеряла одного из высокопоставленных своих руководителей. Во время отдыха в Чолпон-Атинском санатории был застрелен председатель Совета Министров Киргизии 53-летний Султан Ибраимов. Так же, как и П. Машеров в Белоруссии, С. Ибраимов пользовался большим уважением среди населения своей республики. Стрелявший в министра преступник благополучно ушел с места преступления и почти год скрывался от правосудия. И лишь в 1981 году милиция напала на его след, но при попытке задержания он был убит, и тайна убийства С. Ибраимова так и осталась неразгаданной. Так же, впрочем, как и тайна убийства в том же году заместителя Председателя Совета Министров Якутии Степана Платонова. По одной из версий Платонов собирался встретиться с председателем КГБ СССР Андроповым, для того чтобы доложить тому о положении в алмазодобывающей промышленности, о фактах хищения алмазов. И вот незадолго до этой встречи Платонов был якобы случайно застрелен на охоте первым секретарем Якутского горкома партии. За это преступление высокий партийный руководитель понес «суровое» наказание: через несколько месяцев содержания под стражей он был отпущен на свободу. Партийная номенклатура не давала в обиду «солдат» своего многомиллионного легиона. Вот и министр внутренних дел СССР Николай Щелоков в конце 70-х годов обратился в ЦК КПСС и Совет Министров СССР с докладной запиской, в которой предлагал лишить прокуроров городов и районов права возбуждения уголовных дел против работников милиции, а рядовой и сержантский состав привлекать к уголовной ответственности только с согласия начальника местного УВД. Санкцию разрешать привлекать к уголовной ответственности офицеров МВД министр оставлял за собой. Такое ущемление своих прав прокуратура, естественно, снести не могла. В начале 1980 года партийный актив союзной Прокуратуры на собрании вынес отрицательное решение по докладной записке Н. Щелокова. Однако впереди Щелокова ждали более серьезные неприятности.
Оборотни
Убийство на «Ждановской»
Николай Щёлоков принадлежал к «молдавской» команде Брежнева, в которую также входили: С. Цвигун (1-й зампред КГБ СССР), К. Черненко (заведующий Общим отделом ЦК КПСС), В. Голиков (помощник Л. Брежнева), С. Трапезников (заведующий Отделом науки ЦК КПСС) и др. С Брежневым Щёлоков познакомился ещё в конце 30-х годов в Днепропетровске, потом они вместе работали в Молдавии (1951–1952), где Брежнев был 1-м секретарём ЦК КП, а Щёлоков – 1-м зампредом СМ. Когда в 1964 году Брежнев стал первым лицом в КПСС, он стал перетягивать своих «молдаван» в Москву: Николая Щёлокова (2-го секретаря ЦК КП Молдавии, отвечавшего за силовые органы) сделал главой МООП (МВД) СССР (1966), а Цвигуна – 1-м зампредом у Андропова (1967). К началу 80-х оба «молдаванина» были влиятельными соратниками Брежнева и могли помешать чекистам отодвинуть генсека от власти. Тогда и было решено вывести их из игры. И первым «под раздачу» угодил Щёлоков.
В июне 1978 года в Афганистане было создано Представительство КГБ СССР (подчинялось 20-му отделу – связи с развивающимися странами). Сотрудники МВД СССР тоже работали в Афгане на правах советников и в подчинении КГБ (с февраля 79-го). Но Щёлоков, боровшийся с КГБ за влияние, добился создания в Кабуле Представительства МВД. Его собирались открыть в начале января 1981 года, после чего МВД впервые получало возможность проводить негласные оперативные мероприятия на территории иностранного государства. За полгода до этого создали и спецназ МВД СССР для Афгана – «Кобальт», который стремился выйти из-под оперподчинения спецназа КГБ «Каскад». А тут ещё в ноябре 80-го Спецуправление МВД стало Главным 8-м управлением, а оно охраняло режимные объекты вместе с КГБ. Наконец, 30 декабря 1980 года Брежнев собирался наградить главу МВД Звездой Героя Соцтруда к его 70-летию. Щёлоков усиливал свой аппаратный вес, в том числе и по афганской линии. Чтобы «осадить» его, нужен был убойный компромат. Вот тут очень кстати и родилось «дело Афанасьева» – майора из Секретариата КГБ, убитого милиционерами за три дня до награждения Щелокова и за две недели до открытия Представительства МВД в Кабуле. Дело было так.
26 декабря 1980 года работник секретариата КГБ СССР Вячеслав Афанасьев справлял на Лубянке в компании двух коллег своё 40-летие. Посиделки длились до позднего вечера, после чего чекисты поехали домой на метро. На станции «Площадь Ногина» («Китай-город») коллеги Афанасьева вышли на пересадку, почему-то забыв именинника спящим в вагоне. В итоге тот доехал до конечной станции «Ждановская» («Выхино»), где его разбудили контролёры. Майор тут же очухался и, выйдя из вагона электрички, направился к выходу из метро. Однако уже на улице он внезапно вспомнил о своем дипломате, который остался в вагоне. Майор вернулся назад, но контролер уже успела отнести дипломат в дежурную комнату милиции. Когда же майор вошел туда, его глазам предстала ужасная картина: пятеро милиционеров довольно бесцеремонно рылись в его вещах. Достав свое удостоверение, майор потребовал вернуть вещи. Но успевшие принять уже изрядную порцию алкоголя милиционеры и не думали выполнять требование майора, тем более из конкурирующей фирмы.
По другой версии, из метро чекист никуда не выходил. Ещё в вагоне он не смог внятно ответить на вопросы контролёров о содержимом своих вещей, после чего те вызвали сотрудников милиции. Те отвели его в комнату милиции и решили ограбить. Была тогда такая практика среди некоторых московских милиционеров. В 70-е
