Бандиты эпохи СССР. Хроники советского криминального мира - Федор Ибатович Раззаков

Между тем после кисловодской сходки 79-го года уголовный мир страны начал свою очередную перестройку применительно к реалиям того времени. В исправительно-трудовых колониях страны возрождались старые и создавались новые уголовные традиции. Во главе перестройки стояли, как и положено, воры в законе, которые через своих «ответственных» активно пропагандировали уголовные традиции среди молодежи, привлекая ее в свои ряды. «Казанский феномен» продолжал жить, несмотря на то, что в самой Казани в 1980 году основные группировки были разгромлены (14 апреля 1980 года было закрыто дело группировки «Тяп-Ляп»: четверо ее главарей были приговорены к расстрелу).

В ответ на активизацию воров в законе власть предприняла со своей стороны специальные меры. Инициатором их стал генерал МВД Василий Сныцерев, который в 1980 году возглавил исправительно-трудовую колонию в Соликамске (Пермская область). Именно в этом ИТУ Сныцерев и предложил руководству МВД создать профилактический центр для изоляции в нем уголовных авторитетов и проведения среди них так называемой разложенческой работы. По идее Сныцерева именно в его заведении воры в законе должны были начать работать на самых постыдных для них работах – строительстве общежитий для осужденных, ремонте и благоустройстве жилых зон и охранных сооружений и в конце концов письменно отказаться от своих воровских традиций. Подобные мероприятия по развенчанию воров в законе уже проводились МВД в конце 50-х – начале 60-х годов. В 80-х годах эти «традиции» решено было возродить.

Кстати, упоминаемого нами знаменитого вора в законе А. Черкасова «поймали» подобным образом. Зная о его «гулянках» в баньке на Таганке, однажды «повязали» там, применив к нему позорную статью о распространении порнографии (под эту статью можно было тогда попасть, имея в собственной фильмотеке фильм типа «Эммануэль»).

Кстати, заведение В. Сныцерева получило в уголовной среде название «Белый лебедь» (имелось в виду, что многие воры в законе в стенах этой колонии исполняли свою последнюю, «лебединую» песню). Сам начальник колонии В. Сныцерев получил кличку Архитектор.

Позднее, объясняя журналистам свой жизненный выбор, В. Сныцерев расскажет историю, которая произошла с ним в молодости.

«В 1942 году к нам в школу пришел какой-то мужчина, построил нас по росту и наиболее рослых ребят отправил в школу ФЗУ. Среди них оказался и я, так как был самым высоким. Самый старший в этом ФЗУ, Витя по прозвищу Пахан, соберет нас, бывало, и начинает рассказывать про воровскую «малину». Тогда было просто: на базар прибежали, схватили кто что успел из съестного – и деру! Вот он мальчишек и заставлял делать это. Но мне повезло. Этот Витя, молодой вор в законе, меня почему-то не трогал. Возможно, оттого, что я был сыном офицера-фронтовика. Я избежал его влияния. Но остальные учащиеся ФЗУ (больше пятидесяти пацанов) стали его, так сейчас принято говорить, шестерками.

В 44-м году мать упросила командование, и меня приняли в Томское военное училище, а в 46-м году я попал в органы МВД. В 52-м году приезжаю в отпуск с Колымы в Томск и случайно встречаюсь с одним из своих товарищей по ФЗУ и, представляете, узнаю от него, что из 50 пацанов один я не стал вором. Все были повязаны и посажены в колонию благодаря этому Вите Пахану… И тогда я окончательно понял, что такое один вор в законе. Всего один!.. И именно тогда пришла мне в голову мысль, что с ворами в законе нужно работать на их уничтожение. Вот и работаю до сих пор. Посвятил этому делу всю свою жизнь».

Скажет это В. Сныцерев в 1989 году, когда результаты его разложенческой работы в среде воров в законе будут весьма ощутимы. Не случайно на сходке воров в законе в 1988 году Архитектора приговорят к смертной казни и оценят его голову в 200 тысяч рублей. Весьма немалые деньги по тем временам. Хотя вполне вероятно, что это только красивая легенда.

Надо сказать, год 1980-й на удивление изобиловал громкими и загадочными смертями в среде самых высокопоставленных деятелей. Взять, к примеру, смерть кандидата в члены Политбюро ЦК КПСС, первого секретаря ЦК КП Белоруссии Петра Машерова, последовавшую 4 октября 1980 года в результате автомобильной катастрофы. К тому времени личность этого человека весьма заметно выделялась из длинного ряда членов и кандидатов в члены Политбюро в лучшую сторону и народом воспринималась положительно. Еще бы, партизан-фронтовик, Герой Советского Союза и, главное, не лизоблюд, как многие из тех, кто окружал тогда многозвездного Генсека. Более того – именно Машерова было решено назначить председателем Совета Министров СССР вместо Алексея Косыгина, который сильно занемог после второго инфаркта, и сделать членом Политбюро. Эти назначения должны были утвердить 21 октября на очередном Пленуме ЦК КПСС. Однако за 17 дней до его открытия Машеров погибает в автомобильной аварии. Вот почему многие люди предположили, что белорусского лидера убили. Для расследования этого неординарного происшествия в Минск посылают представительную следственную группу, среди членов которой был и следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР Владимир Калиниченко. Позднее он рассказывал: «4 октября 1980 года в 14 часов 35 минут от здания ЦК КПСС Белоруссии в сторону г. Жодино выехала автомашина «ГАЗ-13» «чайка», госномер 10–09 ММП под управлением водителя Е. Ф. Зайцева. Рядом с водителем сидел П. М. Машеров, на сиденье сзади – офицер охраны майор В. Ф. Чесноков. Вопреки правилам и существующим инструкциям впереди шла автомашина сопровождения «ГАЗ-24» обычной окраски, не снабженная проблесковыми маячками. И только сзади, подавая звуковые и проблесковые сигналы, двигалась спецавтомашина ГАИ.

На трассе Москва – Брест шириной до 12 метров пошли по осевой со скоростью 100–120 км/ч. Такая скорость рекомендуется службой безопасности, так как, по расчетам, она не позволяет вести по автомобилям прицельную стрельбу. Дистанцию между собой держали в 60–70 метров. За километр до пересечения трассы с дорогой на Смолевическую бройлерную птицефабрику первая «волга», преодолев подъем, пошла на спуск. До катастрофы оставались секунды. Грузовик, вынырнувший из-за «МАЗа», увидели сразу. Правильно сориентировавшись в ситуации, старший эскорта резко увеличил скорость и буквально пролетел в нескольких метрах от двигавшегося навстречу несколько под углом грузовика. Водитель Машерова пытался тормозить, но затем, ориентируясь на маневр «волги», также резко увеличил скорость. Петр Миронович уперся правой ногой в стенку кузова «чайки» и, как бы отстраняясь от надвигавшегося препятствия, выбросил вперед правую руку, отжимаясь от лобового стекла».

За рулем злосчастного грузовика был водитель экспериментальной базы «Жодино», отец троих детей Николай Пустовит. После бессонной ночи он выполнял обычный рейс до Минска. Вина его была бесспорной: зазевавшись,